широким жестом развернула скатерть и накрыла ей стол. Получилось неровно: одним краем она зацепила уже стоящие там тарелки, и полотно собралось складками. Второй край свисал до самого пола.
— Бабушка, — произнесла Дина, не давая никому заговорить и уставившись в морщинистое лицо напротив. — Есть ли какая-то тайна, которую ты хочешь нам рассказать?
— Что за глупости? Тут только у тебя вечно какие-то тайны от семьи! — бросила бабушка, даже не вглядываясь в скатерть. Под пристальным Дининым взглядом она наконец опустила глаза на столешницу и медленно покрылась красными пятнами.
— Бабушка, ты что-то понимаешь? — Лейла, будто впервые увидев скатерть, провела пальцем по глянцевой вышивке. Бабушка сморщилась и открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела.
— Скатерть-матушка, накорми и напои нас! — выкрикнула Дина на опережение.
Скатерть лежала неровно, поэтому блюда, начавшие появляться на её поверхности, закачались на краю стола. Послышался звук разбитого стекла, шоколадное печенье ускакало в коридор. Кучки пирожных, перемешанных с осколками фарфора, росли на полу у стола.
Лейла подтянула ноги на стул и ошарашенно молчала; бабушка замерла без движения, округлившимися глазами следя за разрастающейся катастрофой. Она перевела взгляд на внучку, и в нем было столько злости и скорби, что Дина невольно сделала шаг назад.
Еда на скатерти материализовалась полностью; пирожные выглядели и пахли все так же аппетитно, как и в прошлый раз. Бабушка охнула и закрыла лицо.
— Так в чем секрет? Почему вы раньше ничего не замечали? — Алек подошел со спины, игнорируя дрожащий в воздухе семейный скандал. Его близость стала для Дины неожиданной поддержкой: ведь он знал, что здесь происходит и что она ни в чем не виновата.
— Все просто, — ответила Дина, глядя в центр скатерти. — Никто, кроме тебя, никогда не ел сахар из тарелки в центре. Зачем, если вокруг столько пирожных? Гранула же как раз выглядит как сахар, верно?
Сама фарфоровая тарелка, больше похожая на крупную супницу, всегда воспринималась детьми дома Дайвари, как красивое украшение, центр композиции, вокруг которого спиралью расставлены сладости. Дина обслюнявила палец и окунула в сахарный песок.
— Давай лучше я, — Алек поймал её за запястье.
— На тебя не подействует, свитер заглушил твою кровь. Что я должна почувствовать?
— Что магия в тебе становится сильнее. Не знаю, как это будет работать у артизан, — пожал плечами Алек, не отрывая от неё взгляда. Ему удавалось смотреть так, будто в комнате никого нет, кроме них двоих.
Дина поднесла палец к губам.
— Не надо! — бабушка подскочила на месте и шлепнула её по руке. — Это Гранула, вы все правильно поняли. Пожалуйста, не надо.
— Ты знала! — возмущенно вскрикнула Дина, подаваясь вперед. — Ты все это время скрывала, что дед тогда не отдал Гранулу Эстету!
— Я не знала… Я поняла уже после его смерти! Случайно попробовала! — бабушка выкрикнула высоким срывающимся голосом
— Хватит кричать, — Лейла обняла бабушку за плечи и усадила её обратно на стул. — О чем вы говорите вообще?
Она крутила головой, застрявшая между двух огней. Дина и бабушка сверлили друг друга взглядами, губы сестры дрожали. Алек невозмутимо склонился над скатертью, приподнял блюдо с якобы сахаром и изучил вышивку, точь в точь совпадающую с появившейся сверху тарелкой.
— Как это работает? — спросил он.
Бабушка всхлипнула:
— Скатерть нужно сначала вышить, максимально похоже на реальные блюда. А потом расставить такие же блюда на таких же тарелках сверху и «отпотчевать» — оставить на ночь в темном месте. Блюда погрузятся в скатерть и останутся там навсегда, подпитываемые магией.
— То есть, вы вышили сахар, но кто-то поставил вместо него Гранулу?
— Да, — бабушка прижала ладони к щекам. — Мой муж Каян был отличным художником, это он нарисовал макет вышивки и тарелку с сахаром в центре. Я вышивала скатерть в течении года, потом мы заказали блюда и вместе с Каяном расставили их на рисунки. Он мог легко подменить сахар на Гранулу, никто бы и внимания не обратил.
— Сколько раз можно создать еду этой скатертью?
— Сколько угодно, — Дина постаралась взять себя в руки, фокусируясь на деле, но краем глаза все равно косилась на бабушку. — Между сеансами должно пройти где-то полчаса, как раз сколько длится прием пищи. Проблема скатерти в другом. Если использовать слишком часто, появившаяся еда станет безвкусной, будто резину жуешь. Нужно время, чтобы вкус настоялся. Но для Гранулы это не важно, так что лимит бесконечен.
— Не бесконечен, — ответила бабушка. — Но очень велик.
Алек почесал подбородок.
— Кто мог знать об этом?
— Никто, — уверенно произнесла Аиша.
— Ну я же узнала, — Дина ядовито усмехнулась, бабушка поджала губы и замолчала. — Ты считаешь, что скатерть — и есть главная цель ограбления?
— Это хорошая теория. Но почему её не украли?
— Потому что мы устроили бунт и в последний момент заменили её на другую, — ответила Лейла. — Скатерть была в брошюре, которую мы печатали к аукциону, заказчик мог увидеть её там. Наверное, воры взяли ту, другую, с ярлыком на упаковке. Написано же «Самобранная скатерть».
— А заказчик не объяснил, какая именно скатерть нужна, — кивнул Алек. — Он мог не знать, что у вас их несколько. Логично.
Он подхватил с тарелки печенье в шоколадной глазури и с хрустом откусил кусок.
— А можно кофе попросить? Не помню, когда последний раз ел.
— Возможно, как раз эти самые пирожные, три дня назад, — Дина вздохнула и крикнула служанку. — Кофе с сахаром, пожалуйста. Три ложки.
Бабушка, все это время наблюдавшая за происходящим из-под нахмуренных бровей, медленно поднялась на ноги, оперлась на стол. Её губы дрожали.
— Следователь… Извините, забыла вашу фамилию. Если это всё, я бы попросила вас покинуть наш дом.
— К сожалению, я не могу, — ответил Алек спокойно, то ли не замечая, то ли игнорируя накаленную атмосферу. — Я расследую ограбление вашего дома, а перед нами — важная улика и потенциальная цель грабителей. И я вынужден забрать скатерть с собой в Бюро.
— Не смеши, — отмахнулась Дина, чувствуя, как напряжение медленно заливает комнату, как вода из лопнувших труб.
— Это не шутка.
Дина перевела на него удивленный взгляд.
— Я не отдам, — сказала она, все еще не воспринимая его слова всерьез.
— Если целью был именно этот артефакт, ваше ограбление может быть связано с незаконным распространением Гранулы. То есть это одна из главных улик сразу по двум важнейшим делам, и заодно может иметь отношение к третьему — к ограблению банка. Я не могу её здесь оставить.
— Именно поэтому ты и не можешь её забрать! — Дина, еще секунду назад косившаяся в сторону стола, забыла обо всем и взвилась фурией. — Ты что, не
