«Со всею нежностью припоминать тебя…»
Со всею нежностью припоминать тебя,Опять вплотную подходя к апрелю,Кудрявую влюбленность теребяНочною непокорною куделью.И ближе к свету счастье подносить,И ждать, когда последний в доме ляжет…Она скользит, запутанная нитьИз песенной, из вылинявшей пряжи.Поют в руках резные челноки,Поют стихи над мертвыми листами, —Им не белеть наутро у рекиТяжелыми и влажными холстами.В последний раз послушная строкамЛюбовь журчит и бьется, как живая,Чтоб умереть по темным сундукам,Невиданным приданым истлевая.
1934 «Меч». 1934. № 17
РАССТАВАНИЕ
Распускают вокзалы вязальные петли,И по рельсам расходятся, брызнув, дымки;Ты проходишь по залу в звенящем рассветеИ в закинутых жерлах считаешь клубки.
Это птицы слетелись на зов отовсюдуПо железным межам с потревоженных скал,Но в привычном чаду окрыляется чудоИ живет, как платок, что в дверях заплескал.
Легкий купол клубится и никнет слюдою,И прощанье закинуто к небу пращой,Заалели ладони, летя чередоюПеред солнцем, как перед огромной свечой.
Ты проходишь по залу, и на циферблатеОтраженье твое рубежи перешло,И платки, запрокинувшись, стали крылатейИ летят журавлями сквозь сталь и стекло.
И с подножки неопытной стаи метаньеТы увидишь, прикинув на вечность маршрут,И узнаешь, что крайняя птица отстанетИ назад упадет через створки минут…
…Лишь к тебе приобщенная в зове вокзала.Ворох розовых перьев сметя со скамьи,Небывалая нежность бессмертья бежала,Чтоб на сером перроне заплакать с людьми…
«Скит». I. 1933
МАРУСЯ
Маруся отравилась…
Зачем же без оглядки, слишком скоро.Опять, опять, как много лет назад?..Финал фальшив фабричного фольклора —В стакане вновь неотвратимый яд.Фатальным ожерельем на ключицах,На ветках — звезды, в небе — пустота…Под осень птицы улетают, птицы,И над тобою снова всплеск креста.Мари, Маруся, разве райской МериНе райские стихи посвящены?Щеколдою задвинутые двери,В окне сентябрь, и в нем весы весны…Гармоникой растянутые ночи.Ладами слез налаженные дни,Туман из подворотни кажет клочья,Но под веночком волосы твои.И лишь в апреле, может быть, и ране.Ведь в марте тоже тает и томит,Опять тебя на землю тайно тянет,И ты плывешь над теми же людьми.И блеклый голос желтой запевалы,Перебирая песенную прядь,Ведет тебя неотвратимым жаломСмиренно жить и жадно умирать.
«Скит». II. 1934
«Это будет первое восстанье…»
Это будет первое восстанье,Первый шорох в голубой золе,В час, когда твое дыханье станетЛегче всех дыханий на земле.Отдыхая от земных пожарищ,Разве кто сегодня может знать,Что ты снова крыльями ударишьВ черную истлевшую тетрадь,Высекая искры. Как от страха,Как от жара волосы легки.Два крыла, две рифмы, две рукиПервенство отстаивали взмаха.И для них, наладивши черед,Всплески сил, раскинувши попарно,Ты опять одна в ночи пожарной,Но теперь возможен твой полет.Поверху, над самым черным дымом.Привыкая к счастью, не спеша,Мимо стана погорельцев, — мимо —Намечает путь душа.
1934 «Ночные птицы»
«Разобран лесок тропинками…»
Разобран лесок тропинками.По ребрышкам и бренча,С заминками и с запинкамиПроходит вода ручья.Как будто уже погонямиЗастигнута — ты бежишь,Зачерпываешь ладонями,Хоронишься за камыш.И смотришь, и снова кажется,Что там, в глубине руки,Шальное крыло развяжетсяИ вылетят светляки.Сейчас из-под кожи выступитЖивая голубизна,И выпорхнет кровь на выступыИз неживого сна.Горя легчайшими мушкамиОт счастья и от стиха,Схоронится за подушкамиГагачьей опушки мха.Чтоб вечером не заметилиНастоящие светляки,Кто чертит синие петлиОгнем у твоей руки.
«Современные записки». 1934. Т. 56
«Отходя от сновидений ночью…»
Отходя от сновидений ночьюПрямо к смерти, — спящих не задень…Во сто крат светлее и корочеМнится нынче неизжитый день.Не задень лампады темно-синей,И легко на кладбище ступив.Очерти квадрат на балдахинеПо земле волочащихся ив.Чтоб лежать в земле тебе просторно.Чтоб былое детство отыскав.Желтый холмик кубиками дернаОбложили у высоких трав.Чтобы прямо на зарытом горле.Опуская белую ступню,Мраморные ангелы простерлиВзмах крыла к лампадному огню.Чтоб, когда замшеют эти складкиМрамора на вскинутом плече.Ты бы все еще играла в пряткиВечером в гостиной при свече.Чтоб тебе был близок настоящийДетский и невозвратимый рай.Одеяла притянувши край,Мертвая, ты притворилась спящей.
1934 «Скит». III. 1935
ТЕЛЕГРАММА
Строчили провода над полем,По деревням и городам.Текли слова любви и боли,Летели стаи телеграмм…Пускай разгадан и оплаченКороткий радостный ответ —Телеграфист уездной почтыСадится на велосипед.И радуясь, и подтверждая,И глядя вверх на провода.Послу, слетевшему из рая,Ты пишешь на бумажке: да.Чтоб, позабыв о мокром снегеИ отстранив земное зло.Он звонко простучал коллегеОтвет в соседнее село.И долго помнил ночью лунной,Как плещет чуждая любовь,Что пели провода, как струны,Стекая в венчики столбов…
1934–1935 «Городской ангел»
ПРИГОРШНЯ ЗА ГРОШ
На лотках, на народном гуляньи.Из-под кучи расшитых платков.Розоватое зарево глянет,Целый ворох стеклянных стручков.На картоне, как будто — медали,Эти пуговки с грядкою дыр.Их разыщет из сказочной далиПрискакавший на смертный турнир.Будет долго искать по палаткамПерероет тряпье и найдетНа железе, натянутом гладко, —На груди этот ворох пришьет.Леденцами они загорятся,И ребенок, напавший на след,Отстранит и шары и паяцаИ отвяжет литой эполет.Витязь, витязь, не торопитесь,Там на площади, на краю,Вам покажут, как дама и витязьОбвенчались в рогожном раю.И как пригоршни этих кружочков —Этих пуговиц с ангельских лат,Продевает красавица в мочкиИ считает свой розовый клад.Все сокровища этого мираМы на сердце своем унесем,Приходите скорее с турнираЗа моим деревянным конем.
1934–1935 «Ночные птицы»
РОЖДЕСТВО I
Под крышей стынущего домаСама почти что не жива,Забвенья легкою соломойТы перекладывай слова.Твои созревшие полетыИ прозвучавшие слога,Как лучших фруктов позолоту.Хранят до срока погреба.Зима страницы залистает,Зима забудет звонкий клад,Когда на окнах зацветаетТропический бесплодный сад.Но вот в столовую метелиПо очереди, по одной,Под тающею пеленойПропустят срубленные ели.На крест подножьем опираясь,Они глядят, как из бумагВыходит легкий ватный заяцИ чей-то небывалый флаг.И яблоки, вдыхая хвою,Увидят снова между хвои.Как встанешь ты почти живою,Как воскресает голос твой.Твой голос радостный и зримый,Крылатый сбереженный стих,Взлетает выше херувимовНа нитках бледно-золотых.
1934–1935 «Ночные птицы»
РОЖДЕСТВО II
