понимаешь, что создавая одних, убиваешь других⁈ Что это за мир такой, Дэниель?
— За всё есть своя плата, милая, — со злом проговорил он. — Дэриона ведь тоже убили во благо этого мира. Ведь так они всюду твердили. Почему я не могу убить одного не самого значимого стихийника? Но если уж ты так переживаешь, то сделаю его таким же, как я сам. Ему понравится. Это неограниченная сила!
Меня посетила страшная догадка.
— Тем, кто помогал тебе в управлении, ты предложил тоже самое?
Дэниель задумался на некоторое время, потом хитро улыбнулся.
— Думаешь, в этой дрянной конторке у меня были помощники? Нет, Мави, даже в самое худшее время я не согласился бы с ними сотрудничать. Они там все предатели. Чтобы навредить Ноэлю, достаточно было писать весьма познавательные анонимки. Эти глупцы действовали точно так, как мне было нужно, навлекая все подозрения на себя.
Его дребезжащий смех неприятно резанул слух. Злость внутри взвилась подобно змее. Отчаянно захотелось ударить Дэниеля, но он ловко перехватил мою руку.
— Даже не смей нарушать слаженный поток, — процедил сквозь зубы он. — Плети вязь, Мавира.
Смело посмотрела на него.
— Нет!
Глаза мучителя сощурились.
— Ладно. Я сам.
Вдруг почувствовала, как мои руки становятся его руками. Дэниель стоял рядом, но было стойкое ощущение, что он вытесняет меня из собственного тела. Я собрала все силы, стараясь сопротивляться.
— Перестань, Мави, — цедил сквозь зубы он. — Я не причиню тебе вреда. Мне просто нужна вязь.
— Ты не получишь моей вязи!
Я продолжала сопротивляться, чувствуя, что силы рога Сневера подавляют и меня, Дэниеля.
— Брось противиться, Мави! Неужели ты не чувствуешь, что происходит? — кажется, в его голосе слышалась паника. — Рог Сневера сейчас разнесёт всё в клочья!
— Вот и хорошо. Пусть разнесёт.
В глазах Дэниеля вспыхнуло пламя.
— Ты не встанешь у меня на пути! — Он схватил меня за шею. — Я сплету эту вязь с тобой или без тебя!
Перед глазами заплясали звёздочки. Я пыталась хватать воздух открытым ртом, но ничего не выходило. Мир раскачивался, как на качелях.
— А ну отпусти её!
Такой знакомый, наполненный одновременно гневом и страхом голос. Яркая вспышка осветила всё вокруг. Меня подкинуло куда-то вверх, ослепляя радужным светом, а затем потянуло вниз. Инстинктивно сжалась, ожидая удара и боли, но вместо этого почувствовала чьи руки и тепло. Я открыла глаза и в белёсом тумане увидела родное, любимое лицо.
— Ноэль…
— Ты в порядке? Что болит?
Это правда он? Приложила руку к его щеке. Такой тёплый, такой родной Ноэль.
— Я знала, что ты меня найдёшь. Я говорила Дэниелю…
Страшный вопль заглушил уши. Пол под ногами заходил ходуном.
— Что происходит?
Сознание начинало проясняться. Я была рада, что не потеряла сознания и теперь понимала, что вокруг творится настоящий хаос.
— Нам нужно уходить. — Ноэль подхватил меня на руки. — Тебе тут оставаться опасно.
— А Глен? Как же Глен?
— Всё будет в порядке.
Он бежал со мной на руках по коридору к широкой полосе дневного света. Именно там и было моё спасение, выход из этого ужасного заточения.
Ледяной ветер ударил в лицо. Ноэль сильнее прижал меня к себе, направляясь к экипажам и незнакомым мне людям. Перед глазами всё плыло, поэтому я зажмурилась, в следующий миг ощущая, что меня закутывают во что-то тёплое, словно ребёнка.
— Ей нужно в госпиталь, — послышался встревоженный голос Ноэля.
Он осторожно усадил меня в экипаж, выпуская из объятий. Я открыла глаза и схватила его за руку.
— Пожалуйста, не оставляй меня! — взмолилась, чувствуя, как начинает пробирать озноб.
Ноэль быстро поцеловал меня в лоб.
— Я не могу, любимая. Там мьес Томас и остальные, им нужно помочь. Не переживай, теперь ты в безопасности.
Озноб сменился странной ноющей болью, которая с каждым мигом нарастала. Казалось, что у меня выкручивает суставы.
— Как же плохо, — простонала я, откидываясь на спину.
— Как долго она взаимодействовала с рогом Сневера? — спросил незнакомый женский голос.
Я повернула голову, встретившись с сосредоточенным взглядом льдисто-голубых глаз незнакомки.
— Не знаю точно, но уверен, что достаточно, — ответил Ноэль. — Думаешь, есть повреждения?
Незнакомка не ответила. Она проверила мой пульс, затем положила руки в район солнечного сплетения. От её ладоней распространялось приятное тепло.
— Немного нарушена циркуляция, — сказала незнакомка, не сводя с меня глаз. — Нужно полное обследование.
— Что это значит? — с трудом выдавила я. У меня зуб на зуб не попадал, словно от лютого холода.
— Не волнуйся, Мавира, — сказала незнакомка и дотронулась пальцем до моего лба. — Всё будет хорошо.
Я не успела даже подумать, что именно будет хорошо, как провалилась в сон.
Мне виделся рог Сневера. Он горел ярко-красным, как сполохи огня. Безликая фигура, сотканная будто бы из тумана, стояла позади артефакта, молча наблюдая за мной. Я чувствовала великую мощь странного образа, и протянула к ему руки, желая хоть немного получить этой живительной силы.
— Возвращайся, Мави, — услышала голос в своей голове. — Тебе не нужна моя сила, ты справишься и так.
Я резко открыла глаза и уставилась на что-то белое высоко-высоко надо мной. Когда зрение прояснилось, поняла, что это потолок. Больничный кажется. Тело не колотил озноб, не сводила судорога, да и суставы были на месте. Кажется, я в порядке.
Чья-то тёплая ладонь накрыла мою руку.
— Доченька, — услышала я раньше, чем повернула голову.
Горло перехватило.
— Мама? — Я удивилась и испугалась одновременно.
На её глазах выступили слёзы.
— Доченька, — только и смогла повторить она, а потом обняла, положив голову мне на грудь и заплакала. — Я думала мы потеряли тебя. Доченька, ты жива!
Не могла говорить. Меня тоже душили слёзы.
— Мави.
Я повернула голову в другую сторону и увидела отца. Он выглядел совершенно измотанным, осунувшимся, с воспалёнными от бессонницы глазами. Улыбнувшись, он погладил меня по голове, а затем осторожно, будто боясь причинить мне боль, поцеловал в лоб.
— Папочка, — прошептала я, закрывая глаза.
По щеке скатилась горячая слеза. Белые звёзды, как мне не хватало этих объятий, этой ласки. Пыталась затискать всё в самую глубь души, вычеркнуть из памяти, заставить пережить и отпустить, но только сейчас поняла, какой осиротевшей себя чувствовала.
Некоторое время я наслаждалась объятиями родителей. Ещё в первую нашу встречу хотелось, чтобы было именно так.
— Нужно позвать врача, — папа первым нарушил молчание. — Пусть осмотрит и скажет, можно ли тебя забрать. И мы, наконец, сможем вернуться домой.
— Зачем вам меня забирать? — насторожилась я.
Отец поднялся.
— С тебя хватит уже этой сомнительной медицины Грендалиады, дочка. Мы поедем домой, где ты сможешь спокойно восстановиться до конца.
Сердце тревожно забилось.
— Ты же
