не могла. Девочка круговым движением убрала палку из-под её лапы и снова поднесла оружие к её носу. И произнесла уже с заметной злобой, едва разжимая зубы:
— Убью, сказала!
Мама-Тая тяжело дышала и возвышалась над нею, но больше ничего не осмеливалась предпринимать. Только смотрела на Свету с ненавистью. А девочка, чувствуя своё превосходство, продолжала давить на неё:
— Ну… Давай сюда моё кольцо!
Толстуха медлила, сопела и тяжело дышала.
— Давай, я сказала, иначе переколю всех твоих сыночков, — Света не шутила, она уже подумывала, кого бы ей ещё кольнуть, сыночки-то прибежали за мамашей и теперь были рядом. Крутились вокруг: выбирай любого.
И мать синих мальчиков поняла, что Светлана совсем не шутит; она нехотя и тяжело вытянула левую руку, на которой лежала сдавленная петелька из медной проволоки. Толстуха перевернула пухлую, как подушка, ладонь, и небольшой кусочек меди упал на потрескавшийся, старый, замусоренный асфальт, на котором его не так уж и легко было отыскать. А девочка, чувствуя свою победу, закричала на неё:
— Уходи отсюда и сыночков своих забирай! И скажи им, чтобы даже не думали нападать на моих собак! Перебью за своих собак всех, кого найду!
Мама-Тая, грузно переваливаясь, побрела к своему Дереву, и сыночки её молча, без привычных визгов и запугивающего шипения, не спеша скакали за нею. Они тоже чувствовали, что проиграли. А Света, поглядывая на них, присела и стала искать кольцо, которое превратилось в кусок смятой медной проволоки небольшой толщины. Сейчас она думала уже не о маме-Тае, а о кольце. Она волновалась — это та вещь, о которой так мечтал Любопытный, или толстуха подсунула ей медный кусочек мусора. Она нашла его между мелких камешков, нашла и сразу удивилась. Кусочек меди был заметно тяжёлым. Он был намного тяжелее, чем казался. А ещё, когда Светлана попыталась его расправить, из смятой проволоки превратить в кольцо, мягкая, казалось бы, медь не поддалась. Ни на миллиметр. Так и осталась медным кольцом, которое сплющили. Светлана подняла глаза: где там толстуха? А мама-Тая в этот момент, окружённая своими сыночками, стояла и смотрела на девочку. И по её взгляду Светлана поняла, что им никогда уже не вернуться к хорошим отношениям. Тут, в Истоках, кажется, вообще не бывает между людьми хороших отношений.
Анна-Луиза могла бы подтвердить, если бы эту пухлую девушку не переварили её собственные друзья.
Света поднялась и спрятала в карман штанов тяжёлый кусочек меди.
— Саске, Сакура, пойдёмте, — негромко произнесла она и сама повернула к депошке. — Домой пойдёмте, а за курткой сходим завтра. А то сегодня медуз много.
Собаки были рады покинуть это место. Света за ними едва поспевала.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 31
Она проснулась в хорошем настроении. В руке у неё было зажато смятое медное кольцо и несколько оставшихся монет. Монеты на продажу, кольцо… С кольцом она просто не хотела расставаться. Ей хотелось понять, как им пользоваться, чтобы потом, когда Любопытный материализуется, похвастаться перед ним. Жаль, что не получилось, а теперь, наверное, уже не получится попросить у мамы-Таи инструкцию по применению. Но в том, что этот комочек меди и есть то кольцо, которое замедляет время, она не сомневалась. Почему? Ну, уж очень он был необычен, слишком тяжёл и… Кажется, проволока сама собой начала распрямляться, снова приобретать форму кольца. Принимать форму. Девочка встала с кровати и, как обычно, чтобы не включать свет не будить близнецов, подошла к окну. Небрежно положила монеты на подоконник и стала разглядывать медь. Да, в смятой проволоке появилось небольшое отверстие, сомнений не было, кольцо расправлялось. Расправлялось само; Света не прикладывала к этому усилий. Это было так интересно, что она даже не вспомнила про черноту на руке. Что чернота? Чернота уже обыденность. А вот смятая медь кольца!..
Но подходило время пробуждения, надо было будить близнецов.
Светлана поглядела в окно. Там осень, самый её пик, двор, несмотря на все усилия дворника, весь жёлтый от опавшей листвы.
И в этом дворе не было никого, кто вызывал бы у неё тревогу. Тревогу? Ах да… Как она могла забыть? Света идёт к своей кровати, становится на колени и заглядывает под свесившееся одеяло. Нет, конечно же, труп никуда не делся. Так и лежал у самой стены.
«Блин!». Света снова начала волноваться. Сильвия приедет завтра утром, а сегодня папа придёт с работы. Нет, он, конечно, почти никогда не заходит в детскую, но всё равно. Может, всё-таки вытащить труп в парадную? И бросить там? Но это было опасно, у двери его не оставишь, надо тащить на лестничный пролёт, а у соседей, пенсионеров Суриных, есть собачка, она начинала лаять даже от звона ключей, и кто-нибудь из Суриных, обычно это седая бабулька Анастасия Викентьевна, может выглянуть из-за двери, чтобы поздороваться. От одной мысли, что её кто-нибудь застанет в момент, когда она будет таскать труп по парадной, у девочки начинало колотиться сердце. Фу, нет… Лучше подождать Сильвию. Они с Женей люди опытные, они что-нибудь придумают. Ладно… Пора было будить братьев.
⠀⠀ ⠀⠀
* * *
⠀⠀ ⠀⠀
Света отвела братьев в садик, забежала в магазин, приготовила завтрак и ждала отца с дежурства. Она немного волновалась, но тут же пыталась отогнать от себя волнение рассуждениями о том, что папа никогда не заглядывал под её кровать, с чего бы ему начинать это делать. А отец пришёл и, как всегда, прошёл в ванную, а вовсе не в детскую, потом на кухню и всё было как обычно. Вернее, всё было, как в последнее время, когда уже что-то в их отношениях нарушилось. А когда папа позавтракал, он как обычно, отправил Свету в школу. И как обычно девочка нехотя согласилась.
Ей снова пришлось сидеть на ужасно скучных предметах, в полупустом классе. На переменах и мальчишки, и девочки спрашивали у неё про здоровье Владика, и Света, ещё раз созвонившись с ним, сообщила, что у него всё хорошо и что он идёт на поправку. Досидеть до конца уроков она всё-таки не смогла. Девочка почти ничего уже не понимала ни из алгебры, ни из геометрии, всё, что говорила
