дадите? Хоть немного, на билеты, на жильё? Командировочные будут?
— Билеты ты им оплатишь, жилья у тебя много, есть где их разместить, жратву купишь.
— Э, ну что, в натуре! — возмутился молодой человек. — Я, что, должен оплачивать ваши мутки?
Митрохин схватил его за шею и заговорил прямо в ухо:
— Ты, чертила, стоишь тут и "загребаешь" из-за десятка тысяч, хотя должен париться в СИЗО уже как два месяца… Забыл, что ли, а? Чёрт кабацкий! У тебя, урода, денег мешки стоят по хатам… Так что всё оплатишь им из своих, и дорогу и жратву. Понял?
— Да понял я, — Тарик, скривившись от боли, кажется, прочувствовал момент, — да отпусти, дай позвоню им.
Полицейский выпустил его, и тогда тот отошёл от Роэмана и Митрохина шагов на десять, стал звонить.
— А ты с ним жёстко, — заметил Виталий Леонидович; он поискал глазами урну для окурка и, не найдя её, раздавил, раскрутил окурок в мелкий мусор и достал следующую сигарету.
— Рагуль, — отвечал ему полицейский. — У них тумблер на два положения. Он либо пан, либо холоп. Третьего положения у них нет. Их так поляки с австрийцами надрессировали. Если его на место не ставить всё время, он пановать начинает. По-русски говоря, бычить. И тогда с ним разговаривать вообще будет невозможно.
Тут к ним подошёл Тарик и, зажав микрофон телефона рукой, произнёс:
— Хлопцы спрашивают, что заплатите.
— Полтора миллиона, — сразу ответил Лёлик.
Роэман думал, что капитан предложит два. Виталий Леонидович боялся, что за полтора люди в Петербург не поедут, но встревать не стал, раз Лёлик взялся — пусть делает. Хотя мог бы так не жадничать. А Тарик снова отошёл от них и продолжил разговор по телефону. Так продолжалось, наверное, минуту, потом он отключил телефон, подошёл к ним и произнёс, обращаясь к Митрохину:
— Они сказали, что приедут, я им денег на билеты сегодня переведу.
— Прошу вас, не затягивайте с этим делом, — вежливо попросил его Роэ, — у нас мало времени. Пусть приезжают как можно быстрее.
— Да я понял, мэн, не волнуйся, — успокаивал его Тарик. А сам он при этом косился на серьёзного капитана полиции, который внимательно за ним наблюдал. — Я всё сделаю… Сейчас всё им вышлю. Может, они уже завтра прилетят.
⠀⠀ ⠀⠀
* * *
⠀⠀ ⠀⠀
Труп под кроватью. Света знала, была уверена, что никто под неё не заглянет, но всё равно. Шутка ли. Хорошо, что папа придёт только завтра утром. Девочка привела братьев домой и пребывала в некотором замешательстве. Близнецы, как только скинут уличную одежду, как только помоют руки, сразу побегут в комнату за компьютер. Сядут играть в свои дебильные игры, а в трёх метрах от них будет лежать труп. Её маленькие братья и труп. Фу, даже думать об этом было неприятно. И пролежать он должен там до послезавтра, до приезда Сильвии и Жени. То есть две ночи. Света была почему-то уверена, что как только они приедут, они что-нибудь придумают.
Братья побежали в ванную мыть руки, а она прошла в комнату. Нет, вот так просто его не увидать. Светлана встала на колени и наклонилась. Блин! Конечно же, труп никуда не делся. Глупо было надеяться. И пролежать он должен там… Две ночи! Ужас! Да, ужас, но поделать с этим ужасом она ничего не могла. Если, конечно, его не вытащить ночью в парадную. Да, это можно было сделать, Светлана была уверена, что, когда его там найдут, на неё уж точно никто не подумает. Но тут была одна загвоздка. Противная Иванова. Она почти не спит, ей на дежурстве не положено. Или, может, и спит, но очень чутко, Светлане ни разу не удавалось застать её спящей, не то что эту безалаберную Нафису. Протащить труп по коридору к входной двери беззвучно Свете точно не удастся. Иванова заметит и выйдет узнать, что происходит. Блин! Значит, нужно сегодня вечером следить за братьями. Девочка быстро ушла на кухню, приготовить лёгкий ужин для близнецов. Банан один на двоих, печенье, молоко. Всё это у неё было, а пока они ещё не хотели есть, она пошла к ним в комнату и села на свою кровать. Под которой как раз и лежал труп.
А потом ей позвонил Владик, и она так обрадовалась, что забыла о трупе под кроватью.
⠀⠀ ⠀⠀
* * *
⠀⠀ ⠀⠀
Света прекрасно помнила вчерашнюю скорую помощь в своём дворе. Желтая машина, синие огни под радиатором и на крыше, люди в синих медицинских костюмах. Человек на носилках. Это был как раз тот человек, которого девочка уколола шипом розы. Теперь в силе шипов Светлана не сомневалась. Она села у себя в депошке и достала из бутылки шипы. Они были длинные, тёмно-коричневые, с жёлтыми, острыми, как самые острые иглы, кончиками, они сильно расширялись к основанию. Светлана уже знала, как сделать из них удобное оружие. Ей самой понравилась её идея с зонтом. Когда она шла к Мельнику, то привязала иглу к зонту и готова была использовать его как маленькую пику. То же самое она собиралась сделать и с палкой, только на её конец Светлана собиралась привязать изолентой аж две иглы сразу. Это чтобы наверняка. Она хотела сходить в «Радугу» за курткой, а там в тёмных залах и коридорах торгового комплекса обитали почти невидимые и почти не слышимые черныши. Света не очень хорошо рассмотрела их самих, но прекрасно помнила, как блестели их когти, когда на них попадал хоть лучик света. При встрече с этими невидимками нужно быть очень осторожной. И хорошо вооружённой. Две иглы розы на палке — как раз то, что нужно. Она вытащила тесак из ножен и стала на конце палки вырезать две ложбинки, в которые хотела уложить основания шипов. Силы у неё на это хватало, в вот умения нет. Тесак был острый, но девочек никто не учит делать что-либо подобное руками. И ей пришлось попотеть, прежде чем шипы хорошо легли в вырезанные девочкой выемки. После этого она аккуратно, но крепко примотала их к палке липкой изолентой. И осмотрела дело своих рук. Шипы выступали за палку всего на пару сантиметров, но не были
