– В тот вечер в пабе мне показалось, что у него хорошее настроение, что ему нравится обстановка и наша компания. Ведь он, наверное, долго чувствовал себя одиноким.
– Ему нужны люди, нужно человеческое общение, ведь он даже в своей семье чувствовал себя одиноким. – По мнению Эйбры, любому из нас нужно время от времени побыть одному, чтобы набраться сил. Но постоянное одиночество вызывало у нее жалость, и она стремилась помочь таким людям. – Я стала замечать, что напряжение постепенно отпускает его. Вскоре к нему вернулось нормальное настроен! Он добрый, отзывчивый человек. И мне сейчас за него тревожно.
– Как ты думаешь, что эти копы сейчас делают в его доме?
– Если Хизер не преувеличивает, у них, по всей видимости, ордер на обыск. Я тебе уже говорила, что детектив Вулф убежден в том, что Эли убил Линдси. Он одержим идеей во что бы то ни стало это доказать. И вот теперь он ищет доказательства причастности Эли ко второму убийству.
– Для этого им придется доказать ложность твоих показаний, – сказала Морин и накрыла своей рукой руку Эйбры. – Они ведь снова допросят тебя, верно.
– Похоже на то. Не исключаю, что и вас с Майком тоже.
– За нас не бойся, мы справимся. Мы переживем даже сплетни вроде тех, что распускает Хизер. Даже не знаю, придет она на следующее занятие здесь, в твоем доме, или нет.
– Если придет, я ничего не сделаю. Никаких пощечин, обещаю.
– Она страшная зануда. Любому испортит настроение. Слушай, я возьму печенье в дорогу. Если я тебе понадоблюсь, звони. Я буду у себя и никуда больше не пойду. Нужно заняться кое-какими бумагами, пока детей нет дома.
– Спасибо тебе, – поблагодарила Эйбра и обняла Морин, когда они обе встали. – Ты лучшее противоядие от идиотов.
Морин ушла, а Эйбра отправилась в спальню, чтобы переодеться. От съеденного печенья ее легонько подташнивало. Надо есть меньше сладкого. Сейчас она справится с делами по дому и поедет к Эли. Несмотря ни на что. Что бы там ни случилось.
* * *
Прошло несколько часов. Как только в кабинете не осталось посторонних, Эли вернулся туда; в остальных комнатах все еще находились полицейские. Немного приведя в порядок вещи, Эли сел за компьютер – просмотреть электронную почту, разобрать скопившиеся на столе бумаги.
Ему очень не хотелось звонить отцу, но никуда не денешься, придется. Пусть лучше семья узнает правду от него, чем от посторонних людей. Хитрить перед отцом нет смысла. Тот слишком умен и моментально почувствует фальшь. Но отца хотя бы можно убедить, а через него – и всех остальных.
Полицейские ничего не найдут, потому что в доме ничего нет. Как Эли ни старался, он так и не смог заставить себя взяться за работу над книгой. Да и о какой работе может идти речь, когда полиция буквально дышит ему в затылок. Вместо этого он взялся подбирать для книги материал – искать информацию о приданом Эсмеральды.
Стук в дверь заставил его обернуться. Он узнал детектива Корбетта, но вставать с кресла на колесиках не стал, лишь развернулся к Корбетту лицом. Говорить он тоже ничего стал.
– Мы заканчиваем, – сообщил полицейский.
– Отлично.
– Эта самая яма в подвале.
– Что такое?
– Там кто-то вырыл яму. Чуть не траншею, – сказал Корбетт и на секунду замолчал. Эли ничего не ответил. – Не знаете, чьих это рук дело?
– Если бы знал, то рассказал бы мистеру Хансону.
– Это его и ваша версия, насколько мне известно. Вы с ним считаете, что ее вырыл злоумышленник, незаконно пробравшийся в ваш дом в ту ночь, когда был убит Дункан. И поскольку такую яму невозможно выкопать за один раз, он неоднократно забирался к вам в подвал.
– Это всего лишь версия.
На лице Корбетта промелькнуло раздражение. Тем не менее он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Послушайте, Лэндон. Вулф уехал и скоро будет в Бостоне. Если он вернется – а он вернется, – раздобыв какие-нибудь улики против вас, то будет действовать в одиночку. На этот раз не установлено никакой связи между вами и убийством Дункана. Единственное связующее звено – тот человек, который нанимал его следить за вами. Как я вам уже говорил, я не понимаю, зачем ему это понадобилось. Кроме того, у меня нет оснований сомневаться в словах Эйбры Уолш, хотя мой опыт подсказывает мне, что она провела в этом доме несколько последних ночей, причем явно не на диване.
– Я тут недавно наводил справки и выяснил, что секс по согласию между мужчиной и женщиной в штате Массачусетс законом не запрещен.
– И слава богу. Я лишь хочу сказать вам, что вы вне поля моего зрения. Вы и вообще никто. Пока что. В данный момент меня занимает другое – незаконное проникновение в дом, нападение на женщину и убийство. Все это случилось в одну и ту же ночь. Странное совпадение. Так что, если вы в курсе, кто мог выкопать яму в вашем подвале, то в ваших же интересах сообщить мне об этом.
Шагнув к двери, Корбетт на секунду остановился и, обернувшись, посмотрел Эли в глаза.
– Не знаю, как бы я чувствовал себя, если бы по моему дому весь день расхаживали толпы полицейских. Если мы ничего не нашли, значит, здесь ничего не было. И еще кое-что. Хотя мои ребята работали старательно, ваш дом слишком велик, и в нем слишком много вещей. Так что извините, если что-то окажется не на своем месте.
Эли на мгновение задумался, но затем вскочил с кресла.
– Я думаю, что тот, кто вырыл в подвале яму, столкнул мою бабушку с лестницы. Или сделал так, чтобы она упала, и ушел, оставив лежать на полу.
Корбетт сделал шаг назад и снова закрыл дверь.
– Я и сам об этом думал. – Не дожидаясь приглашения, он подошел ближе и сел в кресло. – Она ничего не помнит?
– Ничего. Она не может даже припомнить, как проснулась и стала спускаться по лестнице. Травма головы… Врачи говорят, в этом нет ничего удивительного. Может, она что-нибудь вспомнит. Может, и нет. Она могла умереть, если бы не Эйбра, которая ее нашла. Застрелить частного сыщика и столкнуть с лестницы пожилую женщину… Я думаю, что это мог быть один и тот же человек. Это дом моей бабушки. В нем – ее сердце, но она вряд ли сможет здесь жить, по крайней мере одна. Я хочу знать, кто это сделал.
– Расскажите мне, где вы были в ту ночь, когда она упала с лестницы.
– О боже!
– Предлагаю подойти к этому делу серьезно. Вы помните, где вы тогда были?
– Да, помню, потому что мне ни за что не забыть лица моей матери, когда на следующее утро она сообщила мне о случившемся. Она узнала об этом от Эйбры, которая ей позвонила. В ту ночь я плохо спал. Я вообще не спал с тех пор, как… Давно уже. Я приехал к родителям через несколько недель после смерти Линдси. В ту ночь, когда бабушка упала, я был у родителей. Накануне вечером мы с отцом допоздна играли в карты и пили пиво. Засиделись часов до двух ночи. Наверно, при желании я мог приехать в Блафф-Хаус, столкнуть бабушку с лестницы и срочно вернуться в Бостон, чтобы оказаться в своей спальне до того, как мать сообщила мне о том, что бабушка в больнице.
