Меня уже ждали служанки, они буквально вытолкали брата из комнаты — он почему-то решил, что мне в любой момент может понадобиться его помощь и покидать комнату отказался. Отвернулся, правда, но это никого не устроило, так что он был ловко выдворен из помещения.
Лежать я наотрез отказалась — в таком положении схватки казались особенно болезненными, поэтому, когда вошла графиня, я мерила комнату шагами. Она сразу заметила мое непростое эмоциональное состояние, подошла и погладила по спине.
— Переживаешь из-за отца?
— И это тоже, — вымучила я улыбку.
— Как схватки?
— Идут, но промежутки пока большие.
— Вот и хорошо, — она снова погладила меня по спине. — Знахарка совсем скоро придет. Внезапно я не выдержала и призналась:
— Я боюсь. Я страшно боюсь рожать! А вдруг у меня не получится? Еще ведь рано! Срок стоит только через три недели! Вдруг я умудрюсь навредить ребенку? Вдруг...
Слова лились потоком, но графиня меня остановила:
— Ани, успокойся! Поверь, твоя нервозность передается и ребенку. Ему и так сейчас нелегко. Представь себя на его месте: целых девять месяцев было хорошо и тепло у матери в животике, а тут неведомая сила лишает его всего этого, и мама, вместо того чтобы успокоить, заставляет еще больше волноваться. — Я так и застыла, осознавая сказанное. — Роды — это сложный момент не только в жизни матери, но и ребенка. Так почему бы вам не объединиться? Успокойся сама и поговорили со своим сыном. Расскажи, как сильно ждешь его, и что совсем скоро вы встретитесь, и ты сможешь его обнять. Объясни, что вам нужно совсем немного постараться и вместе пройти это испытание. А вместе вы со всем справитесь.
Я посмотрела на эту удивительную женщину, буквально кожей ощущая, что она говорит очень важные и правильные вещи. Откуда у нее взялись такие мысли и слова? Наверное, в мире, где есть магия, гораздо трепетнее относятся ко всему нематериальному, в том числе к мыслям, эмоциям и связи матери и ребенка.
И как только я мысленно обратилась к своему сыну, на меня снизошло спокойствие. Нет, я волновалась, но это было уже совсем другое волнение. Теперь накатило осознание, что я не одна, что моему сыну сейчас гораздо сложнее, и ему нужна моя поддержка, а потому нужно засунуть свои страхи куда подальше и сделать все, чтобы роды прошли спокойно и правильно. В голове тут же всплыло, как нужно правильно дышать и что делать. В свое время я этим не особенно интересовалась, у меня была проблема не родить, а забеременеть, но в нескончаемых походах по женским консультациям и клиникам хочешь не хочешь, а узнаешь все, что сопутствует этому процессу.
— Сынок, все будет хорошо. Мы со всем справимся и поможем друг другу, — тихо и от всего сердца произнесла я.
И ощутила ответный импульс. Это сложно объяснить, но теперь я точно знала, что как бы ни было тяжело, все будет хорошо. А подобная уверенность формирует реальность вокруг и подстраивает ее под себя. Именно так и никак иначе!
Интерлюдия шестая. Этьен
Голова шла кругом. Простые слова о том, что его Ани рожает, вышибли у Этьена всяческое соображение. Собраться получилось с трудом и не без помощи бабушки. Он готовился к этому моменту, но и предположить не мог, что так перепугается. Одно дело — идти в бой не зная, выживешь сам или нет, но полагаться только на себя, свои ум, силу и умения, а другое — когда твоя женщина рожает, ей больно и ничем не можешь ей помочь.
— Да сядьте вы уже! — не выдержал его метаний лекарь, который уже несколько часов спокойно сидел в кресле и попивал чай со сладостями. — Роженица не кричит, не ругается, а вы тут мечетесь! Поверьте, мне приходилось слышать от женщин такое, что кровь стыла в жилах, а тут все чинно и мирно. Успокойтесь!
После этих жизнеутверждающих слов Этьен застыл и гулко сглотнул, прислушиваясь. Герцог одним махом осушил очередной бокал виски, мрачно глядя перед собой, а Сиар дернулся, будто хотел куда-то бежать, но после паузы продолжил барабанить пальцами по колену.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Фазу взаимных претензий, когда от рукоприкладства их спасло только вмешательство старой графини, они уже прошли и сейчас просто в соседней комнате ожидали, когда закончатся роды, но никто не знал, сколько они продлятся, и гнетущая атмосфера почти физически давила на плечи. Но уходить никто не собирался, спуститься вниз — и то отказались.
Заговорить даже не пытались, хотя лекарь поначалу хотел расшевелить эту хмурую компанию. Но потом философски вздохнул и попросил чаю. В его практике случалось всякое, и он уже давно научился не обращать внимания на чудачества людей, но накаленная до предела обстановка пробила даже его профессиональную толстокожесть.
— Говорю же вам, все идет как надо! Миледи Аника молодая сильная женщина, она без труда родит здорового ребенка!
В этот момент за стенкой раздался протяжный женский рык, потом еще и еще раз, отчетливый всхлип, а потом крик ребенка.
Мужчины подскочили и буквально вывалились в коридор, ожидая, когда им позволят войти. Но это случилось не сразу. Сначала вышли служанки, вынося какие-то простыни и тазы с водой, и только через какое-то время, которое тянулось для мужчин невыносимо долго, дверь открылась, и графиня позвала их внутрь.
Первым делом Этьен ощупал взглядом бледную, уставшую, с мокрыми от пота волосами Анику. Ее уже успели переодеть, и она держала на руках запелёнатого младенца. Его голубоглазка так светло и радостно улыбалась, что казалась ему сейчас самой прекрасной женщиной на свете.
— Ани, дочка! — бросился к ней герцог и не смог сдержать слез радости и облегчения. — Прости меня, Ани, я не должен был...
— Отец, не нужно, — остановила она его. — Сейчас самый счастливый момент в моей жизни! Смотри, какой он красивый. — и повернула ребенка, чтобы всем стало его видно.
Этьен тоже увидел его сморщенное и опухшее личико и лишь подивился способности любой матери разглядеть вот в этом что-то красивое. Но свои мысли он держал при себе, тем более что его Ани и правда была сейчас по-настоящему счастлива.
— Угу, — ответил герцог, изо всех сил стараясь примириться с тем, что он вот так нежданно-негаданно стал дедом.
— Смотри, у него твои ушки, — любовно разглядывая младенца, сказала Аника, и герцога будто ударили под дых.
Его немного повело, но он взял себя в руки и растроганно, стараясь сдержать эмоции, ответил:
— Да, уши Нанских ни с кем не перепутаешь. Вот этот маленький бугорок на ободке уха есть только у нас! — и гордо обернулся, чтобы удостовериться, что все прониклись уникальностью его внука.
— Да, у меня тоже такой есть, — тут же потянулся к уху Сиар и глупо заулыбался.
— Так, господа родственники, не могли бы вы отойти, мне нужно провести диагностику матери и ребенка, — раздался из-за их спин голос лекаря, и мужчины неохотно расступились.
Герцог встал с кровати дочери и отошел.
— Замечательный мальчик! Здоровенький и сильный. Поздравляю вас, — через какое-то время провозгласил лекарь.
Знахарка, женщина в годах, но еще крепкая и полная сил, тут же подошла и взяла из рук Аники ребенка. Тот скривился, явно собираясь возмутиться, но знахарка начала его качать и приговаривать:
— Вот так, маленький, все хорошо. Сейчас твою мамочку осмотрят, а мы тебя покажем вот этим господам.
Она подошла к мужчинам и сунула ребенка Этьену в руки. — Вот, подержите, а я пока дам матери укрепляющий настой.
Граф от подобного поворота ошалел так, что боялся даже пошевелиться, рассматривая маленький, будто игрушечный носик ребенка, его припухшее личико, и следя за тем, как малыш в поисках материнской груди причмокивает губами. Мужчина сглотнул и перевел взгляд на Анику, она как раз посмотрела на него и улыбнулась. И столько всего невысказанного было в этом взгляде, что Этьен невольно прижал ребенка крепче и снова посмотрел на это маленькое чудо. И внезапно осознал, что готов принять его как своего сына. Ощущение было таким новым и волнительным, что графу с трудом удалось обуздать эмоции.
