— Я просто хочу пожелать ей спокойной ночи.
Стэн снова включил свой фонарик. Я услышала, как что-то звякнуло, потом зазвенело, и сообразила, что он вытащил наручники.
— Или вы пойдете спокойно, или я вызываю подмогу, и мы вас арестовываем.
— За что? — скептически осведомился Эван.
— Для начала за нарушение комендантского часа.
— Вы арестуете меня за то, что я находился вне дома после полуночи?
— И ваше алиби, — продолжил Стэн.
— А что с его алиби? — спросила я.
— Что с моим алиби? — воскликнул Эван. — Я сказал вам, где был, предъявил билеты на самолет, квитанции из отеля…
— Проблема в том, что в отеле утверждают, будто вы не находились там все четыре дня. Вы въехали в отель на четыре дня, заплатили, но я связался с одним человеком из обслуги, и он заявил, что в день смерти Китти Кавано вас не было в номере всю ночь.
Я медленно повернулась и посмотрела на Эвана. Он поднял руки.
— Это не то, что ты думаешь, — пробормотал он. — Я был с приятелем. Я могу объяснить!
Вот они, проверенные временем слова всех обманщиков — а может, и убийц!
— Почему бы нам не выяснить это все в полицейском участке? — произнес Стэн. И обратился ко мне: — Спокойной ночи, миссис Боровиц.
Эван яростно взглянул на него, а потом повернулся ко мне:
— Не волнуйся, Кейт. Это какое-то недоразумение.
Я во все глаза смотрела на него, пока Стэн усаживал его в патрульную машину.
— Я позвоню тебе, — мягко сказал Эван.
Автомобиль отъехал, а я осталась стоять в расстегнутой зимней куртке, рядом с машиной Эвана, припаркованной перед моим домом, и порнографическим журналом, валяющимся в грязи рядом с ней. Потом я подняла журнал, повернулась и побежала через двор, ввела код сигнализации и скинула сапоги.
Дурной сон, вздохнула я. Дурной сон, думала я, прокрадываясь вверх по лестнице и удостоверившись, что дети спят.
Утром я украдкой, с бьющимся сердцем выглянула из окна спальни. Машина Эвана исчезла. Мое душевное состояние, пока я предавалась фантазии, будто все это приснилось, ненадолго улучшилось.
Но когда я надела куртку для похода в супермаркет, журнал «Страстные ребята» все еще лежал у меня в кармане, а рукава слабо пахли желчью.
Глава 37
— Мамочка! — Софи наклонилась вперед так далеко, как позволяло ее автомобильное креслице.
Я подавила вздох, приклеила на лицо терпеливую улыбку и обернулась.
— Да, дорогая?
— Джек и Сэм хотят знать, скоро ли мы приедем.
Я повернулась и посмотрела на близнецов. Оба дремали в своих сиденьях.
— Софи, они спят.
— Они мне сказали, — упрямо ответила она. — Они интересуются.
Она выучила слово «интересуются» неделю назад и с тех пор вставляла его в разговор. Я прикусила губу, чтобы спрятать улыбку.
Софи нарядила Страшилу в вязаный крючком розовый бикини. Несмотря на то что я повторяла ей снова и снова — хотя мы и пойдем на пляж, там будет слишком холодно для того, чтобы купаться. И плюс к тому, ведь кукла вроде мальчик?
— Вот смотри, — сказала я, вытаскивая карту, которую мой муж часто использовал. — Мы сейчас на этой дороге. И мы по ней поедем до вот того шоссе… Потом переедем через большой мост.
Глаза Софи широко раскрылись.
— А потом будет Кейп-Код?
— Да, но нам нужно будет ехать, пока мы не доберемся до того места Кейп-Кода, где собираемся жить. — Я показала голубую точку на карте. — Труро. Вот как раз здесь, почти в самом конце.
— Ого.
Софи подумала минутку, а затем начала ритмично лягать сиденье водителя. Я знала, что нужно сказать ей, чтобы она остановилась. Вместо этого я закрыла глаза. В понедельник утром я позвонила Стэну с парковки детского садика и выяснила, что Эвана выпустили рано утром.
— Значит, его алиби подтвердилось?
— Похоже на то, — проворчал Стэн. — Мы проверяем его контакт в Уэст-Палм-Бич.
— Контакт в Уэст-Палм-Бич, — повторила я, рисуя себе картину бронзовотелой секс-бомбы в бикини.
— Вы взрослая женщина, — произнес Стэн. — Не мне вас учить.
— Клянусь, ничего такого…
— Просто будьте осторожны.
Я пообещала.
Но все равно мне казалось, будто я думаю об Эване каждую минуту бодрствования — пока Бен вкалывал по четырнадцать часов в день, стараясь сделать так, чтобы Тед Фитч не сбежал, а сам он смог взять четырехдневный отпуск.
А если последние семь лет моей жизни (и три ребенка, которые за это время появились) были ошибкой? А если нам с Эваном было предначертано быть вместе? Если он был как раз тем, о чем поется во всех любовных песнях, — моим единственным?
Вдруг в моей голове зазвучал голос Джейни — Эвана интересовало лишь преследование, только то, чего он не мог получить, будь то Мишель, или я, или кто-то еще. И что мне со всем этим теперь делать?
Я закрыла глаза. Когда я открыла их, мы въезжали по крутой, изгибающейся подъездной дороге, окруженной голыми коричневыми ветками, припорошенными снегом.
— Вот и добрались.
Бен подкатил к гаражу большого дома, выглядевшего так, точно три серые коробки из-под обуви поставили на ребро.
Я посмотрела на вход. Огромная раздвижная стеклянная дверь.
— Ты уверен?
— Вот.
Он передал мне листок бумаги с распечатанной фотографией дома.
Я взглянула на снимок, потом на дом, на его фасад, по которому там и сям были разбросаны слишком большие квадратные окна.
— Да уж, оно самое. Веселенькое место.
— Брайан говорит, что дом повернулся спиной к миру, — сказал Бен, паркуя машину.
Все дети спали. Мы посидели, вслушиваясь в звуки остывающего мотора и ветра.
— Внутри там красиво, — произнес Бен.
— Поверим ему на слово. — Я выбралась из машины и проинспектировала местность.
Клумбы, разделенные на аккуратные прямоугольники и укрытые мульчой. Все абсолютно пустые.
— Пошли! — скомандовал Бен.
Он вынул чемоданы и рюкзаки, шесть пакетов с едой, включая девятикилограммовую индейку, и начал таскать их к входу. Видимо, муж твердо решил быть поласковее с женой, потому что вел себя замечательно. По дороге останавливался еще до того, как я просила его об этом, покупал то, что я больше всего люблю есть во время поездок, и развлекал детей, подпевая каждой песне с диска «Собаки играют польку».
— Я занесу все в дом. А ты пойди осмотрись.
— Ладно.
Гравий на дорожке скрипел под ногами, я раздвинула входную дверь. Внизу было три спальни, их двери выходили в коридор, выложенный кремовой плиткой. Солнечный свет проникал через большие окна в спальнях, оставляя на полу золотые квадраты.
Я поднялась по лестнице.
— Ого, вот это да.
Весь второй этаж — гостиная, кухня, столовая — были объединены в единое пространство. Стены разделены раздвижными стеклянными дверями, выходившими на голубовато-зеленые воды Кейп-Кода.
— Посмотри на этот вид, — сказал Бен.
Я замерла, когда он потерся щекой о мою шею.
— Наша спальня должна находиться там.
Бен взял меня за руку и привел в большую комнату с высоким потолком.
Справа снова были раздвижные стеклянные двери, выходящие на пустые клумбы и волнистые зеленые холмы. Слева, за еще одной стеной располагался небольшой балкон с двойным шезлонгом. А дальше вновь была вода, нежные волны накатывались на берег, покрытый водорослями и плавником.
— Ты только посмотри на это!
В спальне была своя ванная комната с джакузи и унитаз в маленьком укромном закутке.
— Можно гадить, глядя на океан, — усмехнулась я.
Руки Бена соскользнули с моих плеч.
— Красиво сказано, женушка.
Оказалось, совсем несложно избавиться от своего семейства на следующее утро после Дня благодарения. Я сказал Бену, что мне нужно несколько часов, чтобы отдраить всю посуду и, может, прогуляться. Он одобрительно кивнул.
— Не работай слишком много, — произнес Бен, заставив рыболовный крючок вины, с некоторых пор прочно сидевший у меня в груди, болезненно повернуться. — Сделай перерыв. — Он поцеловал меня в щеку. — Все было так вкусно.
Я выдавила слабую улыбку.
Бен загрузил детей в машину и отправился в Провинстаун, в Музей пиратов. Как только минивэн отъехал от дома, я высыпала полбутылки моющего средства в сковородку из-под индейки и в блюдо, где обычно пекла любимую запеканку матери Бена, налила в раковину горячей воды и взяла телефонную трубку.
— Мы как раз на границе Уэлфлита и Истхэма, — объяснила Бонни Верри.
— Я могу дойти туда пешком?
— Лучше на велосипеде. — И она рассказала, как туда добраться. — За полчаса доедете, — добавила Бенни.
— Давайте через час, — сказала я. — Мне еще нужно вспомнить, как катаются на велосипеде.
Мне показалось, я вижу, как она улыбается, когда я услышала ее ответ:
