Следователь не любил отца, но, жалея мать, иногда навещал его. Вспомнилась пригородная станция, зимний лес, унылое здание лечебницы, утопающее в сумерках…
По узкой темной лестнице он поднялся на террасу и вошел в дом. Невысокий, длинный коридор привел его в полутемную залу с колоннами и зимним садом. Отец не ждал его. Он сидел у окна, покачивая головой. Следователь огляделся. Чувствовал он себя неловко.
— Что ты сказал?.. — Неожиданно спросил отец, не оборачиваясь.
— Что я сказал?.. ничего я не говорил…
— Я смотрю, ты в трауре?..
— Я в трауре?.. — Следователь беспокойно заглянул в лицо отца. Глаза красные от бессонницы, трясущиеся губы…
— Но ведь я еще не умер?.. ты даже не можешь представить себе, как здесь со мной любезны… и знаешь почему?.. — Отец притянул его за пуговицу. — Потому что они в заговоре против меня… кстати, кажется, и за тобой шпионят… — Он как-то противно хихикнул и взглядом указал на окно. В сквере под заснеженными липами беспокойно прохаживался субъект весь в сером. Нервно подергивая шеей, отец перебежал от окна к двери, согнул спину.
— Иногда подслушивают… у дня есть глаза, у ночи — уши… ты знаешь, мне, наконец, предъявили обвинение… и как ты думаешь, в чем меня обвиняют?.. в подозрительном поведении… — Отец замолчал. Выражение лица его изменилось. С диким хохотом, уже без осторожности он вдруг закричал:
— Пора перевешать всю эту сволочь… жиды, фантазеры… — Лицо его посинело. На губах выступила пена…
Следователь закрыл глаза, чтобы не видеть всего этого.
«Надо бы позвонить матери… как она там одна?..» — подумал он и тяжело вздохнул, но не смог избавиться от ощущения пустоты в груди.
В дверь постучали.
— Войдите… — крикнул Следователь и, скосив глаза, глянул на часы.
В комнату вошел Агент. Он был мрачен и встревожен. Торопливо и путано он доложил о происшествии на бульваре.
«Да, скверная история… и надо же было такому случиться в мою смену, вот черт, что же делать?.. — Следователь выпил тепловатой воды. — Ну и гадость… — Несложные соображения привели его к мысли выгадать что-либо из этого происшествия. Его вдруг осенило. — А что если использовать Астролога в роли Избавителя… фигура у него довольно подходящая для маскарада… пусть еще послужит, сыграет свою последнюю роль…» — Следователь скосил глаза на Агента, который стоял навытяжку. Вид его внушал сострадание.
— Ты иди, я что-нибудь придумаю… — Агент вышел. С неясной усмешкой Следователь проводил его взглядом и вызвал дежурного офицера…
Астролога закутали в длинный и широкий плащ с багровой бахромой по краям и положили на видном месте в сквере у Музея Восковых Фигур. На всякий случай у трупа выставили охрану…
Близился рассвет. Замаскировавшись под бездомного, Агент сидел под яблоней, в нескольких шагах от трупа Избавителя. Тишина убаюкивала, как в детстве. Он устроился поудобнее. Он дремал и бодрствовал в одно и то же время. Очнулся он от звуков радио. Играли гимн.
«Скоро смена…» — подумал он. Мысли увели его в дом на Болотной набережной, в котором он провел ночь два дня назад в разговорах о том, что было и что казалось реальностью, но вспоминалось как эпизоды из какой-то другой жизни.
Клара дала ему адрес Афелии, но ее не оказалось на месте. Он оставил ей анонимное письмо, потом, чтобы чем-то заняться и избавиться от ощущения пустоты, зашел в Музей Восковых Фигур. Он попал на лекцию по истории театра. Профессор, чем-то похожий на Нострадамуса, собрал персонажей из разных постановок в одну историю и так запутал сюжет, что даже восковые куклы, они же и актеры, выглядели или притворялись изумленными. Только они и слушали профессора. Потом он зашел в учреждение, попросил выдать ему аванс, мысль уехать из города еще не оставила его, но ему отказали.
«Наверное, у меня наступила черная полоса…» — подумал он и побрел к скверу, расположенному у дома, где жила Афелия. Там он с ней и встретился. Афелия была не похожа на себя, одежда неприглядная, старые ботики, старый, мятый плащ, вид нищенский, бледная, измученная, неуверенная, на верхней губе поблескивали капельки пота. Время от времени она покусывала губы. Было заметно, что ее что-то беспокоило, но она пыталась скрыть это. Иногда она вдруг задумывалась, путала имена, назвала его Ильей, потом резко оборвала разговор и ушла, оставив его в недоумении…
«Странно… живет одна, похоронила себя в этом гнезде преступников и убийц… — Агент вскользь глянул на окна дома с террасой, затянутой проволочной сеткой. Дом пользовался в квартале дурной славой. — Впрочем, у всех свои странности… — Погладив гипсового ангела с отколотым носом, он невесело рассмеялся. Он все еще надеялся, что жизнь вдруг изменится к лучшему. — Что-то в сон клонит… думаю, мир не рухнет, если я немного посплю…» — Он прилег и закрыл глаза…
Внезапно послышался вздох и звук, как будто треснул сучок, качнулась ветка. Кто-то застонал за спиной. Агент вздрогнул. В его выпуклых глазах мелькнула тень страха. Он пугливо глянул по сторонам. Вокруг не было ни души. Он осторожно приблизился к трупу, пригляделся. Показалось, что труп дышит. Он сморгнул слезу и поспешил забыть то, что увидел.
Труп застонал, пошевелился и Агента как ветром сдуло…
Из-за поворота ограды вышел Начальник Охраны. Весь вечер он в роли двойника Тиррана, блуждал по городу, а потом решил навестить старуху, у которой жил одно время в Кривом переулке.
Бывшая повивальная бабка жила одиноко и бедно, спала на узкой кровати и соломенном матраце, который купила на барахолке еще во время войны. Ее родителей сожрали крысы, когда ей было всего 3 года, был голод. Какое-то время она воспитывалась всей улицей, потом ее взяла к себе некая искусительница по имени… впрочем, не важно…
Склонившись над незнакомцем, Начальник Охраны с трудом узнал в нем ослепшего от звезд и пыльных рукописей Астролога, так он изменился. Несколько дней он провел без сна среди книг. Он проверял и перепроверял свои вычисления. Все предвещало катастрофу.
Начальник Охраны чиркнул спичкой и осветил лицо Астролога, чтобы убедиться, что он еще жив.
«Похоже, что с ним случился приступ или…» — Начальник Охраны настороженно огляделся. В этом квартале часто случались разбойные нападения. Как-то и сам Начальник Охраны не избежал подобной участи. Преступники решили, что он мертв и бросили его в грязи для нищих и бродячих собак. Повивальная бабка нашла его уже окоченевшего, в луже крови. Она затащила его в дом, смазала раны зеленкой, дала испить какого-то зелья от дурного глаза, ненависти и несчастья и в ту же минуту он заснул. Проснулся он излечившимся и от других недомоганий. На освещенной тонкой занавеске он увидел игру теней, а потом и саму повивальную бабку. Много лет он ее не навещал, и лицо старухи повергло его в ужас…
— Где я?.. — приоткрыв глаза, спросил Астролог слабым голосом. Лицо Начальника Охраны странно и угрюмо искривилось и приблизилось. — Нет, нет, только не это… — Астролог оттолкнул его от себя. От неожиданности Начальник Охраны неловко опрокинулся на спину и затих, ударившись виском об угол бордюрного камня…
Едва начало светать. Напарник Агента вышел из-за ограды и вдруг остановился в нерешительности, затаив дыхание.
«Странно, никого нет, а где же…» — Уже он дрожал, как в лихорадке. Не мерещится ли ему все это. Через сквер, прихрамывая, шло странное трехногое существо, спустя мгновение оно растворилось в предрассветных сумерках. Пугливо пятясь, агент споткнулся о ноги лежащего под яблоней Начальника Охраны, склонился над ним, потрепал его по щекам.
— Наверняка уже готов… кандидат в клиенты ближайшего морга?.. — сказал случайный прохожий и вымученно улыбнулся. — Такая жалость, иду я себе, иду, как вдруг вижу, летит, как апостол по воздуху… и бац… в семье он был один такой, подменыш, остальные девочки, шесть или семь и все шлюхи… может быть, позвать милиционера?.. когда надо, их никогда нет на месте…
— Что случилось?.. — К ним подошла дева средних лет в лиловом плаще. На шее нитка синих бус от сглаза.
— А вы кто?..
— Я врач… ему нужно сделать искусственное дыхание… — склонившись над незнакомцем, Афелия обратила внимание на его одежду и подумала:
«Еще один Избавитель… или сумасшедший…»
Надо сказать, что Избавитель уже приобретал учеников и последователей. К Нему стекались разные люди со своими грехами и болезнями, немощные и нищие и прочие отчаявшиеся, у кого подгибались колени, дух и плоть которых молились об отдыхе и избавлении, чтобы пораньше заснуть и отдохнуть от своих мыслей. Были и такие, что не шли к Нему, а наслаждались Им в одиночестве, они не выносил грязи, крови и криков. Были и бесчестные, злые и трусливые, которые поворачивались к Нему спиной, но Он приходил и к ним и стоял перед глазами в темноте сна и смущал…
