пистолет? – возразил Леонид.
– Рон из той породы сдержанных людей, в душе которых бушуют пожирающие их страсти. И если они однажды прорвутся наружу… – Мари покачала головой. – И все же, это не он убил Феликса.
– Почему? – возмутился Женька. – Идеальный кандидат! А, ну конечно! – Он недовольно посмотрел на блокнот Мари. – Я снова забываю. Он был на лестнице, когда в тебя кто-то стрелял, поэтому не может быть преступником… – Женька с еще большим неодобрением взглянул на блокнот.
– Кстати, если я верно поняла оговорку Рона, Мелисса выходила из своей комнаты в ночь убийства доктора. Видимо, она заглянула в номер Феликса и не застала его там. И ссора, которую слышали дети, была между ней и Феликсом, а не Роном!
– Ах, вот почему ты говорила, что она ссорилась не с мужем, а с кем-то другим! Теперь я понимаю! – Женька хлопнул себя ладонью по колену.
– Да, Мелисса угрожала рассказать, что Феликса не было в номере… – Мари задумалась. – Рассказать обо всем, если он не станет снова уделять ей больше внимания… – Мари подергала себя за кончик косы. – Кстати, вы не находите странным, что Феликс внезапно потерял к ней интерес?
– Ну, такое случается сплошь и рядом: была любовь – и вдруг прошла, – развел руками Леонид. – Возможно, интерес его с самого начала был лишь корыстный, поверхностный… Феликс явно навострил нос на кошелек ее мужа, а Мелисса была удобным ключиком для этой цели.
– Да, – пробормотала Мари. – И все-таки, как-то слишком резко он сменил интерес к ней, пусть и показной, на явное безразличие и даже пренебрежение. Будто в «Гримуаре» кто-то или что-то новое внезапно завладело его вниманием…
– Неужели мадам Бриль сумела покорить и его сердце? – расхохотался Женька. – Или это все-таки Елена?
– Да ну, брось, – хмыкнул Леонид. – Они совершенно разные люди.
– Французы говорят – cherchez la femme90, ищите женщину… – Мари в задумчивости забарабанила пальцами по столешнице, потом сцепила руки вместе и покачала головой. – Но что-то мне подсказывает, что не в этот раз. Натура Феликса – натура афериста. Вряд ли он способен на глубокие душевные увлечения. Он движим страстью к деньгам, к игре, к власти над сердцами, в конце концов… Но не влюбленностью! Так что дело не в женщине. Да-да, это должна была быть очередная афера, какая-то большая выгода! Но какая?..
Она замолчала, потерла виски. Потом вздохнула и развела руками.
Женька придвинул к ней печенье.
– Ладно… – сказал он. – Давайте попробуем с другой стороны. Как все-таки стрелявший ушел из этой чертовой библиотеки?
– Да, хороший вопрос…
Мари снова сцепила вместе кончики пальцев и прикрыла глаза.
– Я попытаюсь восстановить последовательность событий, – объяснила она.
Перед ее мысленным взором возникла картинка, где она стояла в темноте в ожидании убийцы, прижавшись лопатками к стене.
Липкая паутина, касающаяся шеи, шелест падающего снега за окном…
Шаги, скрип половиц со стороны двери…
И тишина.
Никого, ни тени в просвете шкафов.
Потом она на долю секунды отвлеклась на Амадея, двинулась к окну.
И тут же из дальнего угла кто-то начал стрелять.
Так, стоп!
Мари показалось, что она поймала за хвост какую-то важную мысль. Она напряглась, дыхание ее участилось.
Итак, еще раз. Из дальнего угла в нее начали стрелять…
Из угла, который расположен далеко от входа. Слишком далеко!
Да-да, именно так: слишком далеко от входа! Значит, скрип половиц у двери и шаги, которые она услышала, не могли принадлежать стрелявшему! А если так, то…
Краска отлила от ее лица.
Мари широко раскрыла глаза, вскочила на ноги.
– Кто бежал по лестнице? – воскликнула она.
Женька испуганно ойкнул.
– Ты чего кричишь-то?
– Быстро говорите, кто бежал по лестнице? Ты, Леонид, еще сыщик, мадам Бриль и Рон, правильно? Но ведь Рона, кажется, не было в холле?..
Они переглянулись.
Леонид пожал плечами.
– Нас с Евгением там не было, ты же знаешь. Я прибежал в дом и опрометью бросился вверх по лестнице. Я не замечал ничего вокруг, боялся, что будет слишком поздно… – Он поправил воротник рубашки, сглотнул. – Я не уверен, был ли в холле Рон. Кажется, нет… Но какое это имеет значение? Ведь его в любом случае не было в библиотеке, когда в тебя стреляли! – Леонид развел руками.
Мари нетерпеливо отмахнулась.
– Кто-то другой мог видеть, как Рон попал на лестницу?
– Ну, я тоже не видел, – сказал Женька. – Я прибежал гораздо позже… Но в холле сидел Йозеф в наручниках. Вот он точно никуда не отлучался и должен был все замечать… Только никак не пойму, зачем тебе это нужно?
Мари бросилась к выходу из библиотеки.
– Эй, ты куда? – закричал ей вслед Леонид.
– Ну же, скорее! – кинула она через плечо. – Не медлите! За мной!
Она помчалась по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки.
«Скорее, скорее, – повторяла она про себя. – Почему она так медленно думает? Почему такой очевидный факт не пришел ей в голову раньше?..»
Управляющий стоял у барной стойки и пил кофе, держа маленькую чашечку в огромной руке. Вид у него был хмурый и невыспавшийся.
Мари окликнула его, тяжело дыша.
Йозеф вскинул на нее удивленные глаза.
– Что-то случилось? – встревоженно пробасил он. – Куда вы так спешите, Мари?
– Послушайте, Йозеф. Мне сейчас очень нужна ваша помощь. Вернее, ваша память. Вы сидели в холле во время ловушки, так? Все видели, как Рон бежал по лестнице вместе с сыщиком, Леонидом и Фаиной. Но видели ли вы, как именно он попал на лестницу? Был ли он с вами в холле?
Йозеф аккуратно поставил чашечку кофе на стойку, пригладил волосы и бакенбарды, почесал затылок. Потом пожевал губами, сопя носом и напряженно хмуря брови.
Мари нетерпеливо перекатывалась с носка на пятку.
– Ну же! Это очень важно! Находился ли Рон в холле в то время, когда в меня стреляли?
Управляющий продолжал молчать и громко сопеть.
– Нет, его там не было! – наконец сказал он. – Совершенно точно: Рона не было в холле! Я увидел его уже на лестнице.
– Мари, но какое это имеет значение?.. – снова попытался спросить Леонид.
Мари, казалось, не расслышала вопроса.
– Господи, да, все сходится, – забормотала она. – Мы все время упускали одну важную деталь! Как же я могла так долго знать и не замечать…
– Мари, да объясни ты толком, что происходит! – закричал Женька. – Сил моих нет терпеть! Объясняй!
Мари развернулась на его голос, но все еще продолжала глядеть куда-то в пространство. Она сжала пальцами виски. Мозг ее лихорадочно работал.
– Я уже говорила: я слышала шаги и шорох в библиотеке совсем не с той стороны, с которой позже раздались выстрелы… А чтобы добраться от входа до той точки, откуда стреляли, человеку понадобилось бы пройти через хорошо видимый мне из укрытия широкий проход между шкафами! Кроме того, для этого понадобилось бы время! Я, конечно, отвлеклась на Амадея, но речь идет о считанных мгновениях, и их бы совершенно точно не хватило, чтобы пробежать через всю библиотеку! Вы понимаете? – Она требовательно посмотрела на Женьку и Леонида, притопнула ногой. – Понимаете, что это значит?
– Что? – все еще не мог взять в толк Женька.
– Это значит, что был второй человек! – крикнула Мари.
– Второй? – растерянно переспросил Леонид.
– Да-да! Второй человек, который не стрелял. Человек, чьи шаги у входа в библиотеку я слышала перед выстрелом. Этот второй человек, свидетель, заглянул в библиотеку и увидел преступника. И он как раз мог успеть выбежать из библиотеки и спрятаться в проеме у статуи до того, как ты, Леонид, вбежал наверх! А после присоединиться к Мюллеру и Фаине, которые бежали по лестнице. И этот второй человек – Рон! Понимаете? – Мари взмахнула руками. – Его не было в холле, но он был на лестнице. Да, стрелял в меня не он. Он не стрелял, но он мог видеть преступника! А если так… – Мари замолчала.
Ее лицо исказила гримаса ужаса.
Она сорвалась с места и бросилась вверх по лестнице.
– Ты куда? – закричал Леонид, устремляясь за ней вслед.
– Скорее! – кинула Мари через плечо. – Снова в гостевое крыло!
Женька и управляющий побежали вслед
