Я сейчас сижу на борту своей яхты, любуюсь на безумно красивый закат и думаю: а почему это я занимаюсь этим в одиночку?
Он что, всегда так знакомится с людьми? И даже не утруждает себя фразой вроде: «Я понимаю, что это не совсем прилично, но просто я прочитал вашу колонку и подумал: не попросить ли своего менеджера связаться с вами?» Получается, что если у тебя есть имя, то можно вот так запросто наплевать на всякие приличествующие случаю вступления, которые все остальные считают обязательным условием?
Но я отвечаю лишь:
— Да?
— Ммм…. Хмм, — слышу я и представляю, как он сидит на своей громадной яхте, держит у уха радиотелефон и улыбается одними губами, как проделывал это минимум в десятке фильмов со своим участием. — Чем занимаешься?
— Собираюсь к друзьям на вечеринку. — Я уже столько раз произнесла эту фразу за сегодняшний вечер, что и сама в это поверила.
— А как насчет наплевать на вечеринку, приехать на пляж и потусоваться тут со мной? У меня сегодня сын ночует.
Ах да, я и забыла. Ведь Райан в середине девяностых был недолго женат на какой-то начинающей испанской актрисе/певице и нередко упоминает в интервью о своем сыне. И хотя больше всего мне хотелось бы сейчас уснуть, и потом, все прекрасно знают, что не следует отправляться в гости к мужчине после первого же звонка, мне почему-то кажется, что, может быть, «тусовка» с Райаном отвлечет меня от мыслей об Адаме.
— Буду через полчаса, — говорю я.
* * *
— Проходи, — говорит Райан, открывая дверь в аскетически маленькую комнатку в светлых тонах. Он ничем не отличается от героев своих фильмов: коротко поцеловав меня в губы, он жестом показывает, чтобы я следовала за ним на кухню. — Я могу предложить тебе что-нибудь выпить? — Он поднимает бокал, трясет его, чтобы в нем зазвенели кубики льда, и делает большой глоток.
— Воды? — спрашиваю я, начиная нервничать и безумно раздражаясь из-за этого.
— Пеллегрино сгодится? — вопрошает он, открывая холодильник.
— Вполне. — Райан достает маленькую бутылку пеллегрино и открывает ее о деревянную столешницу. Это настолько по-мужски, что меня это даже заводит. Он дает мне бутылку, и я из нее отпиваю.
— Чем бы хотела заняться? Не хочешь прогуляться по пляжу? — спрашивает он так, будто я только и делаю, что планирую наши вечера и это — не более чем обычная часть ритуала. И тут в комнату влетает темноволосый мальчик и обхватывает Райана за ноги.
— Эй, там! Что такое? — спрашивает Райан, взъерошивая его волосы. — Хочешь прогуляться с папочкой и его подружкой по пляжу?
Ребенок смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Я Диего, — объявляет он.
— А я…
— Амелия, — заканчивает за меня Райан, и меня одновременно впечатляет то, что Райан запомнил, как меня зовут, и пугает то, что меня это впечатляет.
— Привет, Амелия. — Диего выбирается из-под папиной руки и бежит ко мне. — А ты останешься на ночь?
Полная тишина, после чего я выдавливаю из себя смешок. Вообще-то, это Райан должен был смутиться из-за того, в какое русло перетек разговор, но почему тогда краснею я? Когда всем становится ясно, что я не собираюсь ничего отвечать, Райан улыбается.
— Остынь, дитя, — с нежностью произносит он. — Где Сэм?
Диего вопит:
— Сэ-э-эм! — и в комнату залетает мальчик с волосами, как пакля.
— Мы идем есть пиццу? — спрашивает он Райана.
Райан меня не представляет, и я решаю, что не стоит из-за этого обижаться. Он переводит взгляд с меня на детей.
— Нет, мы идем на пляж играть в мяч, — отвечает он, и, хотя я еще не забыла, как заставляла свою мать писать записки, чтобы меня отпускали с уроков физкультуры в те дни, которые отводились на игры с мячом, я пытаюсь выдавить из себя улыбку. — Как ты, Амелия?
Возможно, все дело в том, что Райан, по сути, мой давнишний знакомый, и в том, что он, бесспорно, очень сексуален. А может, я понадеялась, что игра в мяч (футбол? бейсбол? кто знает?) немного успокоит мне нервы. И если погоняюсь по пляжу с двумя детьми, то смогу забыть о том, что нахожусь сейчас в гостях у человека, чьи постеры украшали в отрочестве стены моей комнаты, а также о том, что мужчина, от которого я без ума и который живет в нескольких кварталах от меня, явно на меня забил.
— Ну конечно, — отвечаю я, скидывая свои босоножки на платформе, которые тщательно отбирала для этой экскурсии. — Кто со мной?
— Лови! — кричу я, бросая Сэму огромный пляжный мяч. Он ловит его, отчего я испытываю невероятную гордость, и бросает мне обратно. В это время Райан с Диего пинают футбольный мяч.
— Спорим, сейчас ты не поймаешь! — и я подбрасываю мяч так, чтобы он взлетел на несколько сот футов от земли, но он поднимается всего на фут и тут же шлепается на землю. Сэм подбегает ко мне, чтобы подобрать его.
— Промазала! — кричит он, забирает мяч и возвращается на свое место.
Сэм вообще догадывается, что я только изображаю интерес к этой импровизированной пляжной игре? Он понимает, что я осознанно стараюсь изображать из себя саму любезность, играя в эту дурацкую игру с Райаном Дюраном и двумя восьмилетними мальчиками? Или у Райана столько подружек, что присутствие молодой женщины, которая проявляет чрезмерный энтузиазм и которой на самом деле слегка неловко, — вообще факт, не заслуживающий какого-либо внимания?
Но, судя по всему, Сэм, который в данный момент бросает мне мяч, даже отдаленно не догадывается обо всех этих мыслях, которые бешено прокручиваются у меня в мозгу. Он целиком сосредоточен на том, чтобы добросить до меня мяч, и меня странным образом трогает его горячность и то, что все это представляется ему совершенно нормальным. «Наверное, все же нехорошо гордиться тем, что тобой восхищается восьмилетний ребенок», — думаю я, и в то же время мне кажется, что я поступаю правильно и разумно, изображая из себя заядлую спортсменку.
Потом Диего швыряет футбольный мяч Сэму, а Райан подходит ко мне и берет за руку.
— Просто хочу загонять ребят, чтобы они рухнули в изнеможении, — говорит он, и его губы расплываются в той самой знаменитой прекрасной улыбке. — Ты просто ангел. Спасибо за помощь.
— Ты шутишь? Мне понравилось, — отвечаю я, боясь, что он услышит фальшь в моем голосе, хотя в данный момент я говорю правду. Он садится на песок, достает из кармана куртки смятую пачку «Мальборо редс» и роется в поисках спичек. Я понятия не имею, что должна сейчас сказать или сделать,
