В. ПОЗНЕР: Да, я согласен с вами, но все-таки существовала стройная система отбора. Было понятно: надо выиграть у этого, чтобы пройти следующий круг, выиграть у этого, чтобы пройти следующий. И таким образом, в конце концов, выходили два человека. А что они олицетворяли — это вопрос второй, хотя, конечно, политика была очень сильно замешана. А потом получилось так, что стройная система выхода двух сильнейших куда-то делась.
К. ИЛЮМЖИНОВ: Началось с того, что Гарри Кимович Каспаров пятнадцать лет назад вышел из ФИДЕ и начал проводить свой розыгрыш за звание чемпиона мира. Оттуда все и пошло. Поэтому в 1995 году меня избрали со словами: «Посадите этих двух людей за один стол, пусть они сыграют в шахматы». Я нашел деньги, пытался посадить. Но я и тогда говорил, и сейчас говорю, что ФИДЕ — это не организация для двух великих чемпионов. Давайте возьмем легкую атлетику или футбол. Олимпийская чемпионка по легкой атлетике отказывается бежать — кроссовки не те привезли или, как Фишеру, не то кресло поставили. Естественно, побежит другой, и он станет олимпийским чемпионом или чемпионом мира. А вот в шахматах почему-то допускалось, чтобы чемпион мира или претендент на звание чемпиона мира диктовал свои условия на призовые, на освещение, на место проведения и так далее. И когда мы в 1999 году вступали в Международный олимпийский комитет, желали быть признанными этой организацией, Хуан Антонио Самаранч говорил мне и членам президентского совета: «Наведите порядок, у вас не демократическая федерация. Вы должны выражать интересы не одного или двух великих спортсменов, шахматистов, а национальных федераций и простых спортсменов». И сейчас мы создали нормальную систему, при которой победитель гран-при играет с победителем кубка мира, и он становится кандидатом, а через год играет с действующим чемпионом мира. Такая система уже работает. Да, был трудный период, я не отрицаю, но мы его прошли.
В. ПОЗНЕР: Недавно президент Медведев говорил о том, что нежелательно ставить во главе той или иной спортивной организации, федерации государственного чиновника. Вы государственный чиновник и возглавляете, как вы сами теперь говорите, спортивную федерацию, международную, правда, но тем не менее спортивную. В этом смысле слова президента Медведева к вам относятся, на ваш взгляд, или нет?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Конечно. Я спросил у руководства нашей страны, занимать ли мне эту должность и продолжать ли бороться за пост президента ФИДЕ, и получил положительный ответ.
В. ПОЗНЕР: Вы рассказывали, что вложили в шахматы собственные сорок миллионов долларов. Зачем? И почему вас так интересует пост президента ФИДЕ? Для вас это что вообще?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Я вложил более 50 миллионов. Потому что шахматы — это мое хобби. И находясь на этой должности, я реализовываю себя. В начале нашей беседы я говорил: я доволен тем, что во многих странах уже не сотни тысяч, а миллионы детей начинают играть или играют в шахматы. И один из первых указов, который я подписал на посту главы Калмыкии в 1994 году, касался развития шахмат. Сегодня 100 % детей нашей республики играют в шахматы. Они хорошо учатся, дисциплинированы. И не только в Калмыкии — во многих регионах РФ шахматы уже введены в школах.
В. ПОЗНЕР: Сейчас мы с вами сыграем блиц. Марсель Пруст будет вам задавать вопросы, а вы — быстро на них отвечать. Если бы дьявол предложил вам бессмертие без каких-либо условий, вы согласились бы?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Нет, я буддист и верю в перерождение.
В. ПОЗНЕР: Вы поймали золотую рыбку. Назовите три желания.
К. ИЛЮМЖИНОВ: Оставаться самим собой все время. Этого достаточно, остальное прибудет.
В. ПОЗНЕР: Если бы вы могли встретиться с любым из когда-либо живших людей, кто это был бы?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Наполеон.
В. ПОЗНЕР: С какой исторической личностью вы себя более всего отождествляете?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Мне нравится Павка Корчагин.
В. ПОЗНЕР: Если бы вы после смерти могли вернуться в образе чего-то или кого-то, то что вы выбрали бы?
К. ИЛЮМЖИНОВ: У меня уже шестьдесят девятая жизнь идет, семидесятая, наверное, от кармы будет зависеть, какую наработаю в этой жизни.
В. ПОЗНЕР: Что вы считаете пределом несчастья?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Вранье.
В. ПОЗНЕР: Назовите трех любимых писателей.
К. ИЛЮМЖИНОВ: Островский, Александр Сергеевич Пушкин и Михаил Юрьевич Лермонтов.
В. ПОЗНЕР: В каких случаях вы лжете?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Честность — это есть самая большая хитрость.
В. ПОЗНЕР: Чего вы более всего боитесь?
К. ИЛЮМЖИНОВ: Одиночества.
К. ИЛЮМЖИНОВ: Спрошу: «Как дела?»
26 апреля 2010 года
* * *
Ах, как же я прокололся! Мне ни в коем случае нельзя было начинать интервью с вопроса о посещении моим гостем «летающей тарелки» и его общении с инопланетянами. Это надо было приберечь и использовать в качестве коды. Тогда всё остальное, о чем говорил господин Илюмжинов, воспринималось бы совершенно иначе…
Вообще Кирсан Николаевич Илюмжинов произвел на меня престранное впечатление. С одной стороны, вполне официальное лицо, высокопоставленный чиновник: сперва — президент, потом — глава Калмыкии. С другой, абсолютно преданный шахматам человек, который в пятнадцать лет возглавил сборную республики по этому виду спорта, а со временем занял престижный пост президента ФИДЕ — Международной федерации шахмат. С третьей стороны, считает своим героем Павку Корчагина, о котором сегодня забыли если не все, то очень многие (я не знаю, «проходят» ли ныне Николая Островского и его «Как закалялась сталь» в российских школах). С четвертой стороны, он дружил с Саддамом Хуссейном, и тот, «если быть честным», ему нравился, Илюмжинов считал его «очень сильным и искренним». Дружил они с другим диктатором — Муамаром Каддафи. Наконец, с пятой стороны (некоторые строения имеют пять сторон, так что не взыщите), он подумывает уйти в монастырь, дабы работать там над полезной для страны и народа аурой.
Этого хватило бы с лихвой, чтобы оправдать то престранное впечатление, которое произвел на меня Кирсан Илюмжинов. Но и это не всё.
Хоть он и говорит, что его герой — Павка Корчагин, мне почему-то кажется, что он лукавит, и на самом деле его герой — Остап Бендер, Великий Комбинатор. У Остапа было много прототипов в реальной жизни, и среди них приходит мне на ум американский ловкач-шоумен П. Т. Барнум, которому приписывают крылатую фразу: «Лох рождается каждую минуту. Этим надо пользоваться».
Я предполагаю, что господин Илюмжинов никогда о Барнуме не слышал, но разделяет его взгляд на жизнь. Если задуматься над прожектами бывшего президента Калмыкии и нынешнего президента ФИДЕ, то голова может пойти кругом:
— поставить памятник Остапу Бендеру в Рио-де-Жанейро и устраивать там ежегодный карнавал в честь шахмат (вспомните шахматный матч в Нью-Васюках);
— превратить Калмыкию в один из морских субъектов РФ, построив гигантский порт;
— добиться того, чтобы в Калмыкии собирали по 600 тысяч тонн зерновых, что, при населении в 300 тысяч, сделает Калмыкию богатой и совершенно обеспеченной продуктами питания республикой.
Из перечисленного не осуществилось ничего. А с Илюмжинова — как с гуся вода, и это поразительно, ведь обещания давал не кто-нибудь, а руководитель республики!
Кто такой Кирсан Илюмжинов? Что он думает на самом деле? Что скрывается за удивительно жестким, немигающим, оценивающим взглядом? Пока шло интервью, у меня возникло чувство, будто передо мной сидит древний азиатский воин, который, дай ему волю, одним махом отрубит мне голову.
Наиболее интересно и увлеченно он говорит о шахматах. Он абсолютно прав, утверждая, что шахматы были политизированы, что Фишер олицетворял капиталистическую систему, а Спасский — советскую, социалистическую. И совершенно не имеет значения то, что ни Фишер, ни Спасский с этим не согласились бы. Илюмжинов действительно много сделал для того, чтобы вернуть шахматам тот статус, который был у них до фактического раскола ФИДЕ. Благодаря ему ФИДЕ снова стала самой авторитетной и признанной международной шахматной организацией, и теперь вновь существует один общепризнанный чемпион мира по шахматам, а не целый невнятный набор чемпионов «по версии такой-то».
Что-то есть совершенно особое в Илюмжинове. Я был убежден, что в борьбе за пост президента ФИДЕ он не сможет противостоять Анатолию Карпову, а он не просто победил его, но обошел с разгромным счетом, набрав больше девяноста голосов — против пятидесяти с лишним, набранных Карповым. Невозможно сравнивать престиж Карпова, одного из великих шахматных чемпионов, с престижем Илюмжинова. А поди ж ты…
Илюмжинов — буддист, он верит в перерождение, говорит, что живет уже семидесятую жизнь. Он утверждает, что честность — это самая большая хитрость (вдумайтесь!). А оказавшись перед Богом, он лишь спросит у него: «Как дела?»
