Быстро соорудили из лыж охотника сани для транспортировки, и потащили полковника к деревне, укутав его тулупом. В общем, спасли Поручика, без ложной скромности, без нас он гарантировано бы помер.
Теперь, когда разрешился томивший меня неопределённостью вопрос с его местонахождением, я сразу переключился на другой, не менее заинтересовавший меня: куда подевались волки? Над этим размышлял всю дорогу до Бугульмы, пока спецы бдительно сопровождали меня и подводу, оперативно раздобытую в Каракашлах, на которой в куче свежего сена теперь возлежал Макаров.
Сопоставив всю имеющуюся информацию, я пришел к выводу, что Хромой Акрам был тут не столько охотником, сколько смотрителем это пещеры, в которую по случаю заселились волки. Волки, скорее всего, были самыми обычными (труп долговязого Тагира тому подтверждение), а вот пещера… С ней всё было не просто. Волки исчезли, понимаете? Как уже говорил, я умею чувствовать прямую опасность и угрозу, так вот – волка в пещере не было, отвечаю. Но он же на моих глазах скрылся в ней, верно? Ну, и куда он подевался? А с ним и его стая – следы на полу пещеры были разные по величине, оставленные другими волками. И мне вспомнился один разговор со старым шаманом в Сибири, который не в меру разоткровенничался со мной, после употребления целого флакона отличного коньяка, который я выдал за целебное снадобье. Мимоходом, в хвастливых рассказах о силе своего шаманского рода, он обмолвился, что его предки были стражами ворот в другие миры. Я тогда понимающе кивал, что мол да, переход в другую жизнь после смерти это всегда загадка, другой мир и прочее. Но он нетерпеливо махнул на меня трубкой в руке:
– Глупый ты. Мир есть разный, но один и тот же. Мой прадед охранял такой подземный дверь.
И всё, больше не возвращался к этой теме, как ни пытался я повернуть разговор в нужное русло. Коньяка у меня с собой больше не было, а когда я вернулся туда через неделю с нужным запасом, в предвкушении подробностей, то остался с носом, как говорится – шаман ушёл в Края Большой Охоты, лежал себе под чуримой, заваленный невысокой пирамидкой тяжёлых валунов, и наверное ухмылялся, видя моё неприкрытое разочарование. Как оказалось, после моего первого визита к нему заявился старый человек с тайги, почти на следующий же день, и долго на него ругался, а после ушел, оставив у входа в жилище шамана небольшой свёрток. Шаман потом три дня ничего не ел, свёрток не трогал, а когда на четвёртый день шамана нашли совсем холодным, никакого свёртка нигде уже не обнаружилось. Ну вот, к чему это я? «Подземная дверь» в другие миры, которые по сути один, это запросто может быть временной проход в другое время, и не удивлюсь, если эта пещера и есть такая вот «дверь». Слишком всё сходится, даже смотритель был, Хромой Акрам. Не понятно только, как волкам удаётся перескакивать с одной реальности в другую. Акрама больше нет, ничего не расскажет, остаётся только один свидетель – Туманов. Может видел что интересного, надо будет не забыть расспросить при встрече.
Поручика разместили в отдельных апартаментах, в доме сбежавшего на восток какого-то заводчика. Охрану несли спецы, бдительно проверяя посудки и сумки санитаров, приезжавших с госпиталя по три раза на дню. Мой первый информативный разговор с Макаровым состоялся на вторые сутки.
Полковник ещё с трудом переносил свет, по причине чего мы беседовали в приятном полумраке, завесив окна тяжёлыми портьерами. Мне это мешало отслеживать невербальные сигналы собеседника, но ложь я распознаю и без этого. Итак, повествование поручика было крайне занимательным. Сначала мне пришлось выслушать прелюдию, в виде красочного описания предпринятых Макаровым мер по поиску и задержанию Туманова. Всё это было познавательно, но большого интереса не вызывало, прописные истины, так сказать. Больше понравилась затея Поручика на провоцирование Туманова к побегу, и последующий перехват инициативы, когда операция почти вышла из-под контроля. Хвалю, толково, сразу видно старую школу. (Только этот «школьник» ловко съехал с момента задержания и допроса на побег, увильнув от объяснения: какого чёрта он сразу не известил меня о своём успехе? Но я не стал сбивать его с ритма, потом разберемся). Про его рассказ о событиях в поезде, и как они с Тумановым оказались в пещере не буду, ладно? Я ждал информацию про обоз, которую Поручик смог получить от Туманова под давлением или инициативно. Вот она была интересной: выходило, что Туманову удалось переправить через линию фронта обоз (в его существовании никаких разночтений уже нет, заметьте), и теперь он где-то в районе Белебея, если верить Туманову. С таким выводом я бы не спешил, противник тот ещё сказочник, но в целом это могло иметь место. И даже если такое произошло, можно считать, что для меня не всё потеряно – линия фронта тоже переместилась, и вполне могло статься, что обоз всё ещё на нашей территории, пусть уже и под Белебеем. Но был нюанс, о котором Поручик пока не знал – Туманов вернулся в наши тылы. Вопрос – зачем? Вариант мести за попа я всеръёз не рассматривал, скорее всего это произошло спонтанно и попутно, так сказать. Туманова я уже изучил достаточно, чтобы утверждать – он направлялся в наш тыл с какой-то важной для него целью, и отвлекаться на сторонние задачи не в его правилах. Я не стал говорить про это Поручику, настрою его поработать над версией Белебея, авось и будет какой результат. Попросил его рассказать о моменте расставания с Тумановым, мне было непонятно, почему тот оставил его живым, это не вписывалось в общую картину поведения Туманова. Оказалось, зря сомневался. Туманов благородно предложил полковнику выбор: стреляться или принять яд. Поручик, вполне честно заявлявший о готовности уйти из жизни, тем не менее отличался молниеносным оперативным мышлением и хваткой, и на автомате ухватился за мизерный, но всё-таки шанс. Он понимал, что Туманов обязательно захочет убедиться в его смерти, и что симулировать мертвого ему будет проще без пули в голове. Поэтому схватил кружку с ядом и собирался сделать ложный глоток, подержав яд во рту и незаметно сплюнув, но вышло по другому: первый глоток получился судорожным, от спазма, и вполне себе настоящим, и следующий тоже. Потом он ничего не помнит, сознание угасло, была лишь темнота и приятное тепло по телу. Очнулся от холода и давящей тяжести на грудь. Кругом была темнота, на него были навалены каки-то камни, которые он растолкал в стороны. Сколько он лежал без чувств
