– То есть как это не спрашивают? Ведь страна-то наша?!
– Не станут нас спрашивать.
– А сражаться-то кто будет?
– Как кто? Войско.
– А войско – разве это не мы?
– Их власть – их воля.
– Тогда уж давай прямо в воду!
Из тесно стоявших рядов высунулась голова, и гневный голос крикнул:
– Зачем в воду? Не знаем мы разве, что нам делать?
– А что? И нам в Эчмиадзин идти?
– Ну да, в Эчмиадзин!
– В Эчмиадзин, чтобы слушать обедню и воевать за веру?
– Зачем тебе воевать за веру? Ты за себя воюй! Враг-то у нас общий.
– Не забывайте, братья, что дело идет о родине, о стране нашей! Все мы – воины родины!
– Верно! – подхватили со всех сторон.
– Верно-то верно, а что же нам делать?
– Что? Пойти вместе с ними, сказать, что нужно бороться! Разве ответ, который послали царю персов, не война? Война и кровь! Значит, придется воевать.
– А кто говорит, что не придется?.. Аракэл пристально взглянул на говоривших.
– Погодите! – сказал он. – Значит, власть у них в руках и они пошли решать свои дела. Нас ни о чем не спрашивают. Может, и спросят, когда очень уж тую придется Чго ж, подождем! А пока должны решить и мы, что нам делан, – мы, простой народ, который хочет встать на защиту своей родины! Помните, одним нам сделать это будет трудно. Однако мы должны ясно понимать вот что: подымутся они вместе с нами – хорошо; не подымутся, не замутят сражаться – мы все раьпо сражаться будем!
А теперь пойдем посмотрим, что они намерены делать. Постараемся, чтобы они делали то, что только мы можем их заставить делать!
– Правильно! – послышалось опять со всех сторон.
– Идем!..
На эчмиадзинской дороге показались бегущие люди. Когда они приблизились, стало видно, что это крестьяне. Их лица говорили, что произошло или должно произойти что-то необыкновенное.
– Где можно найти людей из Арташата, которые дали обет? – спрашивали они. – Знайте, нахарары решили подчиниться Азкерту. Они едут в Тизбон!
Когда Васаку донесли, что нахарары и духовенство собрались в Эчмиадзине, он решил, что настал час выехать туда и ему. Его сопровождал Гадишо, который в последнее время почти не выходил из его дворца.
Долина Айрарата была напоена душистым дыханием полей и садов. Раскаленное солнце обжигало глиняные ограды виноградников. Дорога, по которой ехали Васак и Гадишо, вилась среди зарослей камыша.
С юга двигался караван. Верблюд-вожак надменно глятл в сторону Васака и с пренебрежением проплыл мимо. Хозяин каравана и погонщики пали ниц, когда Васак и Гадишо поровнялись с ними.
Васак придержал коня и знаком подозвал к себе хозяйка каравана – смуглого коренастого человека с заметно пробивающейся сединой. Тот подбежал и со сложенными на груди рукамч остановился у обочины дороги.
– Откуда? – спросил Васак.
– Из Тизбона, государь марзпан… – ответил караванщик – По дороге войско встретил?
– Встретил, государь. Оно шло в Нюшапух.
– Много? – равнодушно спросил Васак.
– Тысяч сорок-пятьдесят. Прошел слух, что Азкерт собирается на кушанов…
– А сам он где?
– Еще в Тизбоне.
– Ступай! – сухо и неприязненно бросил Васак. Гадишо последовал за ним.
– В Нюшапух направляется!.. А мои лазутчики спят! -пробормотал Васак. – Не свернул бы вдруг сюда…
– Вряд ли! – спокойно отозвался Гадишо.
– Ведь он коварен, как змей…
– Но и мудр!.. – пояснил Гадишо. – Если б он желал добиться своего силой оружия – не начал бы с посылки указа. В ожидании нашего ответа он пока будет действовать мирными способами…
Васака и раньше изумляли хладнокровие и рассудительность Гэдишо. Он чувствовал невольное почтение к этому человеку, никогда не терявшему самообладания.
Издали донесся постепенно усиливавшийся перезвон колоколов. Васак натянул поводья.
– Эчмиадзин?
– Эчмиадзин! – подтвердил Гадишо.
– Там таронец… нет сомнения! Прибыл раньше нас и уже начал действовать!..
– Как видно…
Васак со злобой и отчаянием взглянул на Гадишо:
– Что же это? Он хочет весь народ поднять на ноги? Да я вызову из Зареванда персидские войска!
– Вот теперь ты дело говоришь! – отозвался Гадишо.
– Едем в Эчмиадзин! Я запрещу ему мутить страну! Я изгоню оттуда этого сумасшедшего Гевонда…
Но едва они подъехали к Эчмиадзину, как справа на дорогу хлынула многолюдная процессия, возглавляемая иереем Гевондом. То были жители Айраратской равнины, направлявшиеся в Эчмиадзин. Казалось, море выступило из берегов и нет никакой силы, которая могла би преградить ему путь. Оно бурлило и рокотало, грозя все смести и уничтожить.
Внезапно появилось еще большее скопление народа, возглавляемое Варданоы и нахарарами. Обе процессии слились воедино. Вардана Мамиконяна и пахараров несло течением навстречу Васаку. Вардан не сводил с марзпана сурового взгляда.
Сотник Врам придвинулся к Васаку, Гадишо поднял руку, как бы призывая толпу к спокойствию. Страх охватил Васака.
Князья въехали в Зчмиадзин и вошли в храм. Под его мрачными сводами было полно духовенства: многие прибыли издалека, по собственному почину все были встревожены.
Католикос обратился к князьям:
– Подчиняетесь ли вы? Поедете ли вы в Персию? Воцарилось тягостное молчание.
– Государь марзпан, отвечай! Подчиняешься ли ты вызову?
– Я – марзпан и подданный царя царей. Какое иное решение могу я принять – А ты, государь Арцруни, старейший из нахараров армянских? Подчиняешься ли ты вызову?
– Нет иного выхода, святейший отец! Возможно, что это к добру…
– Не к добру! – повысил голос католикос. – Не к добру! Венец мученичества вы можете принять и здесь!
– Венец мученичества ждет нас и там, владыка! – возразил Нершапух. – Неужели ты сомневаешься?
Католикос с тревогой оглядел остальных йахараров.
– Обращаюсь и к вам, танутэры и князья! Что предпочтительное- ехать или не ехать? Нужно ли ехать?.. Государь Мамиконян, дай ответ перед богом и народом!
– Надо ехать, святейший отец, – ответил Вардан. – Ехать необходимо, владыка, – повторил он. – Быть может, там, на месте, нам удастся предотвратить беду. Необходимо выиграть время!
– А если испытания породят смятение в ваших сердцах?.. Если кто-либо из вас ослабнет духом?!
– Слабые духом падут от нашей руки, прежде чем успеют примкнуть к врагам! – с непоколебимым спокойствием произнее Вардан.
Присутствующие со страхом взглянули на него.
Католикос высоко поднял евангелие и воскликнул:
– Поклянитесь на этом евангелии, что останетесь верны богу и народу своему! Государь марзпан, государь Арцруни, государь Мамиконян!..
Васак, Нершапух и Вардан подошли один за другим и, положив руку на евангелие, по очереди произнесли:
– Клянусь!..
После них присягнули и остальные нахарары.
Воцарилось торжественное молчание, какое наступает после принятия больших решений. Внезапно послышался нарастающий гул толпы, собравшейся под стенами храма.
– Люди добрые, они ехать согласились!.. – раздался чей-то полный злобы и тревоги возглас у самых дверей.
– Едут?
Толпа стала ломиться в храм.
– Эй, вы там! Потише! – крикнул один из сепухов, стоявших у входа.
Толпа на миг притихла.
– Князья и танутэры земли армянской! – возгласил католикос. – Натуре человеческой свойственно поддаваться соблазну, сатанинскому наваждению и впадать в малодушие… Помните же – на вас уповает народ армянский! Останьтесь верны вашей родине и святой вере! Да будет вам опорой народ армянский! Идите! Да будет с вами мир!..
– Оставайтесь с миром!.. – отвечали нахарары и, приложившись к руке католикоса, двинулись к выходу. Едва они показались, как народ хлынул им навстречу. Площадь огласилась гулом тысячи голосов. Напрасно пытались телохранители проложить нахарарам дорогу – толпа не расступалась.
После событий у Арташатского храма это было уже вторым проявлением дерзости и неповиновения. Васак потемнел от бешенства и взглянул на Гадишо. Но тот, скризая яросто, хранил молчание. Васак еще обдумывал, что предпринять, когда раздался окрик.
– Братья, преградите им дорогу! Не давайте им уезжать!..
– Разойдись! Разойдись! – кричали конные телохранители, размахивая плетьми и напирая на народ. Но толпа не поддавалась. Она оттеснила телохранителей и вплотную окружила нахараров.
Васак и некоторые другие хотели было приказать телохранителям разогнать народ силой. Но вмешался Вардан.
– Не трогать! – строго приказал он, выступая вкеред. Толпа затаила дыхание.
– Что вас смущает, братья? – спросил Вардан. Он и сам был недоволен столь необычным к дерзким поведением просто людина, но сдерживал себя.
Расталкивая ряды, вперед прошел Аракэл.
– Куда это вы едете?.. – с мрачным укором спросил он.
Все остолбенели: дерзость крестьянина переходила всякие границы. Его, конечно, ожидает суровая кара…
