– Вы же знаете, – с сожалением произнес я, – что мы с Художником выбиваем дорогой заказ, а мне так нужны деньги для обучения в Школе.
– Пока твое бытие слабо и дыряво, ты сможешь притянуть к себе такие же слабые финансовые обстоятельства, а также ненадежных и дырявых кандидатов, которые будут распадаться на тысячи кусочков при любом ничтожном давлении или градусе.
– До сих пор мне все удавалось, – ответил я.
– Ты приписываешь себе заслуги Луча, к которому подключен, – покачал головой Джи, – и не хочешь прислушаться к коррекциям, которые от Луча же и исходят. Я ведь не просто высказываю личные пожелания, а настраиваюсь на некие иерархии, которые и дают тебе коррекцию. Но я не могу заставлять тебя следовать моему видению ситуации, – добавил отчужденно Джи, – иначе я ограничиваю твою свободу выбора.
Я простился с ним и на следующий день вернулся в город Дураков.
– Ну что, – спросил я Вячеслава, с вокзала придя к нему, – получил заказ?
– Потерпи еще три дня, – зло улыбнулся он, – кончится наша Кали-Юга.
"Джи, как всегда, оказался прав, – подумал я. – Дорогой заказ выскальзывает из рук, подобно ящерице. И зачем я сюда вернулся?"
Но на следующий день Художник внезапно заявил:
– Пора проверить, как ты учишься социальному сталкингу. Ты должен выбить заказ на мозаику из колхоза "Путь к коммунизму". Предварительную работу я уже провел. Машину не дам, она мне самому нужна. Вот тебе рубль на расходы.
– Не жирно, – заметил я.
– Тяжело в ученье, легко в бою, – ухмыльнулся он, – потом еще спасибо скажешь…
Встав засветло, я добрался до колхоза к девяти утра и, послав приветливую улыбку хмурой секретарше, смело вошел в кабинет.
– Что вам, товарищ, надо? – спросил меня толстый лысый председатель, с челюстью как ковш экскаватора и глазами, съежившимися в точку от забот.
– Мы, товарищ начальник, – бодро сказал я, – поддерживая линию партии об усилении момента культуры в быту, хотим построить вам автобусную остановку, украшенную прекрасной мозаикой…
– Вот если бы ты мне коровник смог построить, я бы еще послушал, – прервал меня председатель. – А на вашу тряхомудию с мозаикой у меня времени нет. Проваливай отсюда.
Я опешил от грубого хамства и пулей вылетел из кабинета.
Вернувшись к Художнику, я накинулся на него:
– Что ж ты мне врал, что председатель уже подготовлен?
– Моя работа – найти председателя с нереализованными фондами на развитие. А твоя – чтобы он эти денежки заплатил нам.
– Ты бы на его рожу посмотрел, – сказал я. – Его челюстью только могилы копать.
– Ты ничего не понимаешь в психологии начальников, – ответил холодно Вячеслав, – упрямцев надо брать измором.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты должен ездить туда каждый день, пока председатель не поймет, что проще ему построить остановку, чем отвязаться от нас.
– И как долго я должен это делать? – спросил я.
– Хоть три года. Пока не заключишь договор.
На следующий день я неловко положил на краешек стола секретарши плитку шоколада.
– "Сказки Пушкина", – сказал я, – рекомендую. А я вот художник, все пытаюсь вашего председателя уговорить, чтобы мы у вас красивую автобусную остановку построили.
– Проходите, – не глядя сказала она.
Я вошел в кабинет и быстро, чтобы он не успел меня прервать, проговорил:
– Вот вы за коров переживаете. А люди-то не хуже коров! Они теперь будут ждать автобус не на ветру, а в роскошной остановке.
– Ничего ты, товарищ, не понимаешь, – отрывая нос от бумаг, зло сказал председатель, – коровы-то у нас будут поважнее человеков. А теперь пошел вон.
Я решил, что не сдамся, и продолжал осаду. Каждый день я обращался к Силе Намерения, чтобы она подействовала на упрямого колхозника. Прошло две недели, и председатель, в очередной раз выслушав мою байку, в сердцах заявил:
– Достал же ты меня, гаденыш, как клоп вцепился, и откуда такие мерзавцы берутся! Давай свои цидульки, чего там у тебя намарякано… – и поставил на проекте Художника размашистую подпись.
За неделю мы вдвоем построили остановку, красиво обложили ее плиткой и получили деньги. Но их едва хватало на покрытие расходов.
– Будем брать дорогой заказ, – почесал затылок Художник, – есть у меня на примете пара колхозов. Надо только уломать человека из обкома.
Целую неделю мы оббивали пороги важных чиновников, но дело не двигалось.
"Пора применять магию", – решил я и отправился в мастерскую Художника, которая располагалась в доме на спуске к реке, в просторной комнате с огромными окнами. За стеной, в маленькой комнатке, жила старая коммунистка с сыном-алкашом.
Этой же ночью я соорудил посреди мастерской магический престол. Затем начертил защитный круг и поставил ксибросы вызываемых духов. Вокруг престола разместил три курильницы, а в центр положил ритуальный меч. На улице вдруг разыгралась гроза, молнии разламывали небо и врезались в землю, словно голубые сверкающие змеи. Ветер гудел и выл над крышей, словно стая чертей вырвалась из преисподней. Ровно в полночь я стал громко читать заклинания, вызывая духов, чтобы они заставили чиновника из обкома отдать дорогой заказ в наши руки. Неожиданно в комнате раздался сильный стук, жуткий порыв ветра распахнул окно и затушил все свечи. Я ощутил в пространстве нависшую угрозу Помолившись Святому Йоргену, я поспешно собрал магические предметы и в страхе покинул место ритуала.
У Художника я появился через день, когда все, по моим расчетам, должно было уже произойти. Художник был зол, как голодная кобра.
– Как дела? – невинно спросил я.
– Хуже некуда, – сказал Художник, – этот недоумок отдал заказ нашим конкурентам.
"Опять черти все напутали", – разозлился я.
– А теперь нам надо бы в мастерскую, – сказал Художник, – закончить эскизы с голубыми лебедями для остановки.
Мы подошли к домику и обнаружили, что входная дверь выбита ломом. Осторожно вошли внутрь – там царил полный хаос. Все картины сброшены на пол, мебель поломана.
– Какая сволочь сделала это? – закричал Художник.
Тут показалась злорадная рожа коммунистки, бабки в рваном пальто и стоптанных башмаках.
– Это тебе за то, что ты, подлец, занял огромную квартиру, подкупив нашего управдома. Прощелыга проклятый, живет как барин, а я вот двадцать лет не могу получить заслуженное, подыхаю с сыном в маленькой каморке. Я сегодня же подам в суд. Зажрался, мерзавец, развелось вас тут, в революцию таких ставили к стенке, а квартиры отдавали бедным…
– Успокойся, мамаша, – деловито произнес Художник, – мы сейчас с тобой разберемся по-нашему по-честному, тебе даже не надо в суд обращаться, – и он удалился с ней на нейтральную территорию.
Через десять минут коммунистка с кривой рожей вышла довольная, зажав в кулаке какой-то сверток, и быстро шмыгнула в свою каморку
– Сколько пришлось ей дать? – поинтересовался я.
– Ровно столько, чтоб она закрыла свой матюгальник, – ответил Художник, захлопывая кошелек.
На следующий день Ника сообщила, что решила переехать жить в двухкомнатную квартиру
"Пора вызывать на подмогу Петровича", – подумал я и набрал его кишиневский номер.
– Петрович, – сказал я серьезно, – ситуация для твоего приезда подготовлена. Есть жилье и работа. Ты можешь пройти закалку на прочность и послужить Кораблю Аргонавтов.
– А как же мое губернаторство? – жалобно произнес он. – Ко мне из других городов на поклон приезжают!
– Здесь тоже есть нуждающиеся, – отвечал я.
Прошло еще три дня, и Художник радостно заявил:
– Наконец-то нам улыбнулась удача: мы начинаем работать над дорогим заказом. Срочно набираем бригаду из тщедушных эзотериков. Правда, их надо еще учить класть мозаику.
– А почему бы тебе не взять нормальных рабочих?
– Пора тебе знать, что эзотерики – это самая дешевая рабочая сила, – улыбнулся он.
Тут раздался звонок в дверь, и на пороге появился Петрович: на лице его сияла улыбка, за спиной висел большой рюкзак. Всем своим видом он напоминал отважного хоббита Фродо.
– Ты что, на Дальний Восток собрался? – рассмеялся я.
– Это я привез маленький бочонок грузинской чачи, – сказал он. – Даже в самом глухом колхозе мы не пропадем от скуки и сырости. Джи сказал, что очень важно для моего становления пройти стажировку совместно с тобой.
– Я думаю, что он прав, – улыбнулся я.
На следующий день бригада из пяти человек была заброшена в колхоз "Червоний проминь"
У дороги стояла полуразбитая остановка, которую надо было преобразить в самое прекрасное строение колхоза.
Вячеслав сел в машину, помахал нам рукой и на прощанье сказал:
– Ребята, я обещаю вам, что здесь вы сможете заработать большие бабки.
