с религией Великой Армении эллинистической эпохи, в которой также шли процессы греко-иранского синкретизма, на которые, однако, влиял и местный кавказско-анатолийский субстрат. Причем ясно, что в Коммагене официальная религия отнюдь не выступала в качестве решающего фактора в духовной жизни подданных коммагенских царей. Почитание государственных культов Зевса-Оромазда, Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса, богини Коммагены, Артагна-Геракла-Ареса, Аполлона-Гелиоса-Гермеса и других богов являлось выражением политической лояльности к правящей династии греко-иранского происхождения – Оронтидов.
При этом определенные элементы местного анатолийского и отчасти семитского происхождения вошли в официальную религию. Особенно их присутствие заметно в памятниках Нимруд-Дага.
Зевс-Оромазд являлся главным божеством коммагенского пантеона Антиоха I Теоса. Местная, древнеанатолийская основа культа, – хетто-хурритское божество грозы Тешуб, легко сопоставимый с семитским Бэлом. В свою очередь, в ахеменидскую эпоху на территорию Коммагены был привнесен культ Ахура-Мазды, выступающий в коммагенских надписях под именем Оромазда. В эллинистическую эпоху на культ и образ коммагенского Ахура-Мазды-Оромазда повлиял греческий Зевс, обладающий сходными функциями.
Не менее значимым божеством в царской идеологии Антиоха I и, возможно, Митридата I был Аполлон-Митра-Гелиос-Гермес, с которым первый отождествлялся, выступая перед своими подданными как солнечное божество. Очевидно, что культ Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса сложился путем слияния греческих божеств Аполлона, Гелиоса и Гермеса с иранским Митрой. Все эти божества были более или менее сходны по своим функциям. Предпосылки для такого объединения складывались на протяжении ахеменидской и эллинистической эпох. Центральным звеном этого культа был Митра, являющийся царским божеством еще в «Авесте» – священной книге зороастризма. Иконография Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса отражает весьма высокую степень синкретизма его культа, но в ней превалируют скорее иранские, а именно ахеменидо-парфянские элементы.
Богиня Коммагена также занимала весьма важное место в пантеоне Антиоха I. В образе и культе богини Коммагены слились черты малоазийской Кибелы, хеттской Хубабы, греческих Тюхе и Деметры, а также иранской Анахиты. В пантеоне она заменила Геру Телейю и Артемиду Диктинну, которые являлись греческими божествами. В противоположность им богиня Коммагена являлась синкретическим божеством. Данный культ являлся продуктом теологического «творчества» коммагенской правящей верхушки, хотя, как и в случае с остальными царскими культами, предпосылки оформления образа богини Коммагены складывались в течение длительного периода.
Не менее важным царским божеством в пантеоне Антиоха I был и Артагн-Геракл-Арес. Несмотря на то что на коммагенских памятниках он представлен в образе греческого Геракла, центральным элементом его культа был иранский бог войны и победы, спутник Митры, Веретрагна, искаженный в надписях коммагенского царя до Артагна (среднеиранская версия?). Присутствие в культе Ареса связано с малоазийским влиянием. В целом, Артагн-Геракл-Арес входил в круг синкретических божеств, пользующихся широкой популярностью на территории Малой Азии и Ближнего Востока в элинистическо-римский период, поэтому сомнительны все попытки связать это божество с Гераклом македонских Аргеадов, а значит и с Александром Великим, так как ничто на это не указывает.
На более ранних этапах развития официальной религии эллинистической Коммагены роль солнечного божества-покровителя царской власти играл Аполлон-Гелиос (Гермес), известный по эпиграфическим и археологическим памятникам времени Антиоха I. Это божество отсутствует в Нимруд-Даге, зато снова появляется в государственной религии Коммагены при Антиохе III (17 г. до н. э. – 17 г. н. э.). Его исключение из коммагенского пантеона при возведении святилища на горе Нимруд-Даг объясняется, вероятно, общими процессами ориентализации и иранизации, характерными для позднего этапа правления Антиоха I. Можно утверждать, что в культе Аполлона-Гелиоса не содержится каких-либо иранских элементов.
Культы царских божеств пантеона Коммагены были соединены с культом здравствующего властителя, т. е. с почитанием Антиоха I Коммагенского. Обряды в честь Зевса-Оромазда, Аполлона-Митры-Гелиоса-Гермеса, богини Тюхе Коммагенской (Геры Телейи?) и Артагна-Геракла-Ареса, как свидетельствуют царские надписи, совмещались с церемониями культа Антиоха I Коммагенского, отождествлявшегося, в первую очередь, с Зевсом-Оромаздом и Аполлоном-Митрой-Гелиосом-Гермесом. Барельефы со сценами рукопожатия из Нимруд-Дага и других центров царского культа иллюстрировали акт обожествления Антиоха I Теоса, которому соответствующие божества передавали свои функции: Зевс-Оромазд и Аполлон-Митра-Гелиос-Гермес – функцию мироустроительства и поддержания справедливого благого порядка, Артагн-Геракл-Арес – мощь, силу и счастье (хварно), а богиня Тюхе Коммагенская, пожимающая руку царю, под скипетром Антиоха I. Фактически Антиох – центральная фигура коммагенского пантеона. В то же время названные божества, входя в царский пантеон, всячески покровительствовали коммагенскому царю.
Мы полагаем, что религию Коммагены можно вполне назвать «домистериальным митраизмом» или «домитраизмом». Что касается стремления ряда ученых представить официальную религию Коммагенского царства как зерванизм, то во многом оно не выдерживает критики. Можно лишь говорить о некоторых «предзерванистских» идеях и концептах, содержащихся в надписях Антиоха I, но не более.
Властитель Коммагены был приобщен к небесным сферам и на астральном уровне как звезда Регул, о чем свидетельствует «львиные гороскопы» из Нимруд-Дага и Арсамеи-на-Нимфее. Дата астрального обожествления вычисляется достаточно точно: 7 июля 62 или 61 г. до н. э. По-видимому, к этому времени началась установка монументальных статуй в святилищах Нимруд-Дага и Арсамеи-на-Нимфее. Кроме того, статус царя как бессмертного божества – эманации Ахура-Митры – подчеркивал алтарь вечного огня на Восточной террасе Нимруд-Дага.
Галерея греко-македонских и персидских предков властителя в царском святилище на горе Нимруд-Даг служила одним из средств возвеличивания власти Антиоха I Теоса и во многом легитимизировала его власть. В ходе исследования мы пришли к выводу, что обе линии царских предков имели одинаковое значение в идеологии коммагенского властителя. Следовательно, все попытки Р. Струтмана представить линию греко-македонских предков Антиоха I более значимой, чем персидскую, не выглядят убедительными.
Можно констатировать, что царский культ и культ царских божеств в Коммагене был оформлен на греко-иранской основе как раз во второй период правления Антиоха I примерно в 50–40‑е гг. до н. э., хотя определенные предпосылки для его создания созрели уже в период правления его отца, которому были приданы некоторые черты Геракла (или Геракла-Веретрагна?) как божества воинской доблести. Согласно установившемуся религиозному канону, героизация Митридата I Каллиника санкционировалась не божествами, как произошло при обожествлении его сына Антиоха, а с помощью предков (фраваши), как об этом сообщается в надписи из Арсамеи-на-Нимфее. Естественно, что это связано с иранскими (ахеменидскими) традициями династии коммагенских Оронтидов. Поэтому Митридат I Каллиник не обрел статус бога при жизни, а, возможно, был приобщен к рангу небесных богов после смерти, выстроив первый в Коммагене мавзолей (хиеротесион). Не исключено, что и греко-иранский синкретизм в культах зародился именно при Митридате I Каллинике, но приобрел всеобъемлющее значение при Антиохе I и то, как уже говорилось, не сразу.
Вначале правления Антиоха I эллинистические элементы превалировали в царской религии, как это следует из анализа эпиграфических и археологических памятников. Практически полный отказ от эллинской составляющей в коммагенской официальной религии был связан с попыткой Антиоха I выйти из-под политического контроля Римской державы и стремлением ориентироваться на Восток, на Парфию.
Греко-иранская основа культа коммагенского владыки проявлялась и в том, что обслуживающий персонал царских
