таким был?
— Дети не рождаются плохими. Все они добрые и хорошие с самого рождения. Просто некоторые обстоятельства делают кого-то хуже. Какие-то люди пробуждают в них все самое худшее. Да и чье-то отношение тоже может превратить их в монстров.
— То есть, ты считаешь, что дядя стал таким жестоким, потому что бабушка и дедушка уделяли ему мало внимания и отдавали любовь и заботу только лишь моему отцу?
— В какой-то степени… Да…
— Ну… — задумчиво произносит Терренс. — В принципе это разумное объяснение… Хотя я думаю, что любой ребенок показывает свой характер еще в новорожденном возрасте. Кто-то спокойный и послушный, а кто-то кричит во всю глотку по любому поводу и отказывается слушаться родителей… Сомневаюсь, что дядя был милым и кротким, будучи малышом.
— Возможно, ты так или иначе прав. Но мне кажется, все зависит от воспитания.
— Думаю, Майкл всегда был таким. — Терренс снова обнимает и прижимает Ракель к себе, уставив свой немного грустный взгляд на океан. — Но ревность к родителям еще больше усугубила ситуацию. Ведь всегда обидно, когда родители любят тебя меньше, чем твоих братьев или сестер.
— Вот Майкл и начал настолько сильно ненавидеть твоего отца, что они стали заклятыми врагами.
— И думаю, дело также в его характере. Ведь по жизни дядя — барин. Барин, которому все должны приносить на блюдечке. Он хочет, чтобы все бегали перед ним на цыпочках, ублажали его и говорили, какой мистер МакКлайф хороший…
— Этот тип слишком сильно любит себя и всегда был очень эгоистичным. Он уже обрадовался, что у него не будет братьев и сестер, но тут родители преподнесли ему «подарок» в виде рождения твоего отца. И это сильно взбесило его.
— Да, все так и было.
— Хоть я знаю, что он не сделал ничего, чтобы заслужить похвалу, мне все равно не понять, почему иногда родители любят одного ребенка больше другого. Неужели родители Майкла и правда никогда не любили его? Они думали лишь о благополучии твоего отца?
— Возможно, дедушка с бабушкой любили его, но не показывали этого, потому что понимали, что его не за что хвалить. Если бы дядя был хорошим сыном, то он получил бы то, что хотел.
— Но тогда почему они совсем наплевали на него? Я понимаю, что он далеко не ангел, но нельзя же так обращаться с собственными детьми. Любить детей нужно одинаково, сколько бы у тебя их ни было.
— Только бабушка с дедушкой могли бы ответить на этот вопрос. Но к сожалению, их уже давно нет на этом свете.
— А твой отец?
— Ну… Может, он что-то мог бы сказать… Объяснить, почему дядя все это время делал то, что привело к ужасным последствиям. Для нас всех.
— Таким ужасным, что мы еще долго не сможем забыть их, — с грустью во взгляде отвечает Ракель.
— Согласен, — кивает Терренс и со скромной улыбкой переводит взгляд на Ракель. — Но радует, что все уже позади. Сейчас мы можем немного расслабиться и уделить время некоторым людям, которых любим.
— Не могу с этим поспорить. — Ракель с милой улыбкой прижимается к Терренсу еще ближе, а тот щекой соприкасается с макушкой девушки, которую в какой-то момент нежно целует. — Наконец-то можно прожить одни из самых лучших моментов в жизни.
— Любой момент для меня прекрасен, если ты находишься рядом со мной. — Терренс покрепче обнимает Ракель, сцепив руки у нее на груди, губами нежно проводит по изгибу ее шеи и оставляет пару поцелуев у нее на задней части шеи, пока та с широкой улыбкой прикрывает глаза, чувствуя, как по ее телу проходит приятная дрожь. — Любой…
— Ах, игривый ты мой… — Ракель, приложив ладонь к щеке Терренса, хочет мило чмокнуть его в губы, но в итоге целует кончик его носа и проводит рукой по его волосам, смотря ему в глаза с нежной улыбкой.
Терренс отвечает Ракель широкой улыбкой и кончиком носа мягко трется об ее нос, заставляя девушку скромно смеяться.
— Кстати, милая… — задумчиво говорит Терренс, отстраняется от Ракель и убирает с лица некоторые пряди ее волос. — Я все еще думаю о том, какой поступок ты совершила ради нас всех. О том, как ты спасла нас, обратившись в полицию. Если бы ты не сделала этого, то вряд ли мы остались в живых.
— Помощь сама меня нашла, когда я встретила своего приятеля и друга твоего отца, — скромно отвечает Ракель.
Глава 111
— Да, оказывается, отец довольно умный. Быстро понял, как обратить попытку убийства в свою пользу. Ты бы видела, как позеленел дядя Майкл, когда отец появился в кабинете живой и здоровый! Я думал, он взорвется от злости!
— На то и ставил мистер МакКлайф — на то, что его появление спутает Майклу все карты. И он не прогадал и блестяще все спланировал.
— Несмотря на то, что он потерял практически все, этот человек остался верным себе и продолжал делать все, чтобы отомстить дяде.
— Не только отомстить ему, но и спасти свою семью от худшего. И… Загладить свою вину за свои поступки.
— Мне так неловко перед ним… — с грустью во взгляде признается Терренс. — Я был так несправедлив к нему все эти годы. А все из-за дяди, который настроил меня против него.
— Уверена, что он все понимает.
— Мне стоило послушать маму и поговорить с отцом гораздо раньше. Я не должен был возражать против этой встречи. Кто знает, может нам удалось бы избежать, по крайней мере, большей части проблем. Хотя бы отец был для меня хорошим человеком.
— У тебя еще будет шанс поговорить с ним и извиниться. Вы ведь не распрощались навсегда. Рано или поздно вы все равно захотите поговорить о сложившейся ситуации.
— Даже не знаю… — задумчиво говорит Терренс. — За эти три дня от отца не было никаких известий. Я ничего не слышал про него со дня ареста дяди.
— Мы ни о ком ничего не слышали, потому что прячемся дома как мыши.
— Он ушел очень тихо и незаметно. Отец как будто сквозь землю провалился после того, как все закончилось.
— Зато твой отец нанес Майклу прекрасный удар, — тихонько ухмыляется Ракель. — Во всех смыслах. И планы все спутал, и отправил в нокаут.
— О да, тот удар был блестящий! — с легкой улыбкой уверенно кивает Терренс. — И отец находится в великолепной форме. Он отлично дрался с дядей и не выглядел старым немощным стариком. Если бы не признаки старения на лице, я бы точно не сказал, что ему около пятидесяти.
