садимся. Как будто только и ждала своей реплики.
Медленно делаю глубокий вдох и так же медленно выдыхаю. Конечно, я могла бы солгать Эмме и рассказать какую-нибудь историю о том, как сбежала из дома и несколько дней развлекалась, как могла. Но я понимаю, что мне нужен союзник. Я хочу услышать объективное мнение человека, который не вовлечен во всю эту неразбериху с Сезонами.
– Ты ведь считаешь мою семью странной, правда? – немного неловко начинаю я и беру бутылку с водой, которую Эмма мне протягивает.
Ее фырканье – смесь сарказма и раздражения.
– Что? Нет! Да разве кто-то назвал бы эту компашку странной?
Я сдерживаю легкую усмешку.
– Точно. Боюсь, я лгала тебе насчет моей семьи.
Брови Эммы взлетают вверх.
– Пожалуйста, скажи мне, что тебя удочерили или что-то в этом роде.
Я устало откидываюсь на подушки и поднимаю ноги на сиденье. А потом нерешительно начинаю рассказывать Эмме всю историю. С самого начала. С легенды о богах, хотя и сама не верю в эту версию нашего происхождения.
– Ты прикалываешься, – говорит Эмма, когда я ненадолго останавливаюсь, чтобы упорядочить свои мысли. Она немного бледнее, чем раньше, глаза широко распахнуты. Я хорошо понимаю реакцию подруги, хотя и уверена, что в ее ушах все звучит еще более невероятно, чем в моем представлении.
Немного смутившись, пожимаю плечами:
– Нет. Понимаю, как все это звучит, но…
– Это звучит как очень плохая шутка, Блум.
Я смотрю на Эмму в легком замешательстве. Что, если она мне не поверит? Я ожидала, что подруга станет задавать вопросы, была уверена, что она удивится, но никогда не думала, что она просто-напросто решит, что я лгу.
Мы с Эммой дружим уже целую вечность, и я понятия не имею, что буду делать, если она и в самом деле отвергнет меня.
– Я говорю правду, – беспомощно уверяю я подругу. – Я не могла сказать тебе, потому что существуют строгие правила. Если бы я рассказала и моя семья узнала об этом, то они обязательно стали бы вас проверять. Твою семью, твою маму, твоего папу… Они могли бы даже установить за тобой наблюдение или запретить мне видеться с тобой.
Пару раз моргнув, Эмма медленно качает головой:
– Боже мой, Блум. Я знала, что в вашей семье что-то не так. Но самое худшее, чего могла ожидать, – того, что вы занимаетесь каким-то криминальным бизнесом типа торговли наркотиками или что-то вроде того. Но, конечно, не того, что вы колдуете направо и налево и управляете всем этим чертовым миром.
– Мы им не управляем, – тихо оправдываюсь я. – Мы лишь контролируем времена года. Да и не колдуем мы вовсе. Просто у некоторых из нас есть определенные способности, которые у каждого выражены по-разному.
– Ладно, не оправдывайся, – отвечает Эмма, поднимая руки, словно желая меня остановить.
Прикусываю губу и выжидательно смотрю на нее. Я почти слышу, как в голове Эммы роятся мысли, поэтому сдерживаюсь и молчу. Если моей подруге требуется несколько минут, чтобы осмыслить все это, то я, конечно же, предоставлю ей это время.
– Так значит, – снова подает голос Эмма, – твоя семья отвечает за зиму?
Я киваю.
– Так вот почему на Калинойе всегда так… безжизненно?
– Настоящего лета у нас не бывает, – пытаюсь объяснить я и осторожно улыбаюсь, когда она недоверчиво фыркает. – На Калинойе всегда холоднее, чем в Осло. Возможно, это из-за всей той зимней энергии, которая накапливается в Доме. Но точно я не знаю.
– И ты всегда умела… колдовать? И как я могла этого не замечать?
Так, все становится немного сложнее. Я рассказываю Эмме о Стражах, о своем детстве, об убийстве Сандера и о внезапно появившихся способностях. Снова и снова вглядываюсь в лицо подруги, выискивая признаки того, что она может встать и просто выйти из комнаты. Но она этого не делает. Эмма сидит и слушает меня, и в этот момент я так благодарна ей, что готова расплакаться. Когда я перехожу к рассказу о своей роли в качестве хранительницы, подруга машет на меня руками.
– Стоп-стоп-стоп! – говорит она, уставившись на меня. – Ты хочешь сказать, что твой кузен был убит, а твоя семья не придумала ничего лучше, как списать его смерть на результат аллергической реакции и назначить тебя на должность, которая стоила ему жизни?
Я запинаюсь и хмурю брови:
– С чего ты взяла, что он умер из-за того, что был Стражем?
Смех Эммы звучит несколько глуховато, но я не могу ее за это винить. Даже не представляю, как все это должно звучать для моей подруги.
– А разве это не очевидно? – спрашивает она, растирая пальцами лоб. – Исходя из того, как ты все описываешь, вы – что-то вроде мафиозных банд. Если Страж – такая уж важная фигура, то неудивительно, если это стало причиной убийства.
Стоит признать, смысл в словах Эммы есть, но в данный момент мне не хочется об этом задумываться.
– Как бы то ни было, – измученно говорю я, – бал, на который я ездила, – это бал перехода времен года. Всякий раз, когда наступает новый сезон, устраивается бал, проводится ритуал и наступает новое время года. За это отвечают Стражи. Но на этот раз все пошло наперекосяк.
Когда я рассказываю Эмме о Кево, поцелуе, его обмане и Ванитас, она драматически распахивает глаза и в нужных местах моего повествования подносит руку ко рту.
Я делаю большой глоток воды, на миг смыкаю веки.
– Значит, повстанцы предотвратили наступление весны?
Я киваю:
– Они утверждают, что являются последними последователями Ванитас. Некоторые из них являются прямыми членами и потомками первоначального Стража, некоторые просто поддерживают их дело, а на самом деле являются членами других Дворов. По крайней мере, я так поняла.
– И где ты была все это время? – спрашивает она, хватая меня за руки.
Теперь, если следовать хронологии событий, я должна рассказать о похищении и роли Кево во всем этом. Об Уилле и Элии, о своем побеге… Но почему-то эту часть истории рассказать не так легко, как ее начало.
– Я была с ними, – уклончиво говорю я, стараясь избегать взгляда подруги. Не знаю, почему мне не хочется говорить ей об этом. Может, я боюсь, что она сумеет прочесть в моем лице чувства к Кево. А может, просто потому, что мне больше не хочется говорить. – Они пытались убедить меня воссоздать вместе с ними Ванитас.
Глаза Эммы становятся огромными:
– И? Ты согласилась?
Вздохнув, я качаю головой:
– Я знаю только их версию истории. Они делают вид, что все остальные Дворы – плохие парни и что единственно правильное решение – вернуть Ванитас в круг жизни. Если они действительно говорят правду, я, не задумываясь, им помогу. Но я их почти не знаю. Что, если есть причина, по которой Ванитас были изгнаны, а я, помогая им, ввергну мир в еще больший хаос? Уверена, тогда
