Оказавшись перед крыльцом дома, парень внимательно осмотрелся. Боги, трудно поверить, что он не переступал этого порога уже целый год.
Все так знакомо. Совершенно не изменилось. Вот это резное крыльцо. Высаженные перед окнами цветы — астры, за которыми тщательно следит мама. Низкий, аккуратный заборчик, выкрашенный в белый. Капли краски на подстриженной траве.
Из окон небольшого дома льется слабый свет.
Потоптавшись в нерешительности, Дэйв все же взошел по ступеням, стуча в дверь. Тут же послышались суета и шарканье ног. Приглушенные голоса стали звучать отчетливее по мере того, как к двери подходили люди.
— Кого там черт принес? — Проворчал мужской грубый бас, несвойственный священнослужителю. — Кто?
— Я могу уйти, если у тебя плохое настроение, отец. — Усмехнулся Дэйв. — Однако что-то мне подсказывает: я смогу его тебе поднять.
Торопливыми движениями мужчина отпер замок, распахивая дверь настежь. Взору Дэйва предстали расширенные от удивления глаза отца — тучного лысеющего мужчины за пятьдесят. За ним из-за угла выглядывала мать — дама небольшого роста с светлой копной волос.
Стоило женщине увидеть лицо сына, как из груди вылетел вскрик удивления и неподдельной радости.
— Сын? — Очнулся отец. — Откуда ты такой? У вас что, каникулы, что ли? Что-то не помню, чтобы в армии были такие.
Что сказать, папочка никогда не воспринимал его всерьез. И всегда находил причину опустить ниже плинтуса.
Отец, откровенно, не питал к нему той любви, какой была преисполнена мать. Сын, по его мнению, был слабаком и слюнтяем, который ничего не может добиться самостоятельно. И сейчас его даже немного удивило то, что парень целый год в армии продержался.
— Ну же, Тим, отойди. — Поспешила женщина. — Что ты его на пороге держишь? Отойди, слышишь?
Мужчина пробормотал еще что-то еле внятное, уходя с дороги, давая матери заключить сына в объятья.
Смотреть противно! Возиться с ним как с пятилетним. Потому-то сын и вырос размазней.
— Милый? — Взволнованный голос жены заставил Тима вновь посмотреть в их сторону. И только теперь он заметил темную тень, стоящую позади сына, там, куда не падал свет.
— Кто там еще?
— Ах, это. — Нарочито небрежно проговорил Дэйв, предвкушая момент. — Отец, я хочу, чтобы ты на это посмотрел. Мой слуга. Дэймос.
Дракон втянул в легкие холодный воздух, словно пытался остыть. Да, он должен держать себя в руках. Но, черт! Этот парень много на себя берет.
Он надеется, госпожа оценит силу его воли.
Скрипя сердцем, Дэймос вышел на свет, льющийся из дверного проема, осматривая людей перед собой. Жалкие смертные отреагировали на его появление немедленно и вполне логично. Казалось, страх источает даже их кожа, страх сочился из их глаз. Страх, а еще благоговение.
— Сынок, кто этот человек? — Беспокойно спросила женщина, сглотнув.
— Это не человек. — Ухмыльнулся Дэйв, смотря исключительно на отца. — Это темный.
— Темный… — Повторила шепотом женщина, а Дэймос был готов рассмеяться.
Боже, как она его боится, даже назад отшатнулась. Зато ее супруг повел себя несколько иначе. Он быстро свыкся с этой мыслью, демонстрируя надменную улыбку.
— И откуда же здесь темный? — Поинтересовался Тим.
— Как я уже сказал, он мой слуга. — С явной гордостью в голосе произнес Дэйв. — Кстати.
Его рука нащупала увесистый кошель, прикрепленный на поясе.
Уже через секунду парень развязал его, высыпая на пол содержимое. Золотые монеты звякнули об деревянные доски, осыпаясь драгоценным дождем.
— Святые угодники! — Вскрикнула мать, становясь на колени и принимаясь собирать золото. — Откуда? Откуда столько?
Сын не ответил, следя за отцом со слабой улыбкой торжества. Он ждал, что ему скажет этот мужчина. Что теперь ему скажет отец, после того, что увидел.
Неожиданно домик содрогнулся от смеха. Долгого, откровенного, полного восторга. Тим смеялся, кажется, не собираясь останавливаться.
— Ха! Сын привел домой темного. — Вскричал он в итоге. — Как же так получилось? Мне как-то трудно в это поверить.
— Я могу тебе доказать. — Ответил надменно Дэйв — Требуй.
Тим задумался, вздыхая.
— Тогда пусть встанет на колени. Они до того гордые твари: если уж склонятся, то только перед своими хозяевами, никак иначе.
— Логично. — Согласился сын, поворачиваясь к Дэймосу. — Ты слышал? На колени, раб.
О, как же он хотел тогда убить этого зазнавшегося мальчишку. Вопреки правилу «детей не трогать», просто взять и размазать по стене. И чтобы это было отлично видно его папаше, который бы тут же понял, что его ждет та же участь.
Чтобы какой-то сопляк указывал ему? Приказывал вставать на колени? Да кем он себя возомнил?
— Я отдал тебе приказ. — Прорычал парень.
Приказ. Госпожа. Черт, он ошибся, девчонка кое-что понимает в наказаниях…
Но как же это тяжело, особенно сейчас. Придется намекнуть ей на то, как нелегко прошел его день.
Закрыв глаза и вздохнув поглубже, Дэймос завязал в узел свою гордость, которая вопила и отбивалась, и преклонил одно колено.
— На оба.
— А не пойти бы тебе? — Не сдержался Дракон, вскидывая свою голову.
После этих слов на его лицо обрушился удар.
Слабо, но все равно недопустимо.
— Хм. Да, он темный. — Пробормотал отец мальчишки. — Но какой-то он непокорный, что ли. И все же он тебе подчиняется, это очевидно. Просто ему нужно преподать урок. Нужно научить его смирению.
— Истинно. — Кинул Дэйв. — Я уже давно считал это необходимым. Но все же хотел вначале показать его тебе.
— Правильно. Сын мой. — Усмехнулся Тим.
Сын. Да, теперь он мог его так называть. Мальчик принес в их дом всю силу мира. Проклятье! Да в голове не укладывается то, насколько этот раб драгоценен. И он будет дураком, если не опробует его возможности прямо сейчас.
* * *
Дэйв совершенно потерял себя в выпивке. Да, вот это настоящий кайф.
Один день — это просто насмешка, издевательство. Видимо, Майк все продумал. Наверняка, он поступил так специально, чтобы поглумиться над ним. Сказать, что-то типа: попробуй, каково это, быть таким как я, потому что у тебя такого никогда не будет…
Дал ему понять, а сам отберет. Возьмет обратно то, что его по праву. По какому, к чертям, праву? Кто вообще давал ему эти права?! Чем он, Дэйв, хуже Майка?
Зависть черным пологом застелила его глаза.
Стоит сказать пару слов о том, где они, собственно, находились. В раю, конечно, но если конкретнее — в городке на востоке империи — Туриме, который за свой роскошный вид и здешние утонченные удовольствия прозвался второй столицей.
