не успевает одновременно за всеми уследить. А вас довольно много, и риск травм повышается. Ребята, не бойтесь позвать на помощь. Скрыть ошибку в таком деле — равносильно самоубийству. И даже если вы скроете — результат вряд ли будет хороший.
А теперь давайте вспомним, что вы готовили на первом курсе…
— У меня ноги боля-я-ят! — Лёжа на стуле, Салли-Энн картинно стонала. — Наши преподаватели просто герои!
— Я это уже давно понял! — хмыкнул Найджел. — Как тебе в их роли?
— Знаешь, а мне понравилось, — задумчиво ответила девушка. — Я прямо почувствовала себя… ну…
— Хорошо? Да, я то же самое ощущаю, когда руны вышиваю. Вдохновение такое…
— Угу… Ну что, — Салли-Энн в последний раз обвела класс взглядом в поисках возможного беспорядка, — пойдём?
— Пойдём. И, Энни, — поймав девочку за руку, Найджел повернул её себе лицом, — ты же понимаешь, что ты подписалась на роль добровольного преподавателя? И я не смогу без тебя?
— Понимаю. Но знаешь, кажется, мне понравилось.
— Ну и слава богу!
В результате Салли-Энн стала вести дополнительные занятия у первокурсников. Правда, ей пришлось ужать время выполнения собственных домашних заданий и взять несколько книг, чтобы подтянуть свои знания по зельеварению. Очень пригодились старые конспекты Найджела и брошюрки. Но чтобы успеть усвоить материал, девочке приходилось ложиться довольно поздно, что было трудно для жаворонка, поэтому под вечер она завела привычку дремать, привалившись к другу.
Новость о том, что какой-то барсук делает одежду, расшитую рунами, широко разошлась после памятного урока у Грюма. Старшекурсники Хаффлпаффа, узнав о сути произошедшего, заказали одежду, отделанную рунами, почти полным составом и похвастались друзьям на других факультетах. В итоге Найджел получил стабильный заработок. Расшить рубашку стоило пятнадцать сиклей, штаны — десять, а за мантию мальчик брал галлеон. Для хаффлпаффцев цены, конечно, были ниже, но те, не слушая возражений, платили полную стоимость.
Техника нанесения рун уже была отработана, ведь благодаря приобретенной в лавке старьевщика перед четвёртым курсом книге Найджел мог не вышивать все руны сам. Книгу он вообще считал сокровищем. Ведь она явно раньше была в личном пользовании какого-то ремесленника-артефактора. И пусть большая часть записей там касалась металла и стекла, но и по рунам было что найти. А один способ, описанный там, очень подходил юному предпринимателю. Хотя сил пока хватало провернуть такое всего раз в неделю, но Найджел мог зачаровывать сразу пару тройку вещей, не вышивая руны сам.
Итогом стало то, что о Найджеле поползли слухи как о юном талантливом артефакторе, который в будущем станет так же известен, как Фламель… но в результате сам мальчик умудрился привлечь внимание всяких личностей с непонятными и подозрительными предложениями. Все приходящие письма мальчик отдавал на проверку декану и старосте, и больше чем в половине случаев они оказывались чем-то пропитаны или как-то зачарованы. И от встреч Найджел уклонялся как мог. Но...
— Тафнел, — у лестницы хафллпфаффцев встретили Малфой с Креббом и Гойлом. — Я хочу обсудить поставки зачарованной одежды.
— Что именно? Мой прейскурант вы наверняка знаете — рубашка — пятнадцать сиклей, штаны — десять. А мантия… — мальчик тихонько выдохнул. Конфликтовать с этим слизеринцем Найджел страшно не хотел, хорошо запомнив характеристику, данную кем-то из старших об их семье: «злопамятные, самовлюбленные, эгоистичные павлины». Учитывая это, хаффлпаффец старался избежать встречи. Но, похоже, ему повезло, и никаких особых предложений ему не поступит…
— Я хочу то, что было на тебе в первый день у Грюма. Ведь именно после попытки посмотреть на тебя он катался по полу, завывая от боли?
— Да… Но зачем вам такое? Насколько я знаю, кроме профессора Грюма, таким артефактом не пользуется никто. А в других случаях эти руны бесполезны.
— Тебя это не касается! Десять галлеонов за каждую вещь. Вот, — на пол упала сумка с вещами. — И вот. Половина суммы, — сверху шлепнулся мешочек, позвякивающий полновесным золотом. — Остальное после исполнения заказа…
— Я прошу прощения, но всё же, — Найджел даже не посмотрел на деньги, — зачем вам одежда, выполненная такими рунами?
— Тебя это не касается! — процедил Малфой. — Делай, что сказано, и получишь…
— Прошу прощения, я наверно, откажусь.
— Что?.. — белобрысый слизеринец захлопал глазами. — Как это?
— Вы же хотите досадить профессору Грюму, верно? Когда начнется разбирательство, то обязательно выяснят, кто сделал эту одежду. А я бы не хотел иметь проблем больше, чем уже есть.
— Ты что, посмел отказать мне? Бери деньги и радуйся, что получил их! Грязнокровка…
Сунувшегося было вперед Эрни Найджел оттеснил назад.
— В таком случае вам не стоит оскорблять свое достоинство общением со мной. Всего хорошего…
Хаффлпаффцы обошли слизеринцев и пошли в сторону гостиной. Эрни сделал знак рукой, означающий опасность. Найджел едва заметно кивнул, и у обоих в руках появились палочки.
— Остолбеней!
Однокурсники отступили под защиту главной лестницы, и Найджел выставил перед собой щит, принимая на него заклятие.
Его бывший собеседник стоял, наведя на него палочку, будто не замечая массу свидетелей вокруг.
— Малфой, чего ты хочешь добиться? Даже если сейчас ты одолеешь меня, что тебе это даст? Я не стану делать эту одежду. Насильно мил не будешь, слышал такое?
Найджел понимал, что не сейчас, так через минуту появятся преподаватели, а пока он справится. Хотя бы немного. Было интересно, хотелось попробовать себя в деле.
— Ты, грязнокровка! Как ты смеешь! — и, не слушая ничего больше, Малфой разразился каскадом заклятий, стараясь достать наглеца, который посмел ему перечить.
Подросток по большей
