— Профессор Драммонд, — с наигранным оживлением заговорил Дельгадо. — Какой приятный сюрприз! Если бы я заранее знал о вашем визите, то устроил бы прием в вашу честь.
Драммонд покровительственно пожал руку Дельгадо и, задержав на нем пристальный взгляд, ответил по-испански. Кроме испанского, он знал еще шесть языков.
— Я был в Мехико по делам и собирался с вами кое-что обсудить. В вашем офисе мне сказали, что вы здесь. Если у вас найдется часок свободного времени…
— Конечно. — Дельгадо широким жестом указал на двери дома. — Для меня большая честь принимать такого гостя. — Они стояли в тени деревьев, но он почувствовал, что весь обливается потом. — Сейчас прикажу принести чего-нибудь выпить. Предпочитаете ром или кока-колу? Или, может быть…
— Я не употребляю алкоголя, но вы, пожалуйста, не стесняйтесь.
Они вошли в дом и очутились в гулком прохладном вестибюле с мраморным полом. Неожиданно на верхней ступеньке широкой крутой лестницы появилась девочка в яркой одежде и изумленно уставилась на вошедших, а затем, повинуясь раздраженному жесту Дельгадо, исчезла так же бесшумно, как и возникла. Они прошли по коридору, и Дельгадо пригласил гостей в отделанный красным деревом кабинет, где все стены были увешаны охотничьими трофеями, а в стеклянных футлярах тускло поблескивали многочисленные карабины и винтовки. Некоторые старинные ружья были настоящими произведениями искусства. При виде оружия глаза Реймонда зажглись интересом. Двое слуг поставили на стол подносы с напитками и молча удалились.
Однако гости не притронулись к своим стаканам.
Драммонд выпрямился в кресле. Его длинные пальцы сжали подлокотники.
— Подозреваю, помощники уже успели вам доложить, но мне хотелось самому посмотреть, как вы воспримете ото известие, — тихо начал он, пристально глядя в глаза Дельгадо, и в голосе старика послышалась нестарческая сила.
Дельгадо изобразил на лице непонимание.
— Я говорю о женщине, господин министр. Похоже, вы не слишком удивитесь, если я открою один секрет: она исчезла.
— Ах да. — Сердце Дельгадо было готово выпрыгнуть из груди, но ему удалось скрыть волнение. — Да-да. Женщина. Вы правы. До меня дошли некоторые сведения, которые позволяют предположить, что она действительно исчезла.
— И какова ваша реакция?
— А что вы намерены делать, мистер Драммонд?
— То же самое, что делаю все это время. Использую любую возможность, чтобы вычислить ее местонахождение. Мы изучаем каждую мелочь в ее биографии, проверяем адреса, связи, ищем малейшую зацепку, которая поможет нам на нее выйти.
— Однако вы не слишком продвинулись за две недели.
— У вас отличные источники, — утвердительно кивнул Драммонд.
— Но вы так и не ответили на мой вопрос. Что намерены делать вы, мистер Драммонд?
— По отношению к вам? Ничего, — спокойно ответил старик. — Наш договор остается в силе.
— Не вижу в этом смысла. Вы нарушили свои обязательства. Уверяли, что женщина у вас в руках и с ее помощью удастся решить мою проблему.
— Мы ее решили.
— Временно. Теперь, когда женщина исчезла, все вернулось на прежнее место.
— Возражаю, — глаза Драммонда сузились. — Ее исчезновение не имеет к вам никакого отношения.
— Если только она не заговорит.
— Она этого не сделает. Если бы она решилась выступить с разоблачением, мы давно бы о ней услышали. Похоже, таким способом она пытается спасти свою жизнь. Она ведь отнюдь не глупа — понимает, что ей не простят предательства, и будет молчать. Потому что боится и потому что хочет показать: если мы оставим ее в покое — она для нас не угроза. Или, точнее сказать, для вас, господин министр. В конце концов, это ваша проблема. Я всего лишь желал оказать вам услугу.
— Не услугу. Мы заключили договор, — возразил Дельгадо, скрывая под маской спокойствия охватившую его ярость.
— Мне кажется, нам не следует углубляться в тонкости терминологии. Я приехал, чтобы сказать: ее исчезновение не должно повлиять на наши деловые отношения.
Дельгадо встал и заходил по комнате, давая выход нервной энергии.
— Все не так просто, как вы думаете. Директор Национального института археологии и истории был вне себя, когда узнал, что вы получили разрешение вести раскопки на Юкатане. Он пытается заручиться поддержкой правительства и добиваться официального расследования.
— Остановите его, — холодно сказал Драммонд.
— Он настроен весьма решительно.
Драммонд тоже поднялся с кресла, и в просторном кабинете вдруг стало теснее от его хрупкой старческой фигуры.
— Мне нужно всего несколько недель, чтобы закончить работы. Меня никто не сможет остановить.
— Если вы только сами не споткнетесь.
— Я никогда не спотыкаюсь, — сверкнул глазами Драммонд. — И не прощаю предательства. Если поставите мне подножку, я заставлю вас об этом пожалеть, несмотря на то что женщина исчезла.
— Как? Если вы не сумеете ее найти, она ничего не скажет.
— Она была нужна только ради вашей пользы. Чтобы вас уничтожить, достаточно вот этого. — Драммонд поднял руку и прищелкнул пальцами.
По его знаку Реймонд открыл портфель и передал старику большой конверт с видеокассетой.
Драммонд протянул конверт Дельгадо.
— Разумеется, я даю вам копию. Пришлось приберечь ее в качестве последнего аргумента в нашем споре. Постарайтесь, чтобы кассета не попалась на глаза вашей жене или дочери. Или президенту. Вы же не хотите, чтобы он это увидел. Политический скандал подобного рода попортит ему немало крови. Я уж не говорю о том, что разоблачение похоронит все ваши шансы занять его место.
Пальцы Дельгадо намертво впились в видеокассету. Он почувствовал, как по спине стекают струйки холодного пота.
Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и повернувшийся на звук министр увидел на пороге свою жену. Она была умной, утонченной женщиной, которая как нельзя лучше подходила на роль супруги политика. И частые отлучки, и частые измены мужа она сносила одинаково терпеливо, и, что бы ни случилось, он знал, что всегда может рассчитывать на ее поддержку. Жена Дельгадо сама выросла в семье политиков и с детства выучила правила игры. Но самое главное: она приходилась сестрой лучшему другу Дельгадо — президенту Мексики.
— Прости, дорогой. Я не предполагала, что у тебя гости. Как поживаете, мистер Драммонд? — Ее английский был безукоризненным. Дорогое платье и бриллианты несколько смягчали резкие черты некрасивого лица.
— Превосходно, — по-испански ответил Драммонд. — • А как вы, сеньора? Надеюсь, ваши дела обстоят наилучшим образом.
— Вы совершенно правы: наилучшим образом. Возможно, сеньоры пожелают с нами отобедать?
— Благодарю вас за любезное приглашение, но, боюсь, нам пора ехать. Мы только что обсудили с вашим мужем некоторые дела, которые потребуют моего присутствия в Европе.
— Вы всегда желанный гость в нашем доме, — произнесла жена Дельгадо и повернулась к мужу. — Эстебан, я буду в саду. — С этими словами она вышла из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.
В комнате воцарилось неловкое молчание.
— Советую хорошенько подумать, — сказал Драммонд. — Не наделайте глупостей. Вы рискуете потерять все, чего вам удалось достичь за годы упорного труда. Не лишайте себя шанса добиться большего. Посмотрите кассету, затем уничтожьте ее и действуйте, как мы договорились.
Ни один мускул на лице Дельгадо не выдал бушевавшего в нем гнева. «Вы явились в мой дом. Плюете на мое гостеприимство. Угрожаете. Угрожаете разрушить мою семью». Его скулы ломило от ярости. «Но ничего, придет время, и я с вами за нее рассчитаюсь».
— Кстати, по поводу директора института, — заметил Драммонд. — Говоря о том, что его нужно остановить, я имел в виду простую вещь: уберите его, замените на человека, который умеет ценить хорошее отношение и не станет совать нос в чужие дела.
2
Новый Орлеан
Бьюкенен пошевелил рукой. Откуда-то издалека донесся женский голос:
— Приходит в себя, доктор. Ну, как ты себя чувствуешь?
Он не сразу понял, о чем его спрашивают, и долго молчал, прежде чем ответить:
— …Больно.
— Еще бы, — сочувственно усмехнулась женщина. Ему понравился ее голос: мягкий и в то же время глубокий.
Туман в глазах постепенно рассеялся, и Бьюкенен понял, что лежит на больничной койке. У него опять ломило в висках и жгло правый бок — неизвестно, что хуже Голова и туловище были забинтованы.
— Заставил ты нас поволноваться, — снова услышал он голос женщины.
Он попытался сосредоточить взгляд на ее расплывчатой фигуре, ожидая увидеть склонившуюся над постелью медсестру или, возможно, Хуану, хотя у говорившей не было мексиканского акцента.
Разглядев рыжие волосы, Бьюкенен вздрогнул и дернулся, точно от удара.
