дорожки по всему дому, по которым можно было скатывать машинки, а также куча всего другого.
На счастье путников, большая часть игрушек была на своих полочках. Можно было легко найти тех самых солдатиков, но никто не мог найти нужного. В конце концов они собрали набор из четырнадцати одинаковых солдатиков, облаченных в красные мундиры, черные сапожки и шапки-треуголки с кокардами. На груди у каждого было по букве, которые явно были нарисованы не на заводе, но так аккуратно, что и не сразу заметишь это.
Лёша как любитель погонять балду, пока перед лицом трудная загадка, сел рядом с модельками машин и начал восхищенно их разглядывать. Парочку из них он даже решил себе прикарманить. В это время Егор сел перед солдатиками, заметив, что из них можно было собрать что-то. Он выстроил единственный логичный порядок и получил желаемый результат – солдатики выстроились в слово «МАТРЕШКА ЭТО SIN». Совсем забыв о других буквах, Егор созвал друзей, и они принялись собирать сине-желтые матрешки по всему дому. Под конец набралось целых семнадцать штук, и тут они зашли в тупик.
Егор собирал их, расставлял в разном порядке, пытался собрать все воедино – все одно ничего не вышло. Егора слегка раздосадовал этот факт. Тут они по-настоящему были бессильны. Он перепробовал все способы, перебрал все цифры, которые присутствовали на пути к сорок первому дому (вплоть до номера улицы), но не нашел никаких сходств.
Наконец он решил взяться за солдатиков, которые давали ему еще четыре буквы. «Матрешка» с «sin» было явно какой-то подсказкой, но он ни в какую не мог этого понять.
– Ха-ха, они же идиоты! – прокричал Лёша, сладко покуривая сигарету на одной из гнилых лестниц. – Наверняка придумали что-то типа: «ЭТО – это указатель для девятой, десятой и одиннадцатой матрешки. Нужно смотреть на них».
– Лучше бы помогал, а не выпендривался, – огрызнулся Егор. – Хотя это и вполне в их стиле, однако слишком уж много переменных. Разгадка проще, хоть и спрятана надежно.
– Да я не математик, чтобы в этих сраных числах копаться. Это вообще твоя идея была искать этих Уорвиков!
– Я не понимаю, – начал Егор, – мы можем идти пешком? Давай, погнали шагом до гребаного Несвижа! Тут же пару шагов всего! – в Егоре закипела неведомая доселе ярость, когда он уже был не в силах терпеть скепсис и высокомерие брата.
– Ты не огрызайся, – успокоил его Лёша. – Старшему брату виднее, что делать. Я бы пошел до Несвижа, мне не в падлу. Только вот вы слишком уж нежные с Машей. Давай не будем забывать, кто опытнее!
– Ребята, – встрял Паша, впервые за долгое время сказав что-то по своей инициативе, – вы серьезно сейчас будете спорить из-за…
– Я, бл*ть, тебе не собачка, которая должна ходить на коротком поводке! – Егор одним махом разнес все свои нагромождения из матрешек и солдатиков ногой. Он вышел из дома, опрокинув напоследок пару крепких ругательств. – Сам могу решать, куда мне идти! К черту твои наставления, слышишь? К черту указы, ведь мы команда, команда! Мы – команда, и должны действовать как команда! Хотя, к черту тебя, высокомерный ублюдок!
Лёша будто бы и не заметил этого откровенного и обидного негодования в свой адрес, но Паша решил не терять время. Он собрал все обратно и использовал глупое предположение старшего брата. Сначала он выстроил матрешки и осмотрел девятую и две следующие, но ничего не нашел. Он составил первые одиннадцать, но результат оказался все тем же. В конце концов он сложил с девятой по одиннадцатую и получил нужный результат – поршень снизу тихо выдвинул выгравированную пластинку, которая показывала надпись: «sin». Паша слегка приподнял уголки рта. Лёша сидел в полном смятении и сквозь широко разинутые глаза смотрел на солдатиков, разбросанных по полу, толком не понимая, как на это реагировать.
Паша вышел на улицу и показал курящему Егору пластину на обратной стороне матрешки. Увидев надпись, Егор сначала тяжело выдохнул и рассержено бросил окурок, но потом замер и еще раз посмотрел на надпись.
– Дурак! Можно было даже не заниматься этим…
– У меня была такая же мысль, но я решил не вмешиваться, – ответил своим томным голосом Паша, заводя диалог.
– И почему? – без интереса спросил Егор.
– Потому что вы братья, – на это Егор приподнял бровь и гневно уставился прямо на Пашу, но того ничуть не отпугнул этот полный злобы взгляд. – Мы вот с Костей даже не братья, а ладим лучше вас. Я считаю, что вы должны были сами все решить, но ошибся. Вы не смогли.
– Решай себе… – Егор осекся и, призадумавшись, смыл злобу с лица. – Возможно, ты прав. В любом случае больше не лезь в наши отношения.
– Так я и не лез, – парировал невозмутимо Паша.
– Ты… Ладно, проехали.
– И еще одно, – начал Паша. – Костя устал. Мой друг в жизни кроме ковки железа и закручивания гаек особо не работал головой, как и я. Ему тяжело, а ты, как я вижу, сильный и умный. Я надеюсь, ты получишь удовольствие от своего путешествия, но старайся не перенапрягать его.
Из уст Паши эти слова звучали странно. Егор посмотрел на этого большого и грузного парня, который никогда ни с кем не говорил, и почувствовал какое-то облегчение на душе. Незаметно для себя он улыбнулся ему, и они долго стояли, смотря вдаль, где на фоне темно-синего с фиолетовым оттенком неба мигала северная башня. Паша отдал Егору матрешку и ушел вперед, пока младший остался ждать Лёшу.
– Надеюсь, вы тоже обретете счастье тут, – ответил Егор, сам не веря в это пожелание. Ему оно казалось злым, ироничным, неосуществимым.
Глава 2
Камни преткновения: гений Рыцаря
I
Началась рабочая неделя. За два дня бесцельных скитаний по городу и бесконечной рефлексии на красном, затертом временем диване Женя совсем потерял интерес к работе. Как человек со стажем он, конечно, не подавал вида за стойкой. Редкие гости, которые были с ним давно знакомы, но даже не знали его истории, ничего не замечали и тихо себе попивали пиво, опрокидывали шоты с водкой и заедали это традиционной закуской бара – сырным бисквитом.
Непринужденная обстановка в баре была направлена на удовлетворение потребностей редких гостей, с чем Женя справлялся на все сто баллов. Каждый, кто оказывался за стойкой, видел улыбающегося своей непринужденной улыбкой человека, который, ловко крутя в руках ложки, бутылки и стаканы, быстро разливал напитки. Их обывательский взгляд не замечал бегающих зрачков, подтеков на
