Дело в мутной светящейся воде? Вроде нет. Странная вода светилась, но не более того. Стас не ощущал агрессивной среды, хотя многое мог сейчас почувствовать обшивкой «крота», с которым слился воедино. Особое чувство — это особое чувство. К тому же под водой тюбинги почему-то сохранились гораздо лучше, чем над ней.
Почти все пространство туннеля было затоплено, но огромная субтеррина едва не упиралась в хлипкий арочный потолок, где еще оставалась воздушная подушка. Куда-то в неизвестность уходил широкий, прямой, подсвеченный тусклым зеленоватым свечением туннель.
Взбурлившая вода устремилась было в пробитый подземлодкой проход, но схлынуть не успела: титановый «крот» не оставлял за собой глубоких нор. Субтеррина все-таки не была туннелепроходческим комбайном. Грунт за кормой обваливался сразу же, как только домкратные лапы проталкивали машину дальше. Проход обваливался, «кротовая» нора смыкалась, так что воде попросту некуда было стечь. Потенциальный «слив», из которого вынырнула подземлодка, забился слишком быстро.
Грязный пенистый светящийся поток крутнулся водоворотом вокруг субтеррины и устремился дальше по привычному руслу.
Стас попытался определить возраст и предназначение подземного сооружения. Это оказалось непросто. Ясно было одно: похожий на огромную трубу туннель изначально возводился явно не в дренажных целях.
— Опять мы попали в катакомбы, — пробормотал Стас. После Пермских подземелий и разбомбленного Казанского бункера это уже начинало надоедать. — Только в затопленные на этот раз.
— А чему ты удивляешься, Стас? — пожал плечами Гришко. — Под крупными городами всё изрыто. Если прорываешься к ним снизу, обязательно угодишь в подземные коммуникации, туннели, метро или секретные бункеры.
— Под верхним городом есть нижний… — задумчиво пробормотал Стас. Это, наверное, как верхний и нижний миры. Он вспомнил Колдуна. — И мы сейчас, стало быть, в нижнем.
— Это ты точно сказанул, — усмехнулся Гришко. — Навигация показывает, что мы сейчас в нем самом, в Нижнем. — Поймав удивленный взгляд Стаса, полковник пояснил: — В Нижнем Новгороде. Название такое. Как наш Нижний Тагил.
«Странные название для городов, которые стоят на поверхности», — подумал Стас.
— Видишь что-нибудь? — поинтересовался, как водится, Гришко, отключив внутреннюю связь. — Кого-нибудь?
Стас еще раз прощупал туннели особым зрением. Туннели были пусты.
— Ничего, — ответил он. — Никого. Только вода течет. И светится.
— Светится? — удивился Гришко.
— Ага.
— Это опасно?
— Не думаю. Она просто светится. Опасно другое: тут все держится на соплях. Удивительно, что не обвалилось, когда мы сюда вползли. И…
Стоп! Стас не закончил фразы.
— Что? — встрепенулся Гришко.
— Я что-то вижу!
Небольшая то ли ниша, то ли пролом в сводчатом потолке сразу за кормой. Узкая лестница с выложенными старым, очень старым кирпичом стенами. Уходящие вверх ступени. В темноте, на ступенях, — движение. Наверное, Стас не заметил его сразу, потому что рассматривал затопленный туннель, а не то, что было за его стенками.
— Что ты видишь, Стас?
Не что, а кого.
— Кажется, женщина какая-то, — озадаченно произнес Стас.
— Кто? — Полковник удивленно смотрел на него.
Стас смотрел вовне.
Так и есть! Чтобы рассмотреть это, хватило бы и особого зрения. А тут еще и подсветка от воды.
Женская фигура в длинном сарафане и расшитом платке. Без противогаза, без респиратора, без химзы. Вообще без какой бы то ни было защиты! На плече — изогнутое коромысло. На коромысле — два ведра. Не железные, не пластиковые. Деревянные, охваченные ржавыми обручами.
Странно, очень странно. И немного страшно.
Стасу вспомнилась купеческая дочь из стеклянного гроба — невеста, от которой он едва унес ноги в Перми. Но нет, это что-то другое. Эта — старше и как-то степеннее, что ли…
Незнакомка протиснулась со своей ношей в узкий проход. Вид «Боевого крота» ее, похоже, не впечатлил. Хотя не заметить его она не могла. Женщина глянула в сторону субтеррины лишь мельком и занялась своими делами. Сняла с плеча коромысло. Поставила ведра на широкие ступени, мимо которых протекала вода. Взяла одно ведро.
Стас заметил, что в ведре ничего не было. Зачерпнет воду? Но зачем ей такая грязная, нехорошая и подозрительно светящаяся?
Не зачерпнула. Наоборот, подняла пустое ведро и начала…
Стас ничего не понимал. Она будто «лила» эту самую пустоту в грязный поток. Все делала так, как будто льет. Через край. Аккуратной тоненькой струйкой.
«Вылила». Потрясла, словно стряхивая последние капли.
«Сумасшедшая», — подумал Стас.
— Сумасшедшая баба, — сказал он вслух. — Без «химзы», с коромыслом и ведрами. Трясет пустым ведром над водой.
— Ты сам-то в своем уме? — забеспокоился Гришко. — Стас, если ты все еще переживаешь из-за Кати…
— Хватит, — тряхнул головой Стас. — Не надо больше о Кате!
Полковник поморщился. Мало кто отваживался говорить с ним в таком тоне. Но и мало в ком он нуждался так, как нуждается в Стасе.
— Ладно, — кивнул Гришко, взяв себя в руки. — О Кате не будем. Поговорим об этой бабе. Может, она выжила, но спятила от того, что пришлось пережить?
— Может быть.
— Она одна?
— Да?
— Ее стоит бояться?
Стас пожал плечами:
— Просто чокнутая. Больше ничего сказать не могу.
Полковник щелкнул тумблером внутренней связи. Позвал в микрофон:
— Киря!
— Слушаю! — откликнулся начохр.
— Готовься на выход. Надо кое-что выяснить.
Пауза.
— Что? — осторожный вопрос, в котором Стасу послышалось нежелание выбираться наружу.
— Стас говорит, снаружи какая-то баба.
— Какая еще баба? — озадачился начохр.
— С коромыслом и ведрами. Кажется, свихнувшаяся.
— И чего мне с ней делать?
— Поговоришь, порасспрашиваешь.
«Зачем?» — покосился на полковника Стас.
— О чем? — спросил Киря.
— Мы влезли в затопленные туннели. — Гришко ввел подчиненного в курс дела. — Начнем двигаться дальше — порушим все к едрене-фене.
— Ну и чё? — не понял начохр.
Стас тоже не понимал. Обвал — вещь, конечно, неприятная, но вряд ли он сможет серьезно навредить «кроту».
— Я хочу знать, где мы, что это за подземелья, есть ли здесь что-нибудь полезное, — давал указания полковник. — Спросишь у бабы, куда ведут туннели, все ли затоплено, живут ли тут люди.
Вообще-то да, полковник прав. Пожалуй, не помешает узнать все, что можно, о местных и о местности, прежде чем выбираться на поверхность. А то, чего доброго, здесь тоже «крота» встретят кумулятивными гранатами.
— Спроси, может, в этих подземельях есть старые склады, — продолжал Гришко. — Будет возможность проверить слова бабы — проверь. Возьми побольше патронов. Пойдешь один.
— Один? — переспросил Киря.
— Да. Нас слишком мало, а с бабой, если что, ты справишься и сам.
— С бабой-то я справлюсь… — озабоченно пробормотал Киря.
— Если возникнут проблемы — возвращайся. Но Стас кроме бабы пока ничего не видит, верно, Стас?
— Верно, — неохотно подтвердил Стас. Неприятно все-таки, когда на тебя переводят стрелки и перекладывают ответственность. — Только и она уже уходит.
Не спеша «опорожнив» пустые ведра, незнакомка прицепила их к коромыслу и скрылась в проломе над сводами.
— Поторопись, Киря, — заволновался Гришко. — Нужно ее догнать. Да, и еще… Там снаружи вода светится.
— Светится? — удивился Киря.
— Стас говорит это не опасно, но ты в воду все-таки не лезь. И фонарик возьми на всякий случай. Лишний свет никогда не помешает.
* * *
Чтобы шлюзовой люк оказался над поверхностью воды, пришлось завалить «крота» на бок.
Киря открыл шлюз. Уже сейчас в «химзе» и противогазе он чувствовал себя крайне неуютно, а что будет дальше?
Вода снаружи действительно светилась каким-то пугающим зеленовато-мертвенным светом. Но ничего не поделаешь: придется идти.
В очередной раз помянув недобрым словом Стаса, Киря вылез на внешнюю обшивку, затем по растопыренным лапам-домкратам перебрался к темной нише в своде. Старые истертые ступени с осыпавшимися краями, неровная кирпичная кладка, укреплявшая стены. Кирпичи — большие, старые. Бетона нет.
Именно здесь, как ему объяснили, Стас видел бабу с коромыслом и ведрами.
«Вернее, это Хвостопад говорит, что видел ее», — недовольно подумал Киря. Сейчас и ниша, и узкая, ведущая куда-то верх лестница за ней были пусты. Да и откуда здесь взяться человеку? Тем более, какой-то бабе? Тем более, без противогаза и «химзы».
Настроение было совсем ни к черту. Психу приглючилась сумасшедшая, а кого посылать на разведку? Его, конечно, Кирю. У-у-у, проклятый «гэшник», чтоб тебя!
