Тьёрн достал нож и перерезал верёвки. Я с облегчением размяла пальцы, ожидая, чего же он попросит. Но он не попросил, он сделал — наклонился ко мне и поцеловал.
Я замерла, впервые ощущая вкус губ кого-либо, кроме хозяина, а потом ответила на поцелуй, догадываясь, что это часть платы за молчание. Остальную он, наверное, возьмёт на ближайшем постоялом дворе.
Почему-то от мысли об этом противно не было, только немного страшно.
Поцелуй затягивался и даже стал приятным. Наконец Тьёрн отстранился и с усмешкой посмотрел на меня:
— Что, и хозяина не боишься? Вдруг я ему расскажу, что ты другого мужчину целовала?
— Не расскажите, — уверенно заявила я. — Он ведь и вас убьёт.
Маг рассмеялся:
— Иалей, а ведь это большой соблазн! И достойная плата за молчание — остаться наедине с такой обворожительной девушкой. Теперь сама поцеловать не хочешь?
Я поцеловала, снова ощутив тепло его губ. Безумие, наверное, но мне нравилось, думаю, потому что Тьёрн воспринимал меня как девушку, а не как вещь.
— Всё, о каплях я ничего не знаю. О побеге тоже. Но предложение о ночном визите в силе, — отстранившись, подмигнул он. — Вдруг тоскливо без хозяина станет. Вечерком после ужина зайдёшь в библиотеку: скажу, взамен на что верну твоё сокровище. Сразу говорю: не за постель. В деревне что-то ещё нужно?
Нет, мне ничего больше не было нужно, только беспокоило, не видел ли кто-нибудь наших поцелуев.
Словно прочитав мои мысли, маг развеял мои сомнения:
— С одной стороны сарай, с другой — чистое поле. На нём хыры, а им дела до нас нет. Может, кто из крестьян и видел — так у тебя на лбу, что торха, не написано. Выглядишь как аверда. Риск, конечно, есть, но ведь тебе до этого нужно было думать. В любом случае, даже если донесут, выкрутишься. А теперь перелезай на круп, пора в замок возвращаться. Имей в виду, последнюю треть пути ножками проделаешь.
Я с замиранием сердца ожидала назначенного времени, гадая, чего же от меня потребует Тьёрн. Теперь, обдумав случай с поцелуем, я поняла, что он всё продумал: в случае чего, виновной оказалась бы я. Причём, вдвойне. Сказал бы хозяину, что я поцеловала сама взамен на молчание.
Но ведь не потребовал большего.
Маг заставил себя ждать, а я рисковала вызвать подозрения, разгуливая среди полок поздним вечером. Ещё в краже бы обвинили. Каждый раз при звуке шагов душа уходила в пятки, и перехватывало дыхание.
Наконец появился Тьёрн и позвал: 'Эй, ты здесь?'.
Я вынырнула из темноты и подошла к нему. Взяв меня за руку, маг подвёл меня к одному из шкафов, вытащил пару книг, коснулся рукой стены — и она будто растворилась, явив взгляду зияющий темнотой проход.
Чиркнув пальцами, Тьёрн без огнива зажёг факел, осветив каменные ступени. Потом сотворил огненный шарик и пустил его вниз. Светлячок, колеблясь, замер над третьей ступенькой.
— Ну, давай, спускайся! Или передумала, и мне всё рассказать виконту Тиадею?
Предполагая худшее и гадая, не те ли это застенки, где пытают пленников, я осторожно последовала за скользящим по воздуху полупрозрачным святящимся шаром.
Свет позади меня потух — значит, маг погасил факел.
Ухо различило звук падающих капель. Настоящее подземелье! Предчувствия подсказывали, что ничего хорошего со мной здесь сделать не могут.
Они ещё больше окрепли при взгляде на стены помещения, куда мы попали — они были сплошь увешаны цепями.
— Направо, — опасаясь, что я попытаюсь сбежать, маг потащил меня к массивной деревянной двери и, не касаясь, отпер её.
Я ожидала увидеть всё, что угодно — пыточную комнату, загон с дикими зверьми, одиночную камеру, даже хозяина в компании с квитом, но только не это.
Уютно потрескивали дрова в камине. Пол в центре помещения устилал ковёр с мягким ворсом. Его краешек придавливала ножка стола, возле которого стояли два кресла. На столе — стопка книг, бутылка вина, кубок, чернильница, какие-то бумаги, флакончики, горстка камней и дюжина матовых шаров, вроде тех, что использовал для связи с сеньором Мигелем хозяин. Отдельно ото всех стоит мой флакон.
Часть помещения отгорожена ширмой с изображением летящего дракона.
Маг указал мне на одно из кресел, и я покорно села, пододвинув его ближе к камину.
Возглас изумления вырвался при попытке погреть озябшие руки над огнём: он оказался иллюзией! Но в комнате было тепло. Как такое возможно?
— Тебе восемнадцать есть? — зачем-то уточнил Тьёрн.
Я ответила, что мне гораздо больше, уже двадцать.
— В таком случае, я не нарушаю правила Магической конвенции. Видишь ли, — волшебник смутился, — я тут одну вещь задумал, а без добровольца никак. Просто мне очень поговорить с одним человеком надо, а он умер.
Начало мне не понравилось. Но, с другой стороны, он не может меня убить — я не его собственность. Правда другого способа разрешения проблемы я не видела. В отличие от Тьёрна, который был хорошо осведомлён в некоторых вопросах для ученика мага. Впрочем, я понятия не имею, чему их там учат, да и большая часть обучения осталась позади.
Пока я размышляла, что со мной сделают, Тьёрн налил в кубок вина и смешал его с содержимым одного из флакончиков. Результат мне не понравился — хлопок и облачко зелёного дыма. Но маг не остановился на достигнутом, бросив в подозрительно бурлящую жидкость пару камней. Помешивая получившееся нечто тонкой серебряной ложечкой против часовой стрелки, он что-то неслышно приговаривал, периодически выводя над кубком различные символы.
— Выпей, — улыбаясь, Тьёрн протянул мне результат своего эксперимента. Теперь он не бурлил, выглядел вполне мирно, но по цвету напоминал кровь.
Разумеется, пить это я не собиралась, и маг недвусмысленно напомнил, чем мне это грозит:
— Либо ты выпьешь, либо я вдребезги разобью бутылочку и напишу виконту Тиадею, чем ты занималась в деревне. Да не бойся, Иалей, это не яд. Просто одна штука, которую я вычитал в книгах, — переводит тело в состояние транса. Твоё сознание ненадолго покинет этот мир, подлетев близко к Грани Безвременья, и ты сможешь услышать голоса умерших. Но я хотел бы провести над тобой один ритуал… Словом, чтобы ты на время частично пустила в себя чужое сознание. Не бойся, твоя душа никуда не денется — оно не вытеснит её, просто использует для разговора твой голос и, если потребуется, руки.
Выбора мне не оставили, пришлось выпить. На вкус жидкость оказалась отвратительной, с каким-то железным привкусом. Сознание на миг помутнело, комната поплыла перед глазами. Потом всё прошло, и, повинуясь магу, я прошла за ширму, где оказалась большая кристально чистая и идеально гладкая плита из неизвестного мне минерала. Тьёрн набросил на неё пару овечьих шкур и велел мне раздеться до нижнего белья. Сделать это оказалось уже непросто: снадобье начало действовать, погружая меня в странное состояние полусна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
