спросил отец, отступая и пытаясь отпихнуть жену и дочку.
Кузнец криво улыбнулся. Не ответив, он замахнулся и резанул по горлу. Кровь прыснула в разные стороны, попала на лицо Кан Ду, залила землю, смешиваясь с ней и превращаясь в грязное коричневое нечто.
Мать Лиён закричала, когда её муж начал падать на них с дочерью. Безжизненное тело привалило их, истекая красной, пахнущей металлом жидкостью.
Тело Лиён непроизвольно двинулось вперёд. Она не помнила родителей, но хотела спасти. Они выбрали её, даже несмотря на то, что боялись.
Горячая ладонь Шина больно сжала пальцы, потянув Лиён назад.
– Нельзя вмешиваться. Ты ничего не сможешь сделать.
– Мне смотреть, как они умирают? – закричала Лиён, обернувшись к нему.
– Да. – В его голосе слышалась жалость. В глазах застыло сожаление.
Лиён отвернулась от него.
Кузнец схватил мать за волосы, вытаскивая из-под тела мёртвого отца Лиён. Она кричала, визжала и брыкалась. Её ханбок покрылся красными пятнами, руки и лицо измазались в крови.
– Я так хотел жить! – хриплым голосом произнёс Кан Ду. – Хотел, чтобы все видели, какое оружие я делаю. И он дал мне это. Я был так счастлив! Но срок подошёл к концу. – Он замолчал и посмотрел на своё запястье. – Он сказал, что всё можно исправить и искупить. Что если все умрут, я буду жить.
Лиён со злостью повернулась к Шину. Ведь у раздающего цветы ликориса было его лицо. Шин смотрел на руку кузнеца и, казалось, боялся того, что видел. Он попятился, но вспомнил, что держит Лиён за руку, и перевёл взгляд на неё. Их взгляды встретились: её, полный злости и ненависти, и его – умоляющий о прощении.
– Пусть все узнают, какое прекрасное оружие я делаю, – произнёс кузнец, и Шин с Лиён обернулись к нему.
Он развернул рукоять меча, завёл руку назад и воткнул меч в живот женщины. Потом покрутил и резко вытащил.
Взрослая Лиён хотела кричать, но её голос пропал. Во рту возникла горечь, защипало глаза. Она вновь двинулись вперёд, но её вновь остановил Шин.
Кузнец откинул тело отца Лиён и посмотрел на девочку, ханбок которой из кремового превратился в красный. Она тихо плакала, закрыв лицо руками. Схватив её за шиворот, он поднял её и повернул к себе лицом. Замахнулся, чтобы ударить, но девочка опустила руки, открывая убийце свои глаза. Меч завис в воздухе. Кузнец попятился и оступился, запнувшись о тело матери Лиён.
Не обращая на него внимания, девочка подошла к отцу и попыталась растормошить его, но безуспешно.
– Папа, проснись. Папа…
– Чудовище! – заговорил Кан Ду. – А ведь это ты сказала, что я скоро умру! – закричал он, замахиваясь.
Девочка плакала, кричала, и Лиён увидела, как одна за другой когтистые руки ложатся на её плечи. Духи стремились к ней, окружая её, светясь и защищая. Кузнец закрыл уши и закричал, а потом уставился на девочку.
– Чудовище! – вновь закричал он. – Ты чудовище! Моё прекрасное оружие избавит этот мир от таких чудовищ, как ты! – закричал он и замахнулся, чтобы ударить плачущую девочку. Приличного размера камешек прилетел ему в плечо, потом второй и третий. Кузнец испуганно начал кружиться вокруг своей оси. Ещё один камень прилетел ему прямо в лицо и разбил бровь.
Взрослая Лиён почувствовала, как ремешок нятянулся, и обернулась. Руки Шина испачкались в пыли, глаза испуганно следили за обезумевшим кузнецом.
– Это всё твои духи? – зарычал Кан Ду и попятился назад. – Они сожрут меня! Сожрут!
Он выбросил меч и, впиваясь в землю ногтями, пополз вперёд.
Девочка пыталась растормошить родителей, плакала и кричала.
Лиён хотелось утешить её, помочь ей, но Шин держал её за руку слишком крепко.
– Мне очень жаль, – пробубнил он себе под нос. – Мне жаль, что так вышло.
– Отпусти мою руку, – тихо проговорила Лиён. – Мне не нужна твоя помощь. Я не хочу видеть твоё лицо! Теперь каждый раз, когда буду его видеть, буду вспоминать этот день. Отпусти! – закричала Лиён, с силой дёрнув рукав. Ремешок, что их связывал, растянулся и разорвался. Шин попытался поймать оторванный конец, что тянулся к запястью Лиён, но она быстро попятилась, споткнулась о чьи-то ноги и полетела назад.
Но спина не встретилась с землёй. Лиён словно провалилась в большой колодец. Падая всё глубже и глубже, единственное, что она перед собой видела, – это протянутую к ней руку Шина и его испуганные глаза.
* * *
Она не помнила, сколько уже бродила по Долине Вечности в полном одиночестве. Её кидало то в прошлое, то в будущее. В жизни, в которые она жила когда-то, и в жизни, которые ей суждено ещё прожить.
В одной из таких жизней она была счастлива в браке с Тэхо. У них родилось трое детей, лица которых светились радостью. Тэхо, важный и серьёзный, в форме управления Чонмён, сдерживал смех, наблюдая за своими сорванцами, которые гонялись за показывающей им язык Хаын. Лиён из этого будущего была счастлива, она часто улыбалась и не прятала своё лицо. Веяло теплом и уютом. Счастьем.
Лиён, ещё не отошедшую от увиденного в своём прошлом, эта картина согревала. Ей вдруг захотелось здесь остаться. Занять место той улыбающейся Лиён и быть счастливой вместо неё. Но могла ли она быть счастливой? Сможет ли после всего увиденного и пережитого? Сможет ли исцелить её раненое сердце мужчина, что сейчас перед ней сидел и улыбался? Желание остаться подольше щекотало сердце.
Но задержаться не удалось. Долина вновь начала движение, время снова исказилось, и Лиён снова забросило куда-то. Её ноги устали, желудок пел жалобные песни. Несколько раз она хотела остановиться, завалиться под какое-нибудь дерево и просто выспаться. Она не хотела думать о Шине и о том, что его странная реакция на цветок ликориса всё только усложняла. Всё указывало на то, что именно он исполнял желания и забирал энергию. Вдруг всё случившееся тоже было его коварным планом и теперь она застряла здесь навсегда?
В очередной прыжок её закинуло на цветущую поляну гибискусов. В нос ударил сладкий мускатный запах с нотками древесины. Над поляной порхали бабочки. Садясь на алые цветы, они тут же поднимались в воздух и перелетали к следующему цветку. Стояло жаркое лето, солнце горячими лучами обжигало кожу.
Лиён не сразу их заметила. Мужчину и женщину, что шли по цветущей поляне, среди стройных рядов кустов гибискуса.
Он держал её за руку, внимательно смотрел ей под ноги и что-то приговаривал. А молодая девушка в светлых одеждах, вроде и похожих на ханбок, но в то же время отличающихся, крепко держалась за
