— Будем! — поддержал Рыбаков и сделал жадный глоток.
Распопов подозрительно нюхнул свой бокал, интеллигентно отпил капельку, но тут же, видимо распробовав, засосал чуть ли не половину пузатой емкости.
Черный подвинул блюдце с лимоном. Закусили. Налили по второй.
— За процветание бизнеса! — важно провозгласил Андрей Андреевич.
— И бизнесменов! — поддержал расслабившийся Владимир Георгиевич.
Снова расселись в кресла, теперь уже успокоенно, вальяжно, почти по-домашнему.
Быстро на вас коньяк действует, — отметил про себя Черный. — Мало того что на старые дрожжи, так еще и меры не знаете…
— По третьей? — перехватил инициативу Распопов, хватаясь за бутылку.
— Давай! — тряхнул головой Рыбаков.
— Не боитесь, что покупатели в глазах двоиться будут? — полюбопытствовал Лева.
Распопов лишь махнул рукой, морщась от терпкого лимона, а Рыбаков успокаивающе хмыкнул:
— Мастерство не пропьешь!
Исподлобья наблюдая за раскрасневшимися лицами, затуманившимися глазами и суетливыми движениями собеседников, ставшими вдруг вольготно-развязными, Черный вытащил мобильник и сказал в него одно лишь слово: пора.
* * *
— Уже? — побледнела Рита, увидев приглашающий жест Левиного охранника.
— Я не пойду! — вдруг решительно и громко сказала Зоя.
Рите, вновь оказавшейся в роли старшей и сильной, пришлось взять себя в руки.
— Ты что, Зойчик, боишься? Мы же к этому шли полгода. Остался один шаг. И все!
— Воздуха не хватает, — пожаловалась Зоя. — Дышать нечем…
— Это потому, что гроза собирается, — ласково обняла ее подруга. — Май на дворе! Люблю грозу в начале мая! Представляешь, сейчас как ливанет! И смоет все наши беды, все наши проблемы! Мусор, грязь — все унесет! Майская гроза — это такая хорошая примета, значит, все у нас будет замечательно!
— Гроза? — недоверчиво переспросила Зоя. — Молнии, гром… Я боюсь…
— Зато потом — ливень! Теплый, чистый. И сразу листочки на деревьях распустятся, травка полезет. Зеленая такая, мягонькая…
— Травка? — Зоя, похоже, плохо понимала, чему так радуется подруга.
— Маргарита, может, ей и вправду не ходить? — Карелин не сводил глаз с заострившегося от нервного напряжения лица Зои и ее огромных испуганно-умоляющих глаз. — Может, вы сами? Без нее?
— Вы еще тут! — раздраженно отмахнулась Рита. — Вместо того чтобы подбодрить! Зойчик, — она встряхнула подругу за плечи. — Держись. Нам и говорить ничего не придется. Зайдем и выйдем.
— Да? — Зоя теребила в руках легкий желтый шарф, наматывая его на кулак и дергая так, что невесомая ткань сжималась на тонкой шее тугой тонкой веревкой, перехватывающей дыхание. — Я боюсь…
— Чего? — уговаривала ее подруга, сама едва справлявшаяся с нервным ознобом. — Чего нам бояться? Там Лева. Тут вон — Сергей. Сергей, вы же поможете, если что? — обернулась она к Карелину.
— Конечно, — кивнул тот.
— А если — что? — переспросила Зоя.
— Ну там… — Рита смешалась, — орать начнут… Или ногами топать…
— А начнут?
— Да нет, конечно, — уверила подруга. — Кто им даст? Пошли, быстрее войдем, быстрее выйдем. — Она глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, перекрестила Зою, осенила знамением себя. — Прости нас, Господи, и помоги…
Карелин понаблюдал, как медленно, на почти негнущихся ногах, взявшись за руки, женщины пошли к кабинету, сплюнул в сердцах и вошел в соседнее помещение, где одна стена представляла собой сплошной телеэкран, разделенный на прямоугольные сегменты, — гостиничный видеопост.
У самой двери женщины остановились.
— Ну, глубоко, до пупка, вдыхаем, — скомандовала Рита, — и быстро, одним махом выдыхаем. Помнишь?
Это дыхательное упражнение, помогающее мгновенно перестроить эмоциональное состояние, они репетировали многократно. После мощного выдоха в голове на секунду появлялся туманный звон и легкое кружение. Потом эти ощущения исчезали, и вместе с выравнивающимся дыханием сами собой выравнивались эмоции.
— Раз, два, три!
Женщины дружно вдохнули, задержали воздух и одновременно сделали громкий выдох.
— Вперед!
Рита вошла первой. Лева тут же бросился к ней — поцеловать руку и одновременно прикрыть от настойчивого любопытства собеседников.
— Все в порядке, — шепнул он. — Готовы.
— Здравствуйте, господа! — несколько громче, чем следовало бы, поздоровалась Рита.
— Зоя! — вскочил удивленный и обрадованный Рыбаков. — Как вы меня нашли? — В его затуманенном мозгу мелькнула шалая мысль, что финансовый директор все же отыскала какой-то волшебный выход и сразу же примчалась сюда, чтобы не дать ему, своему шефу, сделать непоправимый последний шаг, но тут же он увидел выражение лица Распопова — растерянно-злобное, непонимающее, подозрительное.
— Рита? — прохрипел Андрей Андреевич. — Ты? Откуда?
— Это Зоя Сергеевна — мой финансовый директор, — раздражаясь на Распопова, но одновременно и хвастаясь, пояснил он собравшимся.
— Зоя Сергеевна? — нехорошо улыбнувшись, переспросил Распопов.
— Да, — Рыбаков вознамерился было повторить имя-отчество своей прекрасной дамы, но тут из-за спины Риты вышла… — Зоя? — Владимир Георгиевич мгновенно осип и как гусак вытянул шею вперед. — Зоя? Ты?
— Марго? — вскричал Распопов. — И вы здесь?
Рита прошла к столу и демонстративно уселась на стул, красиво заложила ногу на ногу. Обернулась, увидела столбом стоящую Зою, не вставая, притянула за руку к себе и усадила рядом.
Повисла тяжелая тишина. Распопов ненавидяще буравил глазами Риту, а Рыбаков, прищурившись, в упор разглядывал Зою.
— Зоя Сергеевна, говоришь, — вдруг произнес Андрей Андреевич. — Финансовый директор? А это — мой финансовый директор — Маргарита Романовна.
— Где? — повернул голову Владимир Георгиевич, явно пытаясь найти кого-то третьего, незнакомого.
— Да вот же, — кивнул на Зою Распопов.
— Эта? — Рыбаков ухмыльнулся. — Это — моя бывшая жена. Правда, сильно изменившаяся… Зоя Рома… — Он не договорил, потому что все понял! — Ах ты, сука, — горячо выдохнул он. — Как же я сразу не догадался? А это, значит, твоя подруга? — ткнул вытянутым пальцем в сторону Риты.
— И моя жена, — осклабился Распопов. — Маргарита Сергеевна. Прошу любить и жаловать. — Белки его глаз налились тяжелой нездоровой краснотой, по лицу пошли неровные темные пятна.
— Ну вот, все и представились, — влез Лева, которому очень не понравилось развитие ситуации. Не ожидал он в этих полупьяных слабаках такого агрессивного напора. — Это и есть — покупатели. Сейчас завершим процесс подписания и по коням. Дела!
— Зойка, это ты, что ли, покупатель? — уставился на бывшую жену Рыбаков. — Это, значит, ты меня по миру пустила, шалава? — Он горько усмехнулся. — А что ты с фирмой-то будешь делать? Это ж не передок каждому подставлять!
Зоя закрыла пылающее лицо руками.
— Слышь, генерал, рот закрой, — тихо и зловеще посоветовал Лева. — Скажешь об этой женщине хоть одно дурное слово, как комара по стенке размажу.
— А об этой-то можно? — ернически поинтересовался Распопов, кивая на Риту. — Или она у вас тоже под защитой, Лев Давыдович? Ой, простите, забыл. Проститутки же все под вами! Только я не знал, что теперь на таких потасканных тоже спрос есть!
Черный шагнул в сторону Распопова, приподнял того за ворот пиджака так, что ворот рубашки перерезал мощную шею, и Андрей Андреевич натужно захрипел. Разжал пальцы. Бывший директор «Озириса» тяжело шмякнулся в кресло.
— Значит, так, голуби, — Лева теперь не говорил, угрожал. — Сейчас вы оба, на коленях, будете просить прощения у этих женщин.
— Не надо, — шепнула Зоя.
— Лева, выйди, это наше дело, — неожиданно твердо попросила Рита.
— Что? — опешил Черный.
— Выйди, пожалуйста, на пару минут. Мы тут по-семейному.
Черный внимательно посмотрел на Риту, потом на Зою, бросил короткий тяжелый взгляд на затаившихся «генералов».
— Две минуты. Через две минуты я вернусь с нотариусом. — И вышел.
Рита встала со стула, пошла к окну, оперлась руками на подоконник. Теперь она стояла против света, ее лица почти не было видно. Только силуэт, изящный, тонкий и очень красивый.
— Вводная часть закончена, — тусклым, почти без интонаций, голосом сказала женщина. — Думаю, всем все ясно. Мы с Зоей взяли то, что принадлежит нам по праву. То, что мы создали и вырастили. И чему не дали погибнуть за последние полгода. Ты, Распопов, и вы, господин Рыбаков, профукали успешные, прибыльные предприятия. Пропили, променяли на собственные удовольствия.
Распопов стал угрожающе приподниматься в кресле.
— Сидеть! — свистящим шепотом приказала Рита. — Я еще не все сказала. Мы, я и Зоя, показали вам, как легко, всего за несколько дней, можно пустить вас по миру. Оставить без денег, машин и даже без штанов. Честно говоря, и она, и я, мы надеялись, что хотя бы в критической ситуации вы поведете себя как мужчины. Увы. Мы снова ошиблись, как ошибались предыдущие двадцать лет. Поэтому… — Рита легко протянула руку к столу, взяла подписанные документы, подержала их на весу, словно взвешивая, и вдруг одним резким движением разорвала пополам.
