или какой-то не такой, Глеб, правда. Ты классный, милый, добрый, веселый…
— Да, да, да, и скучный. Говори прямо.
— Неправда! Ты хороший! Просто тебе и девочку надо такую… милую. Воздушную, легкую, мягкую. Я совершенно не твой типаж. У нас бы все равно ничего не получилось. Даже если бы в моей жизни не появился Арсений, мы бы не смогли найти точки соприкосновения. Понимаешь?
— Вполне.
Мы снова на какое-то время замолкаем.
Пока Глеб не нарушает тишину, посмеиваясь, спрашивая:
— А как же: “все хоккеисты заносчивые засранцы”?
— Я все еще так считаю, если тебе интересно! — хмыкаю я. — Просто этот засранец оказался моим, — вздыхаю. — Оказывается и такое бывает. Если любишь человека, то готова мириться со всеми его нарциссическими замашками и прощать его заносчивой заднице любые косяки. Хотя, будем честны, косяков у Бессонова преступно мало. Он идеален. И этим, кстати временами бесит.
— М, любишь значит? — вычленяет из моих слов главные Глеб.
Я прикусываю язык, только сейчас осознав, что впервые перед кем-то это произнесла. Сказала вслух о своих чувствах к Бессонову. И слова выпорхнули из моего рта так легко и просто, будто бы пришло их время. Осознание этого волной легкой дрожи прокатывается внутри, сосредотачиваясь на кончиках пальцев легкими покалываниями.
Я растираю ладошки и киваю, говоря:
— Кажется, — нет, не кажется. — Люблю.
— Ему с тобой очень повезло.
— Тебе тоже однажды повезет.
— Ага. В любом случае, спасибо за честность. И, да, я за тебя рад, Марта. Искренне. Вы вдвоем как две половинки одного целого. Редко такое встретишь.
— Я надеюсь, что однажды ты тоже встретишь свою половинку. Нет, не надеюсь, всеми силами в это верю!
Мы переглядываемся. Улыбаемся понятливо. И на душе так тепло становится. Легко. Какими бы мотивами не было пропитано мое изначальное желание завязать общение с этим парнем, но я точно никогда не желала ему ничего плохого. Просто так бывает. Просто он не мой мужчина, а я не его женщина. Все мы пробуем и ошибаемся. Тем наша жизнь и прекрасна. Что она не стоит на месте. Мы не стоим на месте. Учимся, растем, взрослеем и мудреем. Пока ты живой, у тебя триста шестьдесят пять дней в году, чтобы начать все заново. С чистого листа. Тысяча и одна возможность, чтобы меняться. Менять себя. Свою жизнь. И свои на нее взгляды.
Я изменила…
После встречи с Бессоновым я чувствую, что стала другой. Мягче и нежнее. Женственней и плавнее. Менее бескомпромиссной и более понятливой. Нет, я все еще люблю съязвить и подколоть. Обломать момент глупой шуткой. Или закатить недовольно глаза, когда мне что-то не нравится. Я все еще так же Мартышка, которую знает моя семья. Шебутная, временами неадекватная и ворчливая. Но теперь я еще и чуточку Царица, которую вылепил из меня Бессонов. И, черт побери, это оказывается так круто! Быть за мужчиной на которого ты можешь и хочешь положиться. Это высшая степень кайфа, когда перед тобой есть крепкое мужское плечо и широкая спина, за которой можно спрятаться от всех невзгод.
Блин, Фомина, и откуда в тебе столько ванили?
Девочка, кажется ты окончательно поплыла…
Перекинувшись еще парой фраз и пожелав друг другу удачи на жизненном пути — Глеб уходит, а я провожаю его взглядом ощущая гордость за себя. Едва ли не впервые в жизни я поступила разумно и по-взрослому. Это определенно заслуживает похвалы! И я даже знаю чьей…
Я тянусь к телефону и набираю Аську. Отвечает подруга не сразу. Пока слушаю длинные гудки, успеваю выйти из кафе и морщась от яркого весеннего солнышка, неторопливо двинуться вдоль дороги. Уже хочу сбросить вызов, потому что Ракитина явно занята, как безмолвие на том конце провода обрывается торопливым:
— У тебя две минуты. Я на съемке.
— Две минуты — отлично! Я только что окончательно порвала с Глебом. С недавних пор у нас с Бессоновым реальные отношения. А еще ты была права. Этот хитрый засранец был с самого начала вне конкуренции. И да, я признаю свое поражение и готова батрачить на тебя стилистом. Вот! — отодвигаю экран от уха, бросая на него взгляд. — Сорок секунд. Я уложилась.
— Вау! — взвизгивает в трубку Ася. — Вау, вау, вау, Фомина!
— Какому именно пункту ты так радуешься? Уточни.
— Ты влипла!
— Я всегда знала, что могу на тебя рассчитывать, — закатываю я глаза.
— На какой стадии ваши «реальные отношения»? На сколько все серьезно?
— На той стадии, когда моя косметика начала отвоевывать полочки в его ванной. Зубная щетка поселилась в его стаканчике. А шмотки уже занимают половину его гардеробной. Полагаю, все очень серьезно?
Ответом мне служит новое «вау».
— Ах, да, еще мы завели кота.
— Да ладно?
— Ладно, я завела. Арсений смирился.
— Не мужик — мечта! То-то я и думаю, чего ты последние пару недель ушла в подполье. А у тебя там любовь и семеро по лавкам. Я-я-ясно все…
— Ну ты тоже, знаешь, хороша! Совсем перестала мне звонить.
— Заказов выше крыши. Я здесь просто зашиваюсь. Так что, да, твоя помощь в качестве стилиста будет очень кстати. Кстати, о веревочках. Вчера слушала спортивные новости…
— С каких пор ты слушаешь спортивные новости?
— Я подцепила красавчика теннисиста.
— Уля-ля, — присвистываю я, — правда «подцепила» звучит так, будто венерическую болезнь, но в целом, я рада что ты расширяешь границы своего личного пространства и уже не ограничиваешься сексом на одну ночь.
— М-да, он просто был хорош. То есть… очень хорош! Но, не суть. Так вот, поговаривают, что твоего Бессонова страстно хотят в Штатах. Ты в курсе?
— По моему твои две минуты вышли, — замечаю, пытаясь увильнуть от ответа. — Нет?
— Съезжаешь с темы? — понятливо хмыкает подруга. — Ладно, ну хотя бы кивни, если в крусе.
— Даже если я кивну, ты этого не увидишь, дурочка, — смеюсь я. — Но я киваю. Активно киваю, как та нелепая собака на приборной панели твоей тачки.
— Ничего она не нелепая!
— Ее голова в три раза больше туловища!
— Это бодипозитивная собака.
— Ха-ха, — фыркаю я, допивая кофе и бросая стаканчик в урну.
Перебегаю дорогу на последних секундах зеленого сигнала светофора и слышу в трубке:
— А ты с ним?
— С кем?
— С Бесом, Марта! Летишь в Америку с ним?
— А, это, не знаю, — отмахиваюсь. — То есть, я с ним, но здесь или там — вопрос открытый. Мы отложили принятие решения до конца этого сезона. Арсений сейчас целиком и полностью сосредоточен на плей-офф. Ему не до контрактов.
— Боже, и почему у меня ощущение, что я столько всего пропустила? Мы обязаны
