— До встречи, Ассарам Кадлиэль! А теперь — прощай! Я расскажу нашим, в каком состоянии тебя нашла, и мы что-нибудь придумаем!
— Ребалиань! — вскрикнул я. — Адинурада!..
Но ее уже не было.
Хватаясь руками за что попало, я перебрался на постель. Укрываясь одеялом, запутался ногой в чем-то скользком. Это оказались трусики Маргаритки. Шелковистые трусики с кружевцем. Я бросил их на пол. Пусть соблюдает хоть какой-то порядок.
Вот если теперь она принесет из киоска чего-нибудь пожрать — я буду просто счастлив!
Я приподнялся и отодвинул четырехслойную портьеру с окна, чтобы посмотреть, не спешит ли Маргаритка с едой. И тут несколько удивился — на подоконнике лежали полиэтиленовый пакет с хлебом, коробочка с плавленым сыром, еще не открытая банка рыбных консервов.
Маргаритка не могла забыть о них!
Или могла?
Да ну ее, подумал я, охота по ночам непонятно где носиться — пусть носится.
Ее не было довольно долго. Я даже успел задремать. Уже в окне малость посветлело, когда вдруг простучали каблуки по узкой прихожей, распахнулась дверь, и я увидел Маргаритку.
Она стояла и смотрела на меня, просто стояла и смотрела. А в левой руке у нее был пестрый пакет.
— Ты принесла поесть? — спросил я.
— Да... Но ни шагу ко мне она не сделала, так и осталась в дверном проеме.
— Что в пакете? — спросил я, пытаясь вспомнить картинку, на которой прервался мой сон.
— Тебе уже лучше?
— Да.
Странный вопрос — она же видела, что я не на полу, а на постели.
— Я все время думала о тебе, — вдруг сказала Маргаритка. — Я думала только о тебе.
Она быстро подошла и стала выкладывать на столик из пакета странные вещи — полбуханки в полиэтиленовом пакете, начатую упаковку масла, жестяную банку растворимого кофе, еще банки — вроде бы с тушенкой, газетный сверток, в котором обнаружился полоток копченого гуся, и не нужно было даже разворачивать — так остро и вкусно пахло.
— Вот, вот... — приговаривала она. — Теперь на два дня точно хватит.
Напоследок она выставила баночку красной икры.
— Это все ты взяла в киоске? — спросил я и подумал, что ничего тут удивительного — в круглосуточных киосках продавцы должны брать с собой ужин и завтрак.
— В киоске. Я найду кастрюлю и сварю суп. Только сбегаю за картошкой.
— Куда? — спросил я.
Она задумалась.
— Может быть, тут кто-то еще не все выкопал? — спросила она меня так, словно я знал, когда и как копают картошку на маленьких огородах в городской черте!
— Пойди и посмотри, — велел я. Это было даже кстати — я должен был сосредоточиться и вспомнить картинку!
— Хорошо! Вот бы еще какую-нибудь лопату..
— Откуда я знаю, где тут лопаты?
Она вышла. Я размотал гусиный полоток и вцепился в него зубами.
Это было вкусно.
Вспомнил!
Это были двери банка. Не те, огромные, которые делают для шика, а сбоку, за углом. Я прямо увидел, как туда входят четыре человека — трое с пустыми руками, один — с чемоданчиком... и выходят...
Я увидел улицу напротив этих дверей и переулок наискосок, я увидел решительно все! И понял, что меня осенило. План ДЕЛА родился в голове и засверкал, как бриллиант!
Пакет лежал на постели, я заглянул туда — может быть, у Маргаритки хватило ума стянуть хоть бутылочку пивка? Я бы отпраздновал ПЛАН. Но в пакете пива не было, а лежали мятые бумажки. Это были деньги, но очень мелкие.
Деньги? Значит, сегодня мне не придется ходить закоулками. Я уже могу войти в приличное заведение, сесть, заказать высокий стакан пива и орешки. Я уже могу пойти туда, где собираются настоящие мужчины и говорят О ДЕЛЕ! Может быть, я даже отыщу Билла Бродягу!
Копченый гусь дал мне достаточно силы, чтобы сесть и выглянуть в окно.
Я увидел голую Маргаритку Даже не сразу понял, что это она, потому что волосы она собрала вверх, закрутила И замотала какой-то тряпкой. Ни с того ни с сего она стояла у колонки с ведром и обливалась холодной водой. Ей было очень зябко, ее передергивало, но она даже пыталась подмыться. Я подумал, что сейчас она захочет залезть ко мне под одеяло, и сразу принялся соображать — как бы обойтись без этого? Мокрая и холодная девчонка под одеялом — это сейчас было вовсе ни к чему.
Нужно было поскорее собраться и уматывать.
Я сунул мятые бумажки в карман штанов и ушел.
Настроение было бодрое и боевое. Сегодня я познакомлюсь с теми мужиками из пивного бара и предложу им ДЕЛО, думал я. Они обалдеют, но согласятся. Я все распишу как положено. Как учил Билл Бродяга. Кто где будет стоять и вообще. Потом — нужно будет угнать подходящую машину Стволы у них наверняка есть...
Я нарочно сделал крюк и дошел до того дома, где жила Ксения. Ладно, ладно, это мы еще посмотрим... Как там ее муж вез? Прямо, а потом свернул налево?
Делать все равно было нечего — я неторопливо пошел в том самом направлении.
Это доставляло мне некоторое удовольствие. Я иду по ее следу, я ее преследую, думал я, я ее достану!
В сквере я присел на скамейку выкурить сигарету. Рядом дед никак не мог управиться с толстой газетой. В конце концов страницы разлетелись, он попытался нагнуться, но помешала спина.
Я не совсем уж бесчувственный. Надо помочь деду поднять с дорожки кучу бумаги — помогу. Тем более — настроение классное, впереди — ДЕЛО и деньги! Я нагнулся, сгреб листы в стопочку, поднял — и окаменел.
На первой же странице я увидел Ксению!
Это было ее лицо!
Правда, маленькое, с мой ноготь, но несомненно — ее лицо.
Как же она попала в газету?
Я стал читать статью, при которой обнаружил снимок, и дочитал ее до конца, хотя она и призывала жалеть одиноких старушек, и понял, что Ксения работает в газете каким-то важным лицом. Значит, оставалось найти адрес! Пишут же его где-то в газетах! Может, сверху, а может, снизу.
В этой газете было шестнадцать страниц, и я все их старательно просмотрел. Адрес нашелся на пятнадцатой, действительно — в самом нижнем правом углу. Я оторвал его и собрался сунуть в карман.
— Ты что это?.. — попробовал возмутиться дед.
— Пришибу, — сказал я, встал и ушел. Еще возмущенных дедов на лавочках я не слушался!
Редакция толстой газеты “Отчий дом” была на улице Верещагина, шестнадцать. Я обрадовался тому, что, оказывается действительно шел в нужном направлении. И очень скоро оказался у двухэтажного деревянного дома.
У дверей стояли толстый мужик с сумкой через плечо в виде черного сундука, две старые бабы — одна тощая, а другая — как мяч, и еще один мужик, с такими буйными черными кудрями и красными губами, что я чуть не принял его за мулата.
Я прошел мимо, прочитал вывеску, убедился, что тут действительно редакция, и вошел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
