Бьюкенен открыл дверь. Высокий мужчина лет тридцати пяти или около того, квадратный подбородок, широкие плечи, массивная грудь — тип бывшего футболиста — уже собирался плечом вышибать дверь. Он замигал, удивленный внезапным появлением Бьюкенена.
— Кто вы такой? — спросил Бьюкенен. — Муж?
Громила посмотрел через плечо Бьюкенена, желая убедиться, что с Холли все в порядке.
— Или приятель? Ну же, говорите, а то у меня уже кончается запас категорий для классификации, — сказал Бьюкенен.
— Заинтересованная сторона.
— Тогда вам стоит присоединиться к нам. — Бьюкенен открыл дверь шире и жестом пригласил человека войти. — Нет смысла стоять в коридоре и беспокоить соседей. Надеюсь, мы все поместимся в этом крошечном купе.
С выражением подозрительности, искажавшим грубые черты его лица, мужчина медленно вошел внутрь.
Бьюкенен почувствовал, как мимо него протиснулись широкие плечи гостя Ему удалось закрыть дверь.
— Хорошо, что с вами больше никто не пришел. А то нам могло бы не хватить кислорода.
— Заткнитесь с нашими шутками, — буркнул мужчина. — Что значит «раздевайтесь»? Вы что себе позволяете?
— Я только позволил себе пригласить вас.
Здоровяк открыл рот.
— У этого магнитофончика слишком уж торчали ушки, — объяснил Бьюкенен и повернулся к Холли. — Я подумал, что вы и хотели, чтобы я его нашел. Найдя его, я почувствую, что могу говорить без опаски, все равно-де потом от всего отопрусь, и будет ваше слово против моего, но я не буду знать, что добротный материальчик будет передаваться через микрофон, который вы прячете на себе, в соседнее купе вашему партнеру. Единственным способом найти этот микрофон было произвести личный обыск с раздеванием, поэтому я решил, что подам такую мысль и посмотрю, что из этого выйдет. — Он повернулся к здоровяку. — И вот вы здесь.
— Ах вы… — Холли не договорила ругательства.
— Послушайте, то, что я сказал вам — правда. Я не имею никакого касательства к этим делам с тайными агентами. Но это не значит, что я круглый идиот, — сказал Бьюкенен. — Хотите спросить меня о чем-нибудь еще? А то время уже позднее. Я устал. Хочу немного поспать.
— Ах вы…
— Да, возможно, вы и в этом правы, — согласился Бьюкенен.
— Пошли, Холли, — приказал ее компаньон.
Бьюкенен посторонился, чтобы пропустить их. С трудом открыл дверь.
— Спасибо, что заплатили за пиво и сандвичи. Вы действительно умеете сделать мужчине приятное.
Глаза Холли сузились.
— Я остаюсь.
— Не сходи с ума, — вмешался компаньон.
— Я знаю, что делаю, — ответила она.
— Ладно, это все очень интересно, — зевнул Бьюкенен. — Но я говорю вполне серьезно. Я устал.
— И я говорю вполне серьезно. Я остаюсь.
— Хорошо, — сказал Бьюкенен. — Я готов на все, чтобы убедить вас в своей искренности. Оставайтесь и удостоверьтесь, что я не произнесу во сне ничего предосудительного.
— Подумай хорошенько, Холли, — предостерег се компаньон.
— Все будет нормально, Тед.
— Верно, Тед, — подтвердил Бьюкенен. — С ней ничего плохого не случится. Обещаю вам, что не буду ее раздевать. Спокойной ночи, Тед. — Бьюкенен выпроводил его за дверь. — Оставайтесь на приеме. Надеюсь, мой храп не помешает вам спать.
В покачивающемся коридоре из расположенного справа от них куне выглянула пожилая седовласая дама в ночной рубашке. Она поправила очки и пристально посмотрела на них.
— Извините, если мы разбудили вас, мэм, — вежливо произнес Бьюкенен. Он смотрел, как Тед идет по коридору и входит в последнее купе справа. Помахав на прощание ему и пожилой даме, Бьюкенен шагнул обратно в свое купе и закрыл дверь.
Заперев ее, он повернулся к Холли.
— Ну, где вам больше нравится? Наверху или внизу?
— Не берите себе в голову ничего такого из-за того, что я осталась. Тед на самом деле очень крутой. Если ему покажется, что мне в вашей компании небезопасно, то он…
— Полки.
— Что?
— Я говорю о полках. — Бьюкенен протянул руку вверх, взялся за рычаг и опустил верхнюю полку. Потом стал устраивать нижнюю. — Не знаю, чего вы рассчитываете добиться таким путем. Но предлагаю бросить монету, чтобы определить, кто первый идет в туалет.
— О-о!
— И если окажется, что у вас нет зубной щетки, можете воспользоваться моей.
— По зрелом размышлении…
— Не сомневайтесь. — Бьюкенен открыл дверь. — Спокойной ночи, Холли.
— Спокойной ночи.
9
Откуда она узнала мое настоящее имя? Откуда узнала столько моих псевдонимов? Как узнала, где меня найти? Я задавал ей эти вопросы несколько раз.
Бьюкенен стоял в телефонной будке на Лойола-авеню недалеко от вокзала в Новом Орлеане. На улице было очень шумно. Синее октябрьское небо было затянуто легкой дымкой. Погода стояла теплая и влажная. Но Бьюкенена интересовало лишь то, что он слышал в трубке, и нет ли за ним слежки.
— Мы это выясним, — услышал он низкий голос своего офицера-связника. — Делайте, что собирались делать. Не меняйте своих планов. Мы сами с вами свяжемся. Но если возникнет что-то новое, звоните нам немедленно. Просто помните, что улики, которые у нее якобы есть против вас — эти фотографии, — неубедительны.
— Но у нее вообще не должно быть этих фотографий. Что случилось в Форт-Лодердейле после того, как я уехал? — напористо спросил Бьюкенен. — Ведь предполагалось, что этой проблемой займутся и решат ее.
— Мы думали, что эту женщину просто временно наняли. Никто не подозревал, что она журналистка. Когда она больше не появилась в поле нашего зрения, мы решили, что она важной роли не играет.
— Как знать, может, и Бейли приложил к этому руку.
— Нет, — твердо произнес голос. — Не приложил. Не теряйте присутствия духа. Наслаждайтесь отпуском. Сейчас эта женщина ничего не может доказать.
— Передайте полковнику, что я видел его на одной из фотографий, которые она мне показывала.
— Не беспокойтесь. Я обязательно ему передам. А пока, на тот случай, если у нас возникнет необходимость связаться с вами, не уходите далеко от своего гостиничного номера сегодня вечером от шести до восьми. После этого времени наведывайтесь на возможные места встречи, о которых мы условились перед вашим отъездом.
Напряжение не отпустило Бьюкенена. Он повесил трубку, поднял свою дорожную сумку, открыл дверь будки и вышел.
Из-за деревьев расположенного неподалеку парка показались рыжеволосая женщина и сопровождавший ее мужчина.
«О Господи!» — подумал Бьюкенен.
Он подошел к ним.
— Ну, хватит. Я не позволю вам испортить мне отпуск этим хождением за мной по пятам.
Холли Маккой была явно раздосадована тем, что ее обнаружили.
— Кому вы звонили? Вышестоящим начальникам? Доложить, что вас разоблачили?
— Старому другу, который сюда переехал. Но это вас совершенно не касается.
— Докажите это. Давайте сходим к нему.
— Его приятельница сказала мне, что ему пришлось уехать в Хьюстон, на срочное деловое совещание.
— Весьма кстати. А как его зовут?
— Слушайте, дамочка, я и так расстроен, что не увижусь с ним, а тут еще вы с вашими бреднями.
— Холли. Пожалуйста, называйте меня Холли. Я хочу сказать, раз уж мы почти что провели вместе ночь, то можем называть друг друга просто по имени.
Бьюкенен повернулся к ее спутнику.
— Сколько бы вам ни платили, этого все равно мало. Вы же вынуждены без перерыва слушать этот бред. Неужели вам еще не захотелось сунуть голову в петлю и положить этому конец?
Он повернулся и направился ко входу в находившееся рядом почтовое отделение.
— Брендан! — окликнула его Холли.
Бьюкенен никак не отреагировал.
— Брен! — не отставала она.
Бьюкенен продолжал идти, куда шел.
— Эй! — крикнула она. — В каком отеле вы остановились?
Бьюкенен так давно не слышал, чтобы кто-то называл его просто по имени или употреблял его прозвище, что не отнес эти слова к себе. Но постепенно они дошли до его сознания. Он обернулся.
— С какой стати я буду облегчать вам жизнь? Узнавайте сами, черт вас возьми!
Перед почтовым отделением из такси только что вышел какой-то, мужчина. Бьюкенен быстро юркнул внутрь и сказал таксисту, куда ехать. Такси устремилось в поток уличного движения, и он успел лишь услышать, как Холли еще раз крикнула: «Эй!»
10
Брендан. Брен. Слова Холли эхом откликнулись в нем. Бьюкенен внезапно осознал, как давно он перестал быть самим собой.
На этот раз действие разворачивается по нестандартному сценарию. Если раньше от него требовалось войти в роль другого человека, то теперь задача вдвое сложнее: необходимо превратиться в Питера Лэнга, оставаясь при этом Бренданом Бьюкененом. Впрочем, шизофрения ему не грозит — первая личность не вытесняет вторую. Напротив, они располагаются на разных уровнях сознания и существуют вместе. Вместе. В одно и то же время. Но независимо друг от друга.
