К е н т
О, горе! Сэр, где ваше хладнокровье,
Которым отличались вы всегда?
Э д г а р (в сторону)
Боюсь, чтоб слезы, брызнув, не раскрыли
Мое притворство.
Л и р
Все собаки разом —
Трэй, Бланш и Милка — лают на меня.
Э д г а р. Бедный Том их проучит. Вот как швырнет в них свою голову, так подожмут хвосты!
Всех я вас, собачьи морды,
Будь вы злобны или горды,
Гончие или бульдоги,
Тощи или кривоноги,
Спаниели и борзые,
Малахольные и злые, —
Всех вас, шавок, проучу,
Распугаю, размечу!
Голову швырну с размаху —
Заскулите вы от страху!
Отстань, нечистый, тебе говорят! Проваливай отсюда на ярмарку или на поминки! Бедный Том! В твоем рожке совсем сухо.
Л и р. Заявляю ходайтайство, ваша честь! Пусть доктора анатомируют ее и сыщут причину, отчего так рано каменеют сердца. (Эдгару) Сэр, я вас беру в свою свиту. Только мне не нравится фасон вашего платья. Вы скажете, что это персидская мода; и все-таки перемените наряд.
К е н т
Мой добрый государь, передохните.
Прилягте.
Л и р
Хорошо. Пусть не шумят.
Задерните мне полог над кроватью.
Благодарю. А утром разбудите
Меня на ужин.
Ш у т
Или на обед.
Входит Г л о с т е р.
Г л о с т е р
На пару слов, мой друг. Где государь?
К е н т
Он спит, его не надо беспокоить.
Он не в себе.
Г л о с т е р
Не медлите, прошу.
Его хотят убить; я все подслушал.
Снесите на носилках короля
К повозке и тотчас же уезжайте.
Вас в Дувре ждет укрытье и защита.
Поторопитесь; через полчаса
И короля, и всех, кто будет рядом,
Ждет скорая расправа. Ну, живее!
Берите короля и все за мной.
Еды в дорогу я вам приготовил.
К е н т
Он спит, намаявшись. Быть может, сон
Даст облегченье изнуренным нервам,
А что до исцеленья — тут надежда
Лишь на счастливый случай.
(Шуту) Помогай
Нести хозяина. Тебе не стоит
Здесь оставаться.
Г л о с т е р
Следуйте за мной.
Уходят все, кроме Эдгара.
Э д г а р
Когда и государи терпят то же,
Роптать на горести свои негоже.
Страдает люто тот, кто одинок,
Оплакивая все, что отнял Рок.
Но легче нам становится отчасти
Страдать с товарищами по несчастью.
Сколь выносимее ярмо невзгод,
Когда и короля оно гнетет.
Я от отца терплю, а он от дочек.
Но Время после долгих проволочек
Развеет ложь, мой Том! Внимай пока
Глухим раскатам бурь издалека
И будь готовым скинуть маску фальши.
О боги, что бы ни случилось дальше,
Сегодня — дайте королю спастись!
А ты, приятель, скройся. Притаись.
Уходит.
Эпоха больших батальонов
Нефедов Сергей Александрович — историк. Родился в 1951 году. Окончил Уральский университет в Екатеринбурге. Доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН, профессор Уральского федерального университета. Автор более 180 научных работ, в том числе монографий «Факторный анализ исторического процесса» (М., 2008), «Secular Cycles» (Oxford and Princeton, 2009), «История России. Факторный анализ» в 2-х томах (М., 2010). Живет в Екатеринбурге. В «Новом мире» печатается впервые.
Они во всем едины,
Они не разделены,
Они непобедимы,
Большие батальоны…
...........................
И обретает имя
В их грохоте эпоха,
И хорошо быть с ними,
А против них быть плохо.
Владимир Корнилов
15 сентября 1812 года император Наполеон верхом на лошади въехал в парадные покои русского царя Александра I в Кремле. Император удивился, не найдя никаких признаков поспешного бегства хозяина. «Все находилось на месте:даже часы шли, словно владельцы оставались дома», — писалмаркиз де Коленкур [1] . Посмеявшись над роскошью царской спальни, Наполеон принялся за письмо к Александру. Император считал, что война закончена: Москва в его власти, армия противника разбита, и Александр должен принять французские требования.
Потом была русская зима, гибель Великой армии и горькое признание: «От великого до смешного — один шаг». 31 марта 1814 года Александр I во главе войск антинаполеоновской коалиции торжественно вступил в Париж. Вместе с прусским королем и австрийским командующим русский царь принял парад на Елисейских полях, а через несколько дней император Наполеон отрекся от престола.
В чем причина такой переменчивости судьбы? Почему вдруг померкло «солнце Аустерлица»? Ведь Наполеон покорил всю Европу, его солдаты видели Вену, Берлин, Мадрид, они легко одерживали победы над армиями европейских монархий — и, в конце концов, дошли до Москвы. Что породило эту волну завоеваний? Каким образом Наполеону удалось одерживать победы над армиями всей Европы? И почему он в конечном счете потерпел поражение?
Современные историки по большей части даже не пытаются понять причины происходивших событий. «Само слово „причина” вышло из моды», — отмечает английский историк Эдвард Хьюлетт Карр [2] . Тысячи работ посвящены изучению эпохи Наполеона; огромные тома наполнены мельчайшими подробностями, включая сокровенные детали любовных интриг и гастрономических прихотей императора. Что же касается побед Наполеона, то они объясняются гениальностью императора, в то время как для объяснения поражений оказывается достаточным ссылки на его плохое самочувствие. К примеру, Рональд Делдерфилд всерьез утверждает, что «понос, вызванный чесноком в баранине», съеденной Наполеоном после битвы при Дрездене, «стоил ему и его людям кампании, а возможно, и всей войны». Глава книги Делдерфилда, повествующая об осенней кампании 1813 года, так и называется: «Чеснок и судьба» [3] .
История наполеоновских войн — это тот случай, когда изучение мелких подробностей не помогает пониманию главного. Чтобы объяснить историю взлета и падения Наполеона, нужно искать и анализировать столь же масштабные события прошлого, нужно понять причины взлета и падения великих империй.
Хорошо известно, что рождение империи во все времена было связано с волной завоеваний. Историки утверждают, что первой мировой державой, объединившей большую часть цивилизованного мира, была Ассирийская империя. Ее рождение связано с военной реформой царя Тиглатпаласара III: в середине VIII века до н. э. ассирийский царь создал «царский полк» — регулярный армейский корпус, вооруженный новым по тем временам оружием — железными мечами. Это была фундаментальная военная инновация, за которой последовала волна ассирийских завоеваний, охватившая весь Ближний Восток. Ассирийская держава погибла в конце VII века до н. э. в результате нашествия мидян и скифов. Скифы были первым народом, научившимся стрелять на скаку из лука и передавшим конную тактику мидянам и персам. Появление кавалерии стало новым фундаментальным военным открытием, вызвавшим волну завоеваний, результатом которой было рождение мировой Персидской державы. Персов сменили македоняне, создавшие македонскую фалангу — новое оружие, против которого оказалась бессильна конница персов. Фаланга воочию продемонстрировала, что такое фундаментальное открытие: до тех пор мало кому известный малочисленный народ внезапно вырвался на арену истории, покорив половину Азии. Завоевания Александра Великого породили то, что позже назвали «эллинистической цивилизацией»: на остриях своих сарисс македоняне разнесли греческую культуру по всему Ближнему Востоку. В начале II века до н. э. македонская фаланга была разгромлена римскими легионами: римляне создали маневренную тактику полевых сражений; это было новое фундаментальное военное открытие, которое сделало Рим господином Средиземноморья. Победы легионов в конечном счете породили новую цивилизацию — тот мир, который называли рах Romana.
