16 октября 1979 г . Владивосток.
…Король услыхал этот крик, приоткрыл дверцу кареты и, узнав Кота, который столько раз приносил ему в подарок дичь, сейчас же послал свою стражу выручать Маркиза де Карабаса.
Пока бедного Маркиза вытаскивали из воды, Кот успел рассказать Королю, что у его господина во время купанья воры все украли до нитки. (А на самом деле хитрец собственными лапами припрятал хозяйское платье под большим камнем.)
Король немедленно приказал своим придворным принести для Маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба.
Комментарий: Обряд крещения. В Пути рано или поздно, но совершенно неотвратимо, наступает ситуация перерождения через мистерию крещения в водах Иордана. Таким образом, происходит смена ветхих, изношенных, жалких Психологических Одежд на Новую Психологию, Новую Ориентацию, на Новую Благородную Одежду, ибо дальнейшие Изменения и Метаморфозы могут произойти только при наличии смены Ветхой Одежды на Новую Роль. К тому же Благородная Одежда означает также правильное драгоценное аурическое излучение Чакр и Лотосов вступившего на Путь человека."
– Как бы мне воспользоваться этим знанием? – мечтательно протянул Петрович.
– Ты поразмышляй над законом жертвы. Если хочешь успешно развиваться дальше, надо постоянно приносить что-либо в жертву. Иначе твоя телега застрянет в собственном болоте.
– Сегодня пошел тринадцатый день нашего бесконечного пребывания на этой остановке, – заметил Петрович.
– Тогда надо подготовиться к тринадцатому Аркану, – серьезно ответил я.
– Что ты имеешь в виду?
– Раз мы находимся в потоке Луча – то сегодня такой день, в который смерть может стать нашим реальным советчиком.
– Не запугивай меня, – сказал Петрович, берясь снова за работу, – н так на душе тошно.
– Как говорит Джи, кто предупрежден, тот вооружен, – заметил я.
День прошел в трудах и заботах. А в три часа ночи нас разбудил отчаянный крик старухи, у которой в сарае хранились наши стройматериалы. Она жила по соседству с ленинским уголком. Я тут же схватил топор, а Петрович – здоровую кирку, и мы бросились на помощь. Посреди пустыря на земле лежала наша бабуля, а рядом стоял пьяный мужик с железным ломом в руках.
– Если не дашь – убью, – с ненавистью повторял он.
– За что ж ты, милый, меня сильничать собрался? – кричала бабуля. – У тебя жинка молодая, она каждый день ходит ко мне за молоком. А ты, бесстыжий, позарился на старую толстую бабу с бородавкой на носу!
– Оставь старуху, – прокричал я, размахивая топором.
– Убирайся, пока цел, – добавил Петрович, грозно подняв кирку.
Мужик злобно выругался пятиэтажным матом и с проклятьями стал потихоньку пятиться в темноту. Мы подняли бабусю и повели к дому.
– Вот изверг окаянный, пришел ко мне ночью, стучит в дверь и орет:
"Давай, бабка, молока". А я ему:
"Какое тебе, сынок, молоко поздней ночью, шел бы ты к своей молодой жене". – А он: "Открывай, а то дверь вышибу".
Отворила я дверь, а он бросился на меня и давай штаны свои расстегивать. Я вырвалась – и бросилась в поле, да кричу ему:
"У меня уж все там заросло, тебе что, жены мало, ублюдку старому?"
Тут вы, сыночки, спасибо, прибежали, а то плохо бы бабке пришлось. Это ж надо, в молодости никто не хотел меня, а когда помирать собралась, нашелся кавалер поганый. И как у него поднялся на такую старуху?
Бабуля вручила нам три литра молока, и мы, счастливые, вернулись в ленинский уголок.
Через десять дней мы закончили остановку. Она стояла на краю дороги, посреди широка поля, как символ иной жизни – сияя в утренних лучах солнца, удивляя глаз и радуя душу.
– Отличная работа, – сказал председатель, – только что с ней я буду делать? Кому нужна красота в нашем краю?
– Она будет вдохновлять народ на великие дела, – ответил я.
Председатель посмотрел на нас как на безумцев:
– Какой тут народ, все сбежали в город – осталось только старики со старухами.
– Теперь, – напомнил я, – хотелось бы получить за нашу работу деньги.
– А вот с этим вопросом возникли некоторые трудности, – ухмыльнулся председатель. – На днях ко мне явились члены вашей бригады и объяснили, что вы настоящие жулики, и чтобы денег вам ни в коем случае не выдавать. Так что мы все пока должны расследовать, а лучше пригласите вашего главного – с ним и разберемся.
"Вот это самое слабое место", – подумал я.
– Ну и председатель – редкий прохвост! – разозлился Петрович. – Работали, работали, а теперь еще и денег не получим.
– Эх, Петрович, – сказал я, – какой же ты наивный человек, если собрался сегодня же получить свои кровные. Обычно в жизни бывает так: три месяца работаешь, а потом три месяца выколачиваешь свои же денежки.
Мы сели на автобус и в мрачном расположении духа добрались до города.
– Ну что, храбрецы, – рассмеялась Ника, – на хлеб хоть заработали?
– Пришла беда – отворяй ворота, – произнес Петрович и устало опустился на стул.
– Ничего. Выше голову, надо уметь проигрывать, – улыбнулась она и добавила:
– А твои мечты насчет обучения слегка поднакрылись.
– Надо думать, как выбивать деньги, – ответил я.
– Ну что ж, я вас на свою стипендию не долго смогу прокормить, – усмехнулась Ника, ставя на стол кастрюлю пшенки.
Мы плотно поели и устало растянулись на ковре.
Через некоторое время я увидел себя лежащим на полу, у балконной двери в комнате Ники. Я смотрел на свое спящее тело, радуясь тому, что так легко прошел Второй Магический Перекресток. Вдруг страшный удар обрушился в балконную дверь, и она едва не разлетелась в щепки. Второй удар последовал со стороны коридора. Входная дверь затрещала, чуть не срываясь с петель. Я увидел в воздухе, перед балконом, серое чудовище, состоящее из мрака и хаоса. Чудовище вновь подобралось к балкону, нанесло последний удар, от которого дверь вылетела, брызнув осколками стекла, и вломилось в комнату. Я огляделся и заметил тринадцать мечей, светившихся в темноте подле меня. Семь мечей я вонзил по самую рукоять в толстое тело чудовища – оно захрипело и отступило. Вдруг я увидел Нику: она протянула руки к чудовищу, которое звало ее с собой.
– Ника, не приближайся, оно уничтожит твою душу, – закричал я, но Ника словно не слышала.
Тогда я вонзил оставшиеся мечи в огромную тушу монстра, и он, истекая кровью, исчез в темной мгле, затянув Нику в холодный безжалостный вихрь.
Я очнулся от неприятного сновидения и бросился рассказывать его Нике.
– Будь предельно внимательна и постарайся не пускать в дом посторонних людей.
– И у меня раскалывается голова от боли, – добавил Петрович. – Темная чужеродная энергия пыталась проникнуть в меня.
– Не перекладывайте на меня свои проблемы, – усмехнулась Ника и упорхнула куда-то.
В этот же вечер она привела в дом высокого мускулистого парня, с длинными кудрявыми волосами и красными босыми ногами. Одет он был в просторные шаровары и брезентовую куртку, за спиной – рюкзак. Серые глаза сверкали, как у голодного ястреба.
– Дорогой Касьян, – радостно сказала Ника, – это очень продвинутый питерский мистик, Петя Мамкин. Я с ним познакомилась только что у своих друзей. Он сегодня вернулся с Памира – обошел все горы босиком, представляешь?!
Мамкин смотрел на меня равнодушно-изучающе, а на Петровича бросил только короткий взгляд. Ника повела нового знакомого на кухню, а Петрович шепнул мне:
– Я этому типу не доверяю – слишком уж он гладкий.
– Думаю, что этого Мамкина послала какая-то сила, в довершение всех наших неприятностей.
Войдя на кухню, мы увидели Нику и Мамкина, с радостными улыбками поедающих тертую морковку.
– Представляешь, – сказала Ника, – он не ест мяса, он совсем чистый!
– Ну да, – произнес я, смотря в холодные глаза Мамкина, – любовь зла…
– А чем вы, собственно, на Памире занимались? – подозрительно спросил Петрович.
– Познавал себя, – объявил Мамкин. – Боролся с горами, усталостью и непогодой. Однажды я встретил горных дев, которые живут тысячелетиями. Они пытались меня заманить в пропасть, обещая неземную любовь, но я не поддался. В этой долине погибают все, но мне удалось спастись.
– Ну, мы не будем вам мешать, – произнес я, наблюдая за слегка обезумевшей Никой.
Мы вышли на улицу Я достал из сумки последние заначенные деньги со словами:
– Гулять так гулять, включая и почтовые расходы.
Мы пошли в магазин, закупили вина и хорошей закуски.
– А теперь, – произнес я, – мы отправимся в театр к Джону.
– Вот это ты хорошо придумал, – согласился Петрович, – а то смотреть на бездушную рожу Мамкина уже сил не хватает.
У Джона в театре как раз закончилась репетиция, и мы устроили прекрасную вечеринку Забыв о наших неприятностях, я флиртовал с симпатичной актрисой Олесей, а Петрович тихо зеленел. Но я о нем позаботился – Олеся пригласила в гости нас обоих.
