ничего не сотворит и мухи не обидит? Наверно, нет. – Это твое влияние! – накинулась она на Константина. – Это ты чуть не отравил его! И возможно, опять подбиваешь на что-то мерзкое! Знаю я твою подлую натуру! Любишь все делать чужими руками! Ничему тебя жизнь так и не научила!
– Вот-вот, – снова жестко произнес Константин, – тебе стоит опасаться за собственную шкуру и не только за нее. Я не уверен, что Андрей сможет перенести такое унижение. Ты ведь тоже не уверена в нем. Чем черт не шутит, а вдруг прямо сейчас из-за угла он выскочит с ножом в руке?
Люди обходили Марину по тротуару, не обращая внимания на ее возбужденный вид. И даже не заметили, как она неестественно расхохоталась. Утверждение Аспенского показалось абсолютной глупостью. Между тем было ясно, что Константин мог внушить Андрею и такую мысль. Она даже вздрогнула, но тут же отбросила ее от себя, как шелуху семечек. Аспенский не мог хотеть ее смерти, ему она нужна была живая. Женщина вновь засмеялась, только более свободно и облегченно.
Константин был мрачен:
– Ты, как все женщины, не видишь дальше своего носа! – сказал сухо.
У Марины по позвоночнику пробежали мурашки, точно он заранее знал, что именно вскоре произойдет с каждым из них. Было очевидно, что он еще что-то затевает.
– Ты все сказал? – грубовато, почти тоном Аспенского, спросила женщина и отвернулась. – Мне некогда с тобой лясы точить, да и не о чем! Я пошла!
– Не думаю, что тебе все равно, что может случиться с Хавиным! – зловеще рыкнул Константин. – И все из-за тебя. Мне жалко его. А тебе? Ты плюнула в душу Андрею и мне! За это придется ответить. – Злая короткая улыбка на его лице походила на оскал.
В эту минуту она отдала бы все, чтобы стереть Аспенского с лица земли. Он ждал ее испуга, но получил в ответ новый издевательский смех. Плевать она хотела на его угрозы. Хотя упоминание о Хавине внесло в ее сердце тревогу. Что все это значило? Стоило ли предупредить Павла? Женщина лихорадочно полезла в сумочку за телефоном, стала торопливо набирать номер.
Но Аспенский тяжело подступил и вырвал его из ее пальцев, сунул себе в карман:
– Садись в машину! – грубо схватил за локоть и потянул к авто. Марина ударила по его рукам. Константин в ответ нанес пощечину. Женщина едва устояла на ногах. Он сгреб ее в охапку и потащил к своему автомобилю. Она билась в его руках, кричала, но расстояние до машины быстро сокращалось.
И в это время на дороге резко затормозили «Жигули», из них выскочил Пашка Брылов. Сквозь лобовое стекло он узнал Марину и ошалел от неожиданности:
– Ну и дела! – крикнул, хлопая дверцей. – Я, кажется, вовремя! – Подскочил и за плечо застопорил Аспенского. – Эй, мужик, не хами! Катайся один сегодня!
Марина вырвалась из рук Константина и метнулась за спину Пашки.
– Убирайся вон, сосунок! – властно потребовал Аспенский. – Не суйся не в свои дела!
– Не хами, мужик! – повторил Пашка и налился мускулами. – Я за эту особенную женщину вмиг тебе все зубы пересчитаю!
Марина крепко вцепилась в руку парня, он появился как никогда вовремя. Ощущение, что Пашка за нее перегрызет Константину горло, наполнило уверенным спокойствием. Ей захотелось, чтобы парень вырвал ему глотку. Постоял за нее. Разделался с ним за все ее унижения. Именно этого ей не хватает всю жизнь.
Аспенский понял, неожиданное появление самонадеянного сосунка смешало все его планы. Но не устраивать же драку посреди улицы, хотя этому щенку он мог бы наверняка свернуть шею. В душе у Константина появилось чувство досады, снова все рушилось. Не хватило двух-трех минут, чтобы осуществить задуманное.
Пашка и Аспенский зло смотрели друг на друга. Марина удерживала парня. Как бы она не хотела отомстить Константину, здесь было не место для мести. Потянула Брылова к его машине:
– Поехали, Пашка, поехали! Зачем тебе ввязываться в чужие дрязги? Он плохой человек, способный только на подлости! Поехали!
Пашка расслабил мускулы, сплюнул и отступил от озлобленного Константина. Усадил Марину в машину, прыгнул за руль и сорвал авто с места.
Аспенский остался стоять на дороге, мрачно смотря перед собой. Он был взбешен. Его план рассыпался из-за какого-то молодого придурка по имени Пашка. Теперь Марина позвонит Хавину, предупредит, чтобы тот ждал Андрея. Таким образом, эффект неожиданности, на котором строилась вся задумка Константина, сдулся, и вся поездка Печаева приобрела бесполезный характер. А ведь все так удачно складывалось.
К делу оставалось пристегнуть только самую малость: упрятать Марину суток на трое, вырвать из привычной среды, лишить телефонной связи, заставить метаться от неопределенности, чтобы дать Андрею время для воздействия на Павла. Может быть, на первый взгляд, план казался простым и даже глупым, но слабоумных всегда жалеют. На жалости к обиженным и несчастным испокон строилась Россия.
Константин покачнулся, приходя в себя, шагнул к автомобилю. На глубоком выдохе сел в него и помчался за машиной Пашки. Потеряв ее из виду, почему-то решил, что Марина непременно поедет к себе в квартиру. Подкатил к дому, остановился у подъезда и бегом устремился наверх.
Между тем женщина даже не думала о том, чтобы вернуться в квартиру. С телефона Пашки позвонила Хавину. Тот не ответил. Позвонила еще, снова Павел не взял трубку. У него в это время проходили переговоры с иностранцами. Звук телефона был отключен. В перерыве обнаружил на дисплей незнакомый номер, но не стал отвечать. Марина нервничала. Пашку подмывало спросить, каким манером она снова очутилась в городе, когда сама обещала, что он больше никогда не увидит ее здесь. Но не спросил, лишь заметил:
– Чего звонить попусту, не проще ли доехать? Куда рулить? На край света?
Марина подхватила предложение, мысли закипели, воскликнула:
– В Москву!
Пашка и ухом не повел, резко направил машину на выезд из города.
32
Хавин терялся в догадках, что могло задерживать Марину возле мужа. Но не звонил, не желая быть навязчивым. Мог бы спросить у Адаевского, но это было бы бестактно по отношению к Марине и могло быть всеми неправильно истолковано. Он терпеливо ждал ее звонка.
Сегодня, проведя переговоры с иностранцами, проводив их, отправился из переговорного зала к себе в кабинет. В приемной ему навстречу поднялась со стула худенькая, чуть-чуть выше среднего роста, Ира, невеста крестника Александра, молоденькая, с детской наивностью в лице. Кого-кого, а ее Павел не предполагал увидеть в своем офисе. Странно.
Она поздоровалась. Секретарь склонилась над столешницей, делая вид,
