в его глазах вспыхивает желание.
Возможно, именно это придает мне смелости произнести следующие слова.
– Так и есть. В данный момент каждый дюйм моего тела очень чувствителен. Вот почему я хочу, чтобы ты использовал и вторую руку тоже.
Торбен двигает челюстью из стороны в сторону, его дыхание становится более резким и прерывистым.
– Это было бы неуместно. Ты не мыслишь здраво.
Мои губы изгибаются в том, что, как я надеюсь, кажется ободряющей улыбкой.
– Клянусь тебе, я мыслю здраво, как никогда. – Я поднимаю подбородок, поворачивая свое лицо к его лицу, и наклоняюсь ближе. У меня покалывает во рту, я жажду ощутить, каковы на ощупь и вкус губы Торбена. Все внутри меня умоляет прижаться к нему. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы сдержаться и позволить ему сделать следующий шаг. – Торбен, я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне. Не только к моей щеке.
Его ладонь дрожит на моей коже, его плоть такая горячая, что почти обжигает.
Я сокращаю расстояние между нами еще на дюйм. Мой пульс учащается, когда я поднимаю одну руку и кладу ее на грудь Торбена. Я останавливаюсь, ожидая, не отступит ли он. Когда Торбен этого не делает, я тянусь к поясу своего халата. От рывка лента ослабевает.
Торбен отступает так внезапно, что я застываю на месте.
– Нет, я не могу этого сделать. Я не стану пользоваться твоим состоянием.
Я усмехаюсь.
– Ты продолжаешь говорить о моем состоянии, будто я фарфоровая кукла.
Когда слова слетают с моих губ, я вспоминаю о детеныше медведя, утешающем меня на берегу озера. Наша встреча объясняет, почему я никак не могла разглядеть качества, которые отражаю в нем, почему намеки на уязвимость и слабость, которые я иногда замечаю, никогда не совпадают с его настоящей версией. Потому что это первое впечатление сформировалось, когда он был маленьким. Когда мы оба были слабыми и уязвимыми.
А значит, для него я всегда буду такой. Чем-то хрупким и нуждающимся в защите. Не чувственной женщиной, ищущей приятных прикосновений очень привлекательного мужчины.
Моя магия еще никогда не приводила меня в такое бешенство, как сейчас.
– Так вот в чем дело? – говорю я холодным тоном. – Ты не находишь меня желанной, потому что видишь меня слабой и маленькой. Потому что для тебя я не больше чем отражение, а от отражения удовольствия не получить.
– Все не так, – возражает он. Его тон настолько тверд, что я не сомневаюсь – это правда. Не говоря уже о том, что Торбен не может лгать. – Я ясно вижу тебя, Астрид.
Это утверждение почти наполняет меня паникой, но мое желание все еще слишком сильно, чтобы позволить другому чувству занять его место.
– И ты желанна, – говорит он тоном полным голода и тоски.
– Тогда почему…
– Потому что я не хочу, чтобы ты сделала что-то, о чем потом пожалеешь.
– Поверь мне, я хочу этого. – Я выдерживаю его взгляд, но чем дольше мы смотрим друг другу в глаза, тем решительнее становится выражение его лица. Тем меньше желания я вижу в его глазах. Гнев, смешиваясь с возбуждением, разогревает мою кровь. Я не уверена, хочу ли причинить Торбену боль или все же соблазнить его. Последнее побеждает. Медленно я раздвигаю халат, чтобы показать намек на кожу, и провожу пальцем по центру от шеи к животу. Там я раскрываю ладонь, мои ресницы трепещут от собственного прикосновения. – Или прикоснись ко мне, или уходи. Это произойдет с тобой или без тебя.
Торбен сжимает пальцы в кулаки, пока его взгляд останавливается на ладони, прижатой к моему животу. Я опускаю руку ниже, наслаждаясь тем, как расширяются его глаза, как его тело подается вперед всего лишь на дюйм.
А потом, прежде чем я успеваю опомниться, он уходит.
Уходит.
Звук захлопывающейся двери отдается звоном в моих ушах.
Застывшая на месте, я моргаю, глядя на закрытую дверь. Мое сердце сжимается от чувства вины. От стыда. Я не хотела прогонять его, только… только…
О нет. Что я наделала? О чем я только думала, когда вела себя с ним так дерзко? Я была так очарована своим собственным стремлением к удовольствию, пробуждающимся влечением к нему, неожиданной фантазией о его прикосновениях, что у меня не хватило духа напомнить себе, что Торбен не чувствует того же. Он сказал, что я желанна, но что это значит? Он мог просто польстить мне, скрыв тот факт, что, хоть я и желанна, он не может сказать, что я желанна для него.
Я закрываю лицо руками и выдаю все свое смущение в приглушенном стоне. Мое желание уменьшается, пока не превращается в едва заметный комочек тепла в моем животе. Я делаю шаг назад, готовая упасть на кровать, и надеюсь исчезнуть навсегда.
В этот момент дверь с лязгом открывается так же громко, как и закрылась.
Глубоко дышащий Торбен встречаются со мной взглядом. Быстрыми шагами он возвращается в комнату, заключает меня в объятия и прижимается своими губами к моим.
Глава XXVII
АСТРИД
В мгновение ока мое желание возвращается и становится еще горячее, чем было раньше. Моя потребность в прикосновениях и ласках отдается в каждом дюйме моей кожи, когда Торбен притягивает меня к себе. Когда я обнимаю его за шею, он приподнимает меня. Его рот твердый, непреклонный, и я приоткрываю губы, чтобы позволить нашему поцелую стать более глубоким. Его язык, теплый и нетерпеливый, скользит по моему. Я выгибаюсь навстречу, когда Торбен скользит руками от моей спины к ягодицам, а после обхватывает мои бедра. Он поднимает меня, и я обвиваю ногами его талию. Мгновение спустя я чувствую, как опускаюсь спиной на матрас. На секунду я задаюсь вопросом, где котята, но надеюсь, что у них хватит здравого смысла оставить нас в покое.
Теперь мои мысли полностью заняты Торбеном. Ощущениями, от которых мою кожу покалывает, а моя сердцевина нагревается. Он нависает надо мной, но только частично. Моя потребность в прикосновениях растет, и тогда я понимаю, что хочу от него большего. Я хочу его без остатка. Я обвиваю руками его шею, запускаю пальцы в его волосы. Я меняю позу, чтобы взять на себя больше его веса, таким образом пытаясь выразить, как сильно он мне нужен. Торбен прерывает поцелуй, и я боюсь, что он снова уйдет. Вместо этого он внимательно изучает мое лицо. Он проводит пальцем от моего виска к щеке, затем вниз по шее. Вздох срывается с моих губ.
Он опускает руку к
