— И долго ты намерен "тереться" со своими жёнами?
— Думаю, что через недельку уже наступит кризис.
— Не боишься Корабль потерять?
— А ты что об этом знаешь? — я был удивлён.
— Я слежу за состоянием дел. Если ты не выкупишь его вовремя, то это обойдётся тебе в полтора раза дороже. А, может быть, и больше.
— А что, кому-то нужен мой Корабль?
— И на фиг никому не нужен. Но ты уже насолил куче народа. Колтыгу можно в расчёт не брать — он на грани банкротства, идиот… Ещё пара десятков человек тоже можно в расчёт не брать… Есть такой крутяк, Джек Смит… В общем-то, неплохой мужик, но ты его зацепил. Он считает, что ты нечестно сыграл на бирже на прошлой неделе. Он потерял кучу бабла на акциях Де-Брил и захочет тебя проучить.
— Ч-ч-ёрт! — вырвалось у меня. — Я с удовольствием ему продал бы часть акций за ту же цену. Я не сам их покупал.
— А-а-а! — протянул Егор. — Ты позволяешь жёнам вести твои дела?
— Это был недосмотр…
— А сейчас? То, что ты вынужден от них временно скрыться, это что? — он заметил, что я нервничаю. — Ладно, это не моё дело. Но мне нужно, чтобы ты вовремя отправился в полёт.
— А я смогу получить часть платы авансом?
— Конечно… В случае чего, эта сумма будет компенсирована страховкой.
— Это, если я где-то пропаду?
Фостер кивнул головой и принялся за компот. Отставив стакан, он глянул в окно.
— Так вот! Ты можешь посидеть немного времени у меня.
— Но я не один. У меня собака, — я кивнул в сторону Альбы, замершей возле двери.
— Ха! Разве это собака!? Мои дети однажды настояли, чтобы им купили собаку. Это был ужас! Давно это было… Шерсть в постели, в еде и напитках, на полотенце для лица, в кондиционере и в электрической духовке. Запах псины на одежде, обуви и… гм, под напольным покрытием. Мне пришлось ремонт капитальный сделать. А это — прелесть, а не собака!
— И какая это была собака?
— Марсианский пуахо.
— А это… э-э-э, как это называют… мальчик или девочка?
— Сука! — буркнул сердито Фостер. — Её приводили с прогулки, и она на радостях обязательно делала лужу в коридоре. К счастью, эти собаки очень мало живут. Конечно, дети плакали…
— А где сейчас твоя семья?
— На Южном континенте, у них зимний отдых. Санки, лыжи… Ну что, идём?
К моему удивлению, мои женщины довольно быстро перестали меня искать, и мы беспрепятственно пробрались на соседнюю улицу. Фостер позвонил секретарше, что немного задержится, и отвёз меня к себе домой.
Он показывал свою квартиру и было видно, как он ею гордится.
— Смотри! Вот этот шкаф я придумал ещё студентом. Почти сразу запатентовал, а через месяц получил за лицензию первые деньги, — он показал, как шкаф движется. — Главное, что его основа стандартная. Комбинируя серийные детали, можно получить множество довольно экзотических вариантов изделия. А вот мебельная перегородка, её я выпускал в начале своей деятельности. Я свою первую фирму неплохо продал, и сконцентрировался на производстве стандартных элементов. Потом увлёкся бытовой автоматикой, а потом уже пошла электроника и нанотехника. Потом занимался выращиванием и продажей биопластиков, биотоплива. Сейчас я полностью перешёл к биологии, будущее за ней. И сынишку морально к этому готовлю.
Я кивал головой, оглядываясь по сторонам. Потом спросил:
— А где у тебя телевизор? Или используешь обои?
— Обои… Но я передач не смотрю. Ты знаешь, мне родители в детстве запрещали смотреть "ящик". А заняться чем-то охота. Вот я и нашёл занятие! — он рассмеялся. — А ты, если хочешь, смотри. Смартфон у меня один, но вот есть пульт…
— Нет, спасибо! Мне это не нужно. У меня есть очки, — и я похвастался своим новым приобретением.
— Вот и ладненько!
Егор провёл меня по всем комнатам, показал что и как, и отправился на работу. Альба, осмотрев со мной квартиру, улеглась возле входа и замерла.
У Фостера дома всё было невероятно аккуратно разложено. Не знаю, то ли у него кто-то приходит и убирает, то ли он сам поддерживает такой порядок. Как он решился привести к себе не очень хорошего знакомого, такого как я? По моим наблюдениям, большинство людей, когда становятся богаче, будто теряют тормоза. Если безобразничают, то так, что мало не покажется! Но я дома такого себе не позволял, а в гостях — тем более.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я присмотрел удобное кресло, уселся в него и стал бродить по Сети. Неожиданно в ушах раздался звуковой сигнал телефона, а в воздухе повис фантомный экран с надписью "Корасон". Я включился.
— Алло! Здравствуй, мой птенчик!
Окружающая обстановка исчезла, зато я будто очутился в каюте у своей одиннадцатой жены. Правда, напротив меня сидела Натача.
— Здравствуй, Али! — её тон был на удивление миролюбивым.
— Здравствуй, Али! — как эхо произнёс откуда-то голос Корасон. Понятно, она играет роль ретранслятора. Вернее — её очки.
— Али! — начала Натача. — Ну что ты вытворяешь? Зачем? Ты обиделся из-за срыва сделки с Рогулей?
— Это отдельный разговор! Но я обещал, что хочу в отпуск. Я хочу от вас отдохнуть.
— Али-и-и… Пожалуйста! Не выдумывай! Возвращайся. Мы все по тебе скучаем.
— Я чего-то не понял. Что произошло? Что за смена настроения?
Корасон повернула голову и я увидел целую толпу своих жён, которые вдруг стали хором меня уговаривать простить Натачу, ну и их всех заодно…
— Нет-нет! Я, всё-таки, погуляю, хотя бы несколько дней. Пока борода отрастёт.
Меня опять заглушил хор моих жён. Кажется, что их это даже забавляло… Вдруг всех перекрыл голос Корасон:
— Али, возвращайся. Просто всё дело в том, что у Натачи…
— Молчи! — крикнула старшая жена. — Ни слова!
— Что у Натачи? — попытался выяснить я.
— Нет, ничего… Потом всё узнаешь.
— Натача! Тогда и ты должна знать, — я отметил, что на той стороне стало абсолютно тихо. — Впрочем, потом расскажу.
Я пытался их заинтриговать, но фокус не удался.
— А ты где? — по-деловому спросила Натача. — Тебе нужна охрана?
— Мне достаточно Альбы. Вам от меня больше ничего не надо? Ну, тогда пока!
Мне, почему-то показалось, что сеанс связи был использован для определения моих координат. Вот и всё! Но прошло пять минут, потом десять, полчаса… Никто не ломился в дверь, консьерж на входе не вызывал полицию, а в окне не кружил силуэт флайера с полной боевой подвеской. Похоже, что мои жёны, и правда, решили дать мне отдохнуть.
Фостер приехал с работы довольно рано.
— Али! — окликнул он меня, едва открыв дверь. — У меня сейчас посещение церкви. Ты не хочешь составить мне компанию?
— Я мусульманин, — напомнил ему я.
— Это не помеха! — махнул он рукой. — Туда ходят люди разных конфессий. Это Единая Церковь Аль-Канара. Слышал про такую?
— Ну конечно! — я вскочил и стал обуваться. Надеюсь, это Всевышний ведёт меня туда, куда необходимо, а не Иблис.
К моему удивлению, мы приехали к концертному залу, подходы к которому уже были запружены народом, словно перед выступлением какой-нибудь заезжей "звезды". Люди не спеша заходили внутрь, шумно обсуждали какие-то события, единственное отличие — никто не спрашивал лишнего билетика. Все сидячие места заняли довольно быстро, нам с Егором ещё повезло, мы пристроились в одном из задних рядов. Несколько десятков человек, пришедших перед самым началом, вынуждены были стоять возле задней стенки.
Сцена была обстоятельно подготовлена, занавес светло-синего цвета обрамлял ярко освещённое пространство с кафедрой, сдвинутой влево, и столиком, заваленным книгами и папками. Сцена была подсвечена разноцветными фонарями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вдруг зал взорвался бурными аплодисментами: прямо из зала на сцену прошёл энергичным шагом мужчина средних лет в несколько старомодном костюме. Он буквально взлетел по ступеням и подошёл к кафедре, поднял руки и шум моментально стих.
— Приветствую вас, братья и сёстры!
