где-то существуют филиалы банка душ, хотя выглядело это достаточно логично. И тут до него дошло…
— Значит, если существуют дубликаты, — медленно сказал он, — то можно трансплантировать чью-либо личность сразу в несколько реципиентов, да? Ты сможешь дать дядю Пола Родитису и дядю Пола минус шесть месяцев кому-нибудь еще?
— Технически это возможно. Но совершенно неэтично и незаконно. Мы храним их только на всякий случай. Они никогда не были использованы таким образом и никогда не будут. — Сантоликвидо, казалось, раздражала такая возможность. — Никогда.
Кауфман кивнул. Непреклонность в ответе Сантоликвидо остудила его. Он закрыл коробку и вернул ее.
— Теперь ты веришь, что он мертв? — спросил Сантоликвидо.
— Но я еще не удостоверился, что пленка в этой коробке и есть запись личности дяди Пола.
— Хочешь опробовать ее?
— Я? Ты предлагаешь временную трансплантацию?
— Я дам тебе тридцать секунд дяди Пола, — предложил Сантоликвидо. — Как будто ты выбираешь себе новую личность. Тогда ты увидишь, он записан на пленке или кто другой. Пойдем. Сюда…
Они зашли в маленькую комнату с темными полупрозрачными стенами. В ней находилось наклонное кресло, пульт управления и ряд мерцающих в полумраке сканеров. Сантоликвидо вынул пленку из коробки и вставил ее внутрь одного из сканеров, а затем проводил Кауфмана к креслу.
Они находились в кабине образцов. Использующийся здесь аппарат был предназначен исключительно для просмотра и тестирования. То, что Кауфман должен был испытать, ни в коей мере не было трансплантацией, даже временной. Сантоликвидо просто хотел настроить его на запись биоволн его дяди и дать ему на полминуты окунуться в них.
Кауфман, с ожиданием и беспокойством, смотрел, как Сантоликвидо настраивал сканеры и накладывал холодные электроды на его лоб. Тот тоже волновался — видимо, когда он примерял эту личность на себя, подумал Кауфман, это не доставило ему удовольствия. Загорелся красный сигнальный огонь. Сантоликвидо включил рубильник.
Марк Кауфман зажмурился, и личность дяди потоком заполнила его мозг.
Это была лавина, каскад. Дядя Пол прошел через все его нервные окончания разом. Сначала прошел эмоциональный поток, затем ощущение сильной боли в желудке, затем набор точных, мгновенных, всеохватывающих расчетов о покупке, акционировании и продаже участка земли в северных пригородах Шанхая, размером в четыре квадратные мили. На фоне этого прошла сеть планирования семейных отношений, набор тонких и ядовитых взглядов и интерпретаций. В первые десять секунд контакта с душой дяди Кауфман подумал, что его мозг выгорит дотла. Во вторые десять секунд он боролся за равновесие, как на серфинге в сильный шторм. В последние десять секунд он нашел это равновесие и обнаружил в себе силы, о которых и не подозревал. Он понял, что может находиться со своим дядей на равных. Старик имел преимущество в возрасте, но не в теле. Видимо, гены Кауфмана сделали ход конем и перешли от дяди к племяннику, и, несмотря на всю огромную силу личности Пола, Марк знал, что несомненно может контролировать ее, если понадобится.
Контакт закончился.
Кауфман открыл глаза. Он снял со лба электроды, приложил руки к вискам. Отзвуки расчетов танцевали в его мозгу, торговля недвижимостью, составление завещания, процентовки — все это вместе продолжало кружиться в его голове в дикой пляске.
— Ну? — спросил Сантоликвидо. — Теперь ты узнал своего дядю?
— Каков старикан! — воскликнул Кауфман с восхищением. — Вот это пират! Как жалко, что его больше нет!
— Он вернется.
— Да. Да. — Кауфман схватился за ручки кресла. — Я бы много отдал, чтобы получить его, — сказал он тихо. — Я лучше всех смог бы справиться с ним. Пол и я были великолепной командой последние несколько лет. Представь, насколько лучше мы работали бы вместе, будь мы одним целым!
— Я надеюсь, ты шутишь, Марк.
— Не совсем. Пол и я принадлежим друг другу. Знаю, знаю, что это незаконно — трансплантировать личность близкому родственнику.
— Не забудь, что твой дядя потребовал в своем завещании, чтобы его не трансплантировали никому из членов его семьи.
— Как будто не знал закона, — сказал Кауфман.
— Скорее подозревал, что кто-нибудь вроде тебя попытается нарушить его.
Кауфман вспыхнул:
— Но что ты собираешься делать с ним? Отдать его Родитису? Сложи их вместе — и они обчистят вселенную!
— Родитис способен удержать личность твоего дяди, — сказал Сантоликвидо. — Он обладает именно такой силой, которая необходима. Мы должны опасаться того, что Пол попадет к слабому человеку, который не справится с ним. Основная личность всегда должна главенствовать. Родитису это по плечу.
— Но у него нет совести. Он же просто разбойник с большой дороги безо всяких принципов. Пол тоже был разбойником, но с принципами. Объедини их и…
— Решение еще не принято, — оборвал его Сантоликвидо. — Хочешь ли ты посмотреть три потенциальных личности, которые выбрала твоя дочь?
— Да, — пробормотал Кауфман, — можно.
Сантоликвидо включил переговорное устройство и отдал распоряжение. Вскоре три коробки с личностями выскочили из приемного отверстия. Сантоликвидо положил коробку с личностью Пола Кауфмана в то же отверстие, и распределительная линия унесла ее на прежнее место.
— Все три — молодые женщины, — сказал он, — умерли в возрасте до тридцати лет. Все три достаточно красивы, на мой взгляд. Риза имеет вполне определенные анатомические и сексуальные требования, которые мы смогли удовлетворить, так как выбор достаточно велик. Чтобы сохранить тайну личностей покойных, я назову этих троих попросту X, Y и Z. Тридцати секунд на каждую, я думаю, будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство. Ты когда-нибудь пробовал личность женщины, Марк?
— Ты же знаешь, что я не делал ничего подобного.
— Конечно. Конечно. Это забавное занятие. Я часто думаю, что наше предубеждение против транссексуальных трансплантаций — просто глупость. Если в мужчине была бы по крайней мере одна женская личность, или в женщине — хотя бы одна мужская, то в нашем мире было бы меньше страданий. Но мне кажется, что мы еще не готовы к такому радикальному шагу. И я полагаю, сейчас немногие захотят, чтобы их личности попали в тело противоположного пола. Если только на несколько дней, но постоянно…
Рассуждая, Сантоликвидо ловко вставил одну из кандидатур Ризы в сканирующую установку и закрепил электроды на лбу Кауфмана. Кауфман чувствовал некоторую неловкость, но затем подумал, что его чересчур открытая дочь будет не против, если он просмотрит ее новую личность, кроме того, он уже шпионил за ней во многих столь же интимных вещах.
Аппарат загудел.
— Это X, — сказал Сантоликвидо. — Погибла прошлым летом, катаясь на мотолыжах в Санкт-Мориц, двадцать четыре года.
В последующие тридцать секунд Марк Кауфман узнал для себя множество интересных вещей. Он узнал, что значит — иметь грудь, он понял, что значит
