волокиты не обойтись. Нужно самой ехать в Лулео. А у меня просто катастрофически нет на это времени. И непонятно, приведёт ли это к чему-нибудь.
Петра внимательно выслушала и задумалась.
– Но, наверное, это могла бы сделать я, – наконец проговорила она. – Я вообще-то юрист и в тамошнем делопроизводстве уж как-нибудь разберусь.
– Нет, Петра, если кто-то туда и должен ехать, то только я. Мне стоило немалых усилий сохранить от Мика в секрете, кто мой человек в Фонде. Ты должна держаться в стороне. Если они узнают, начнут давить на тебя, чтобы заполучить ещё больше денег.
– Но я хочу тебе помочь.
– Риск слишком велик, а эти люди слишком опасны. У тебя появился шанс зажить нормальной жизнью – вот и живи. И не впутывайся в эти дела!
– Я уже впуталась, – упрямо заметила Петра.
Я с сомнением покачала головой. Петра была умна, и, конечно, на неё можно было положиться (одна совместная операция с завещанием Эстер чего стоила!), но впутывать сюда подругу…
– Считай, что я делаю это ради себя, а не только чтобы помочь тебе.
– И какая тебе от этого радость? – горько усмехнулась я. – Это очень рискованная поездка.
– Мне просто необходимо сделать что-то хорошее. Я же не могу пойти в полицию и во всём признаться. И не могу попросить прощения у Эстер, потому что она умерла. Но я могу помочь тебе посадить преступников за решётку, это облегчит мою совесть. Может, если я стану совершать хорошие поступки, Эстер перестанет преследовать меня? И к тому же у меня полно свободного времени. – Петра решительно посмотрела мне прямо в глаза.
– Ты и правда этого хочешь? – спросила я.
Петра молча кивнула. И в это мгновение мне стало легче, как будто с моих плеч сняли половину груза. Неужели я и впрямь не одна, неужели на самом деле нашёлся кто-то, кто разделит со мной тяготы и ответственность?! Мне не придётся действовать в одиночку…
– Ну что, договорились? – спросила Петра и, не дожидаясь ответа, уточнила: – Когда начнём?
Мы поднялись в бывший кабинет Эрика. Дверь туда я закрывала на ключ. Ты, конечно, интересовалась, зачем запирать пустую комнату, но я быстро нашлась, объяснив, что в последнее время в округе орудуют взломщики и что надёжнее хранить ценные вещи в запертой комнате. Ты помнила то дорогущее кольцо, которое я тебе показывала, и сочла это объяснение правдоподобным. Помимо всего прочего, я хранила в кабинете пистолет. На всякий случай я решила оставить его у себя, и теперь он лежал, завёрнутый в футболку, в нижнем ящике письменного стола.
Переступив порог кабинета, Петра огляделась по сторонам:
– Ты сказала, что нашла мать Натали.
– Ну да, вот она. – И я показала снимок Марии Хоффман вместе с Натали. – Это всё, что есть. Видишь, в отличие от дочери, она предпочитает держаться в тени и не показываться на публике.
Петра поближе поднесла снимок Марии Хоффман и внимательно изучила его.
– Кажется, я её узнаю. – И вдруг неожиданно расхохоталась: – Ну конечно же! Я знаю, кто она! Помнишь коллекцию духов «Дейт»? На каждом флакончике красовались разные девушки – Памела, Джессика, Синди, – и у каждой был свой стиль. Спортивный, деловой, гламурный. И вот эта самая девушка изображала темноволосую Кассандру. Она выглядела взрослее остальных и опаснее, что ли…
Я уставилась на снимок:
– Точно. Это она и есть! Ну у тебя и память!
– Ничего удивительно, я каждый божий день простаивала перед витриной с этими духами, мучаясь, какие мне лучше подойдут. И очень хорошо запомнила эту Кассандру, у неё были такие же тёмные волосы, как у меня. В конце концов я купила флакончик с ней на этикетке. Это прямо мистика какая-то. Именно благодаря ей я так никогда и не перекрасилась в блондинку.
– Но чем это может помочь нам сейчас? Мы ведь всё равно не знаем, кто отец Натали, – заметила я.
– Пока нет, но наверняка об этих девушках-моделях писали в «Недельном ревю», «Фриде», «О'кей» или в других таких же изданиях. Возможно, стоит поискать? Это всё, что тебе удалось узнать?
– Считай, что да. Очень сложно найти хоть какие-нибудь подробности об этих людях. И это в очередной раз подтверждает, что им есть что скрывать.
– Это точно, – отозвалась Петра и с интересом окинула взглядом лежавшие на столе чертежи.
– Что это? – с любопытством спросила она.
– План денежного хранилища.
– Как тебе удалось его достать?
– Тут как раз не оказалось ничего трудного. Мне просто распечатали копию в госархиве. При этом никто не потребовал у меня даже удостоверения личности. Никто не задал ни единого вопроса, для чего мне это нужно.
– С ума сойти, – покачала головой Петра.
– Да уж. В чём-то всё оказалось куда легче, чем я ожидала. Но план здания – это одно, а вот человек, который там работает, совсем другое. Я думала, это какой-нибудь усталый старикан, мечтающий отхватить свой кусок пирога и отправиться на покой, а оказалась, совсем молодой парень, причём довольно умный и сообразительный. Он вполне наглядно объяснил, что творится у них там внутри. – Я показала схему на стене, где было отмечено место и проставлено время для каждого этапа операции.
Петра подошла поближе и внимательно всмотрелась.
– И как ты оцениваешь шансы на успех? – спросила она.
– Сейчас пока сложно сказать. Персонал работает по сменам, днём и ночью. В здание вообще не пускают посторонних, чтобы уменьшить риски.
