Не могу…»
Удар по спине привёл Лив в чувство. Плевака отпустил свой конец верёвки и указал перед собой копьём. На пустыре, прямо на земле, тесной кучкой сидели пленники Бруда. Жертвы предстоящего скорее всего этой ночью обряда дикой болотной ведьмы — девы Стылого Края Тынгет, как она сама себя назвала. Хозяйки Лисьего озера. Вокруг пленников расположился отряд Бруда — человек десять хорошо вооруженных людей. Сплошь ладные мужики. Не то что крепча Обатуры. Сам предводитель отсутствовал.
— Может, развяжешь руки? — Лив обнаружила, что её голос совсем сел.
— Ещё чего! — сказал кто-то сзади и пнул девушку. Она влетела в толпу невольников. — Заройся в стадо, свинья!
Люди безропотно отодвинулись, освобождая место новой. Лив уселась, вяло подумав, что где-то рядом должен быть тот человек, который накануне так пристально смотрел на неё. И чего он ей сдался?
— Ты глянь-ка на них, — прошепелявил некто справа, забрызгав девушке ухо. Лив отшатнулась, но не обернулась. Зачем? Но некто не успокаивался: — Глянь, глянь! Это ж сплошь ренегаты! — Лив вздрогнула, услыхав это слово. Пришлось-таки обернуться. Говорил тощий мужичок. Сразу стало ясно, что он не в своём уме. — Да! Как есть! Я скажу тебе, Премудрая Косб, то — грешники, коих святая Дева Полуденная покарает в свой час. Видишь того рябого ублюдка? Берегись его! Рвёт, аспид, зубы и в сумку складывает. Рвёт также ногти и волосы срезает. Зачем, спрошу я тебя, о Премудрая Косб? А я отвечу тебе — затем, чтобы сложить из них огнь нечестивый в самую тёмную ночь на окаянной земле, о которой сам Ант говорил, что она испахана злочестием и похотью приспешников самого искусителя! А кто есть искуситель, кто сама ложь, спрошу я тебя, о Премудрая Косб? А я отвечу, не таясь, это…
— Да отстань ты от неё, юродивый! — дородная женщина в косынке приобняла девушку. — Иди отсюда, червь! Иди, иди! Да ты вся горишь, девочка! Дай я тебя одену. На-ка! — На плечи Лив легло какое-то одеяние. Теплее не стало. Её трясло всё сильнее.
— Кто такая премудрая Косб? — отрешённо поинтересовалась Лив. В объятиях доброй женщины было так хорошо. У Лив начали слипаться глаза.
— Да кто ж его знает? Меня он назвал демоновой потаскушкой. А тебя премудрой. Вот так-то.
Засыпая, Лив заметила чумазого мальчугана с соплёй. Он мигнул своими зелёными… зелёными? глазами. Живорь улыбнулся и протянул ей нож, которым зарезал Адриана.
— Нет! — вскрикнула Лив и проснулась. Мальчуган, смахнув соплю, продолжал смотреть на неё.
— Успокойся, успокойся, девочка, — говорила женщина, гладя девушку по волосам. — Всё будет хорошо.
И заплакала. Лив неловко выбралась из объятий женщины.
— Говорят, что её дочь — рыжеволосую девушку, мать вот этого пацана, — зарезали люди Бруда.
Женщину сотрясали рыдания. Лив хотела что-то сказать, но не нашла слов. Хотела прикоснуться к ней, приободрить. Как её назвать? Кроме как рыдающая женщина в голову ничего не приходило.
— Не стоит, — продолжил неизвестный. Лив посмотрела на него — незаметный, непримечательный тип. Редеющие тёмно-русые волосы и короткая борода с проседью. Тот самый, из толпы. Непонятно почему у Лив участилось дыхание.
— Кто вы?
— Я? — Человек грустно улыбнулся. — Как сказала эта несчастная, я — червь. Пусть будет так. Червь.
— Эй, ты! — крикнул рябой мужик в простом ватнике. В руке он держал кнут. — Да, ты! Сука скулящая! Достала ты своими причитаниями!
Рябой с поразительной точностью накинул на шею рыдающей женщине петлю. Люди перепугано шарахнулись в сторону. Рябой потянул за верёвку. Бедная женщина, хрипя и наливаясь кровью, тянула руки к пацану, растерянно хлопавшего глазами. Кто-то закрыл ему глаза ладонью.
— Премудрая Косб, — невозмутимо сказал человек из толпы, Червь. — Знаешь, кто она? Это святой дух, посланница Предвечного, являвшаяся Полуденной Деве, возлюбленной Анта-пастуха. Дева-воительница с петлёй в руке, помнишь? Никогда не приходилось читать священные тексты? «Молитвослов Кнуда Кроткого» например? Или «Литургию Девы Полуденной»? Нет? Ну да, времена ведь другие… Петля — это заарканенная душа. Как символично, не находишь?
Рябой подтащил задыхающуюся женщину и пнул ее в ребра.
— Заткнись, свинья! Держи её, мужики.
— Может, не надо? — спросил один из дружинников. — Зачем портить товар? Бруд будет недоволен.
— Ты видел её? Она же жирная! Да она подохнет через месяц-другой! Держи я сказал! Вот так, за голову. Ага!
Рябой достал какой-то странный инструмент, напоминавший капкан и вставил его в рот несчастной. Крик захлебнулся из-за устройства. Достав клещи, мучитель начал проворно выдёргивать зубы и аккуратно складывать на землю. Женщина мычала, обливаясь кровью и слезами. Закончив с зубами, рябой переключился на ногти…
Лив закрыла глаза.
— Огнь нечестивый, злочестие… — бормотал тщедушный. — Заступись за нас, предвечный, спаситель. Избавь от приспешников Канга-ересиарха…
Лив проснулась от того, что кто-то зажал ей рот. Был уже вечер.
— Только пикни, сука ты рыжая! — дохнул в лицо запахом лука, чеснока и отрыжки утренний конвоир. — Вставай, шлюха! — Плевака потащил девушку за волосы.
— Ты куда ее? — поинтересовался рябой, с нездоровым интересом рассматривая зубы, отрубленные пальцы и связанные в пучки разноцветные волосы. Рядом лежала, накрытая плащом, добрая женщина. Должно быть, мёртвая.
— Да чуток позабавимся, Пырь. Не боись, не испортим.
— Давайте, — кивнул Пырь. — Только быстро. И не калечить. Девка годная.
Плевака с помощником дотащили девушку в ближайшую рощицу.
— Держи ее! — сказал он, торопливо расстегивая штаны. У Лив не было сил сопротивляться. Когда-нибудь это должно было случиться. И на это плевать. Державший её напарник Плеваки шумно дышал и вздрагивал.
— Всё, сейчас! — Плевака дрожащими руками возился с завязками. — Вот чёрт! Давай же! Ну!
Тень накрыла Плеваку. Мелькнул меч. Голова Плеваки упала прямо у неё между ног. Тело, исторгая из себя потоки крови, завалилось на спину. Напарник Плеваки оттолкнул Лив и дал дёру.
— Убить! — бросил Бруд, сев на корточки и вытерев меч об штаны Плеваки. — Я же объяснял им, — устало сказал он, глядя на Лив. — Почему они не понимают? Обращенные и то смышлёнее. Может набрать крепчу из обров, а, Димитр?
Димитр — суровый пожилой мужчина в дорогих доспехах — промолчал, вытирая меч пучком травы. Другой насильник не успел далеко убежать.
— Сожалею, Лив, что так произошло, — продолжил Бруд. — Будь моя воля, ты бы не пострадала. Но ты видящая, а я, как ты сказала, — ренегат. Я не боюсь этого слова. Пусть так. Этот выбор я сделал сознательно. Отведи её обратно, Димитр. И развяжи ей руки, это не к чему.
Бруд удалился. Через минуту послышался его рассерженный голос.
— Это еще что такое?
— Да я… — начал было оправдываться Пырь.
— Опять зубы? О боги, да за что мне это!
