— Да, — отвечает он. — Знаю.
— И я не хочу, чтобы ты менялся. Когда-либо. Я имею в виду, если ты не захочешь. Я просто…
Не знаю, что еще сказать, и в груди снова нарастает паника. Ронан протягивает руку и притягивает меня ближе, взгляд его глаз встречается с моими.
— Ты можешь говорить мне все, что угодно, Саша, — говорит он. — Тебе не о чем беспокоиться.
— Я кое-что приготовила для тебя, — признаюсь я. — Но я не уверена, что тебе это понравится.
Его большой палец скользит по тыльной стороне моей ладони, и этот легкий жест как бы привязывает меня к нему и сдерживает панику.
— Покажи мне, — настаивает он.
Я встаю и иду к шкафу, вытаскивая папку с рисунком. Я прикусываю губу и протягиваю ее ему.
— Это всего лишь идея, — говорю я ему. — Ты не обязан этого делать. Но я подумала, что если ты захочешь скрыть свои татуировки…
Ронан открывает папку и смотрит на рисунок. Очень долго. В комнате становится слишком тихо. И я уверена, что ему не понравилась эта идея.
— Это было действительно глупо. — Я пытаюсь забрать папку, но он не отпускает ее, его глаза, как всегда, изучают каждую деталь.
— Мне нравится, — говорит он.
Вот и все. Просто и по существу. В этом весь Ронан. Но мне нужно больше.
— Правда? Неужели?
— Да, — хрипло отвечает он. — Ты нарисовала это для меня. Так что мне это нравится. Мне нравятся все твои рисунки. Но этот — только мой.
Румянец заливает мои щеки, и я сжимаю ладони. Иногда я забываю, что Ронан наблюдал за мной, когда я этого не знала. Что он, вероятно, видел много вещей, которые я обычно никому не показывала. Мои рисунки. Мой дневник. Мое нижнее белье.
— Я сделаю ее завтра же, — говорит он, прерывая поток моих мыслей.
— Завтра? — спрашиваю я. — Но тебе нужно будет записаться на прием. Найти подходящего мастера…
— У синдиката есть парень, который делает татушки, — говорит он. — Я попрошу его прийти завтра.
— О.
— Значит, решено. — Он берет меня за руку и сажает к себе на колени.
Он покрывает мое лицо поцелуями и утыкается носом в шею. Его слова тихие и мягкие, выдают такие редкие эмоции, когда он шепчет мне на ухо:
— Благодарю тебя, любовь моя.
ГЛАВА 48
Саша
— Я такая же огромная, как этот чертов дом, — хнычет Мак, глядя на себя в зеркало. — Ты уверена, что хочешь, чтобы я пошла туда с тобой? Никто не будет смотреть на тебя, когда я буду топать, идя рядом с тобой по проходу.
Я смеюсь над ней, и оказывается, что это именно то, что мне сейчас нужно. Я нервная развалина.
— Мак, ты прекрасно выглядишь, — уверяю я ее. — И у меня нет никого, кто мог бы пойти туда со мной. Ты мне действительно нужна.
— О, прекрасно, — дуется она. — Ты собираешься разыграть эту карту, да?
— Так и есть.
Она поворачивается ко мне и начинает возиться с моим платьем. Белое платье в пол, талия в стиле ампир с легкой золотой отделкой. Это не то, в чем я представляла себя выходящей замуж. Но когда я смотрела на платья, Ронан признался, что его любимый цвет на мне — белый.
Ему нравится думать обо мне как о чистой и доброй. Свете в его тьме. Я определенно не ангел, но ведь и он не дьявол, каким себя считает. Поэтому для него я надеваю белое.
Я не планировала ничего делать традиционным способом. В том смысле, что я же выхожу замуж в стрип-клубе. Которым управляет мафия. В этом нет почти ничего традиционного. Но оказалось, что Ронан очень старомоден в некоторых вещах.
Он хотел увидеть, как я иду к алтарю. Он хотел показать всему миру, что я принадлежу ему. Я не могла ему в этом отказать.
Поэтому, хотя я немного паникую при мысли о том, что все будут смотреть на меня, я знаю, что все это исчезнет, как только я увижу его. Стоящего там, в ожидании меня.
Раздаются звуки музыки, а я в панике стискиваю Мак руки.
— Все в порядке, Саш, — говорит она. — Просто дыши.
Что я и делаю. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
— Там никого нет, кроме Ронана. Просто сосредоточься на нем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо. — Я киваю, и она выводит меня за дверь.
Я дрожу как осиновый лист, и мой желудок переворачивается, когда я вижу комнату, полную лиц. Они все уставились на меня.
Мак сжимает мою руку в своей и оказывает мне столь необходимую поддержку.
— Посмотри на Ронана, — шепчет она.
Что я и делаю. Я нахожу его взгляд там, в конце прохода. Мягкий сосредоточенный только на мне взгляд его карих глаз. Он тоже нервничает. Он сгорает от нетерпения. Это была его идея, но теперь ясно, что он просто хочет, чтобы я была рядом. Ему не нравится держать меня на расстоянии вытянутой руки, особенно в окружении такого количества людей. Это просто его способ защитить меня.
Я делаю еще несколько глубоких вдохов и делаю шаг. А потом еще один. И все это время мой взгляд прикован к Ронану. Он самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Сейчас, в своем костюме, он еще более прекрасен. Это тот же самый костюм, который он всегда носит. Но сегодня все по-другому. Сегодня он похож на моего мужа.
Мак передает меня Ронану в конце прохода, и он берет мои ладони в свои. Почти сразу же моя дрожь проходит, а все остальное меркнет. Теперь остались только мы и звук голоса Рори, которые ведет церемонию.
Я повторяю клятвы, которые были созданы для членов синдиката. Они далеки от стандартных. Все они о семье, чести и крови. Верности и защите друг друга любой ценой.
Они не могли бы быть более совершенными, даже если бы я написала их сама.
Я всегда буду защищать Ронана, так же, как я знаю, что он всегда будет защищать меня.
Когда Рори переходит к кровавому обряду, он сначала вручает мне церемониальный клинок. Ронан и я оба знали, что мы не сможем порезать друг друга, что было традицией, поэтому мы решили порезать самих себя. Единственным возможным вариантом было заставить Рори выполнить ритуал, однако у меня было чувство, что Ронан вполне может убить его, если он порежет меня.
Поэтому, пока Рори читает слова, которые связывают наши души навечно, я подношу клинок к своему пальцу, а после передаю клинок Ронану. Он делает то же самое, а затем наши руки связывают вместе куском ленты.
— Моя анам кара, — повторяем мы вместе.
Те же самые слова вырезаны на наших обручальных кольцах огамическим шрифтом. Слова, которые означают, что его душа соединена с моей.
Ритуал оказался сильнее, чем я ожидала. Чистая энергия пульсирует между нами, наши души и наша любовь связывают нас как одно целое. Когда мы обмениваемся кольцами, у меня на глаза выступают слезы. Я никогда не чувствовала себя более эмоциональной в своей жизни. Любовь, которую я испытываю к этому человеку, переполняет меня. Эта любовь отражается в глазах Ронана.
И, наконец, произносятся слова, которые скрепляют наши судьбы.
Моя жизнь, моя любовь, мое дыхание.
Пусть мы всегда будем вместе, в этой жизни и в следующей.
Рори протягивает нам чашу, из которой мы оба пьем, а затем произносит слова, которые подтверждают официально.
Теперь мы муж и жена.
Ронан целует меня на глазах у всех, и он не сдерживается. Когда он, наконец, отстраняется по настоянию Рори, я смеюсь и немного сбита с толку.
Мы оба идем к алтарю и совершаем последний и заключительный этап церемонии. Зажжение свечи.
А потом он быстро сгребает меня в охапку и несет в подсобку, что, как он настаивает, тоже входит в обычай. Я почти уверена, что он выдумал эту часть, но я соглашаюсь с этим, потому что… это ведь Ронан.
Мой Ронан навсегда.
ЭПИЛОГ
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Саша
Я все еще наполовину сплю, когда скрип кресла-качалки в коридоре будит меня.
Я смотрю на часы и понимаю, что, должно быть, проспала ее крики. Я нисколько не удивлена, что Ронан их услышал.
