«Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о тебе… я испытываю такое волнение… ах, почему я не могу выразить словами того, что чувствую и вынуждена жить вздохами…»
«Девочка моя, боюсь, что мой план слишком опасен… трудно все предвидеть… ты получишь это письмо тем же путем… каким-то чудом карлик пробирается сквозь одному ему известные лазейки и с такой удивительной ловкостью, несмотря на костыли… прощай моя ненаглядная…»
«Я согласна на все, опасности меня не остановят… а твой посыльный вовсе не такой урод, как ты его описал, у него веселый вид и довольно цветущее лицо, он так мило улыбается… он уверяет меня, что родился с костылями, но мне кажется, он притворяется… костыли нужны ему лишь для отвода глаз…»
— Кто этот хромой?.. — Тирран отбросил письма.
— Это человек Министра… — дева поперхнулась и закашлялась. Глаза ее наполнились слезами.
— Вот как?.. я тебе не верю… с Министром мы вместе росли, и он всегда был на моей стороне…
— Я тоже всегда была на твоей стороне… — прошептала дева.
— Сообщай мне обо всех его интригах… я хочу знать, что он замышляет… и время от времени приглашай девочку на прогулку в зимний сад, чтобы я мог ее видеть… — Тирран прикрыл глаза рукой. Он уже витал в облаках, и дева ушла с явным чувством удовлетворения, которое ей давало сознание, что она выполнила свою миссию, однако колени ее дрожали и ноги подгибались…
Ночью деву мучил кошмар. Она собиралась на прием к Графине и прикалывала восхитительную брошь к груди, и вдруг звон стекол, треск рушащихся стен, грохот падающих лестниц, вопли, стоны…
Она очнулась вся в холодном поту, завывая от боли и страха и взывая о помощи, но все обитатели Башни погибли под развалинами…
— К чему все это?.. — прошептала она и пораженная открывшейся ей вдруг истиной, затихла…
Отпустив деву, Тирран собрал нескольких своих заместителей, посоветоваться, как наказать Министра Внутренних Дел, этого наглеца иудея, чтобы он впредь не забывался. Разговор получился тяжелым…
Заместители Тиррана уже разошлись, а Тирран все еще сидел и размышлял…
Министр вырос в провинции. Его отец писал книги, в которых предсказывал появление Избавителя и Савва упрятал его за решетку вместе с доказательствами, где он вскоре умер. Жена погребла его на еврейском кладбище рядом с отцом и дедом и осталась совершенно одна с ребенком на руках. Ее братья и сестры тоже умерли в разных местах. В городе оставаться было опасно, и после недолгого раздумья она переехала в Тоцк. Какое то время она жила в бараке, в узкой комнатке с низкими потолками и одним окном, выходящим на кладбище, вся обстановка которой состояла из расшатанного венского стула и ржавой кровати, потом переселилась к сторожу на кладбище, когда и за эту нору нечем стало платить. Она помогала сторожу и ухаживала за могилами. Неожиданно она получила письмо, предупреждающее ее об опасности, и снова вынуждена была бежать под покровом ночи, изменив внешность и имя. Укрылась она в небольшом, пыльном городке с неприличным названием «Вобля» и некоторое время бедствовала. Бедный все равно, что мертвый и она сошлась с Начальником Лагеря. Год или два она жила с ним, как с мужем, пока Начальник Лагеря не погиб при странных обстоятельствах. Всех ее мук все равно не перечесть. Время было смутное, обстоятельства быстро менялись и когда сын, Григорий, окончил школу, она отправила его в город учиться на еврея.
Некоторое время Григорий снимал комнату у старой девы неподалеку от еврейского кладбища. Он был хорош собой и умен, и в меру предприимчив. В то время в городе жить было трудно и страшно, иногда душа уходила в пятки, но он вел себя как подобает. Он учился, надрывался на всякой паршивой работе, только бы не голодать, заводил знакомства, даже нашел способ уклониться от воинской службы, полной всяческих превратностей, чтобы целиком посвятить себя гражданским делам. Вскоре он воспользовался случаем и женился на племяннице прокурора. Она была уже беременна. С помощью тестя Григорий избежал участи многих, во всем показывая себя с лучшей стороны. Завистники говорили, что счастье улыбается ему, но они же уверяли, будто бы он сам распускает эти слухи…
— Кому верить?.. может быть, ты знаешь, в чем тут дело?.. — обратился Тирран к догу бледной масти. Пес преданно оскалился. — У всех у них душа продажная… но, к сожалению, я нуждаюсь в их подлости… — С нескрываемой досадой Тирран дернул за шнур звонка.
Появился Агент, украдкой протирая глаза и заспанное лицо. Час или два он спал сном праведника в боковой комнатке с одним окном и выходом на крышу. Доктор подсунул ему вместо снотворного порошка какую-то дрянь, и его всю ночь трясло, как в ознобе. Под утро бледный с мученическими глазами он прокрался в покои Доктора и облил его керосином. Что-то удержало его, когда он стоял над ним с горящей спичкой в руке. Бросив спичку в горшок с геранями, Агент вернулся к себе и в ту же минуту заснул.
Тирран долго и пристально рассматривал Агента, потом глянул в окно, за стеклами уже не моросило, но от сырости листья герани поблескивали, в отблесках и клочьях тумана увиделось лицо девочки. На вид ей было не больше 13 лет. Она меняла воду в цветах.
— Что нового, что говорят?.. — спросил Тирран, подавив невольный вздох.
Агент обрушил на него целый поток новостей.
— Что еще?.. говори, что ты мнешься…
— У Старика собирался «семейный совет», на котором присутствовали все родственники, обсуждали какое-то «важное дело»… похоже, что Старик чем-то обеспокоен…
— Это все?..
— Да, все… нет, не все… Жанна получила очередное письмо, подчерк просто ужасный и я ничего не понял…
— Ладно, иди…
Агент вышел.
Какое-то время Тирран сидел и размышлял.
«Старик обеспокоен… хм… да он просто взбешен… но все это уже не имеет никакого значения…»
До полудня Тирран лечился теплыми водами источника, бившего в одном из подземных этажей Башни. Убаюканный шепотом льющихся вод, он задремал. Во сне ему привиделось такое, от чего он чуть не захлебнулся, но это было лишь видение. Отдышавшись, он прилег на кушетку.
Вдруг он услышал невнятный напев и далекие, странные звуки. Дрогнули стены. Осыпалась известка тонкими изогнутыми чешуйками. Звуки утихли.
Тирран закутался в плед из козьего пуха и забылся. Во сне он тихо постанывал…
Тиррану снилась полутемная зала, опоясанная колоннами и медными чадящими лампами. Они висели в нишах, как летучие мыши. Стены залы были затянуты черным лоснящимся сукном.
Лиза вышла из-за колонны. Он удивился ее появлению и окликнул ее. Она испуганно вздрогнула, обернулась, рассыпая по паркету шпильки и цветы. Падая, они внезапно вспыхивали синими и желтыми огнями. Опустившись перед ней на колени, он прижался лицом к ее подрагивающим бедрам и очнулся.
Приоткрыв глаза, он увидел перед собой рыжеволосую деву, как продолжение сна. Она перебирала цветы: лилии, гвоздики, хризантемы, желтые, белые, фиолетовые. Он смотрел на нее, опьяняясь запахами, благоуханием. Вместо девы он видел Лизу, сознавая, что она где-то в другом месте и возможно он ее больше никогда не увидит.
Внезапно дева вскрикнула, укололась острым шипом. Ее довольно милое личико преобразилось, точно бес из нее высунулся.
Тирран сморгнул слезу. Дева потерялась и снова нашлась. Она слегка сгорбилась, прислонив палец к губам и глуповато улыбаясь…
— Что ты здесь делаешь?.. — спросил Тирран и закрыл глаза. Рука его с набухшими синими жилками вен бессильно свесилась. Он был так слаб и так разочарован.
— Это же я, твоя девочка…
— Иди прочь… — пробормотал Тирран, не открывая глаз.
— Могу и уйти… — Дева пожала плечами, скользнула за дверь и заперлась в своей комнате. Некоторое время она сидела перед зеркалом.
Зашумела листва. Дева испуганно привстала, побледнела. Что-то ей привиделось в окне за стеклами.
«Вот ведь… просто ужас какой-то… да нет, не может быть… и зачем ему следить за мной?..» — Дева посмеялась над своими страхами, нарочно громко запела, сфальшивила, досадливо встряхнула головой. Ее волосы рассыпались прядями. Она разделась, бросила халат на бюст Нарцисса, стоявший у изголовья кровати, погасила лампу и легла в холодную постель…
Во сне Аркадий навалился на нее.
— Иди прочь… отпусти… — вскрикнула она. Аркадий отстранился. Совсем близко мерцали его кошачьи глаза, манили. — Ах, нет, нет, не уходи… — прошептала она. Она потянулась к нему и наткнулась на стену. Бог знает, зачем, она стала стучать в стену…
В ту ночь многим обитателям Башни снились странные сны…
Тирран проснулся от стука в стену. Шлепая босыми ногами и почесывая спину под складками ночной рубашки, он подошел к стене и спросил с досадой:
— Кто там?.. — Услышав знакомый голос, он открыл потайную дверь в стене. В комнату бесшумно проскользнул долговязый господин с желтым лицом, в каком-то допотопном полинявшем мундире, на котором тускло поблескивали три оловянные пуговицы. Опасливо озираясь, он что-то прошептал на ухо Тиррану. Тирран задумался.
