— Акир, ну пожалуйста–а–а! — шепотом заканючила я. — Мне ведь тоже интересно! И потом, я художник. Мне хочется увидеть то, как природа одержала победу над цивилизацией. Обещаю никуда не лезть, только снимать на голографер или делать наброски, — пообещала я и на всякий случай скрестила пальцы на одной руке.
— Малышка, я переживаю за тебя. Ты ведь человек и такая хрупкая. Кроме того, совсем ничего не помнишь. А вдруг экстренная ситуация? — Мужчина погладил меня по щеке.
Лица его я в темноте разглядеть не могла, но смотрел он, не отрываясь, и эти его горящие глаза, от которых брала оторопь, как раз было хорошо видно.
— Пожалуйста! — шепнула я.
— Меняемся? — о том, что улыбнулся, я догадалась только по интонации.
— Меняемся. А на что? — тихонечко прыснула я от смеха.
— Как насчет поцелуя? А я разрешаю тебе завтра лететь с нами, — прошептал этот искуситель.
Колебалась я недолго. Мне действительно безумно хотелось увидеть заброшенный древний город. Ну и поцелуя тоже хотелось, потому что понравилось, как Акир целуется. Только — тс–с–с-с! Второе — моя личная маленькая тайна.
Легкое невинное касание губ Акира как–то незаметно сменилось бешеным и страстным поцелуем. Таким, от которого сносит тормоза и мозг отключается. Остаются только инстинкты. А потом совершенно неожиданно оказалось, что мы уже не целуемся, а целует меня он. Щеки, плечи, шею, внутренние стороны рук. Остановился он сам, опомнившись или решив что–то важное для себя. Еще раз нежно поцеловал меня в пупок, опустил маечку, разгладил ткань, и судорожно вздохнув, прижался к моему животу лицом. Я тоже вздохнула, пытаясь прийти в себя.
— Не здесь и не сейчас! — прошептал Акир, убеждая то ли меня, то ли себя.
— Д-да, — поддержала я его.
— Но я явно переоценил свою выдержку, — его руки скользнули по моим бокам вверх и накрыли грудь.
Я дернулась, но не попыталась отстраниться.
— Как же ты пахнешь. Это совершенно невыносимо… — простонал он тихонько и спустился лицом ниже.
Я пискнула и попыталась вырваться, так как это же… ну… неприлично, короче! Разумеется, он меня никуда не пустил, сжав руки на моей талии.
— Невероятно остро, волнующе… Так, что невозможно думать ни о чем, кроме того, чтобы прикоснуться к тебе.
— Акир, — позвала я, умирая от смущения.
— Не бойся! — Мужчина наконец–то отпустил меня и лег обратно лицом к лицу. — Я потерплю еще сколько нужно. Не хочу напугать тебя, потому что ты нужна мне навсегда, и я не хочу, чтобы ты шарахалась от меня как раньше.
— Но я… — что я хотела бы сказать, сама не знала. Но ведь нужно же что–то ответить.
— Спокойной ночи, мой маленький кусочек радуги, — и опять я угадала улыбку только по интонации. — Я, наверное, счастливчик. Поймать радугу, да еще ее самый солнечный и радостный цвет, находясь в космосе… Это не каждому дано.
— Ну, прямо уж и поймал, — проворчала я.
— Конечно, поймал, — чмокнул меня в нос Акир. — И никуда не отпущу. А сейчас — спи. Завтра рано вставать.
Он помог мне перевернуться на другой бок, обнял со спины так, что я оказалась полностью прижата к его телу, и еще и хвост положил на мои ноги. Вот насчет хвоста я не возражала, тут же сцапала его одной рукой и подтащила повыше. У меня, может, тоже есть фетиш!
Хотела бы я сказать, что мы взбудораженные и распаленные тем, что только что происходило, долго не могли заснуть, но… лично я заснула практически сразу же. И, судя по тихому дыханию Акира, он тоже отключился моментально.
А утром меня разбудил Яшка. Этот паршивец носился по мне от головы к ногам и обратно и шипел.
— Алеся! Вставай, мы сейчас вылетаем! — раздался совсем рядом голос мужа. — Сухой паек возьмем с собой.
Он был уже полностью собран. Свободные брюки, высокие ботинки, обтягивающая футболка… И мускулы, оказывается, имеются у этого кошака. И очень даже приличные мускулы, вон как перекатываются. У меня даже зачесались кончики пальцев, так хотелось не то потрогать этого самца ниоки, не то схватить карандаш и зарисовать. Я впервые видела Акира в чем–то отличном от форменного черного комбинезона и сейчас смотрела во все глаза. Таким он был как–то проще, не столь строгим и менее пугающим. Потому что я хоть и целовалась с ним аж целых три раза, а все равно немного его побаивалась. Даже не боялась, а опасалась и не доверяла ему, если уж точнее. Хотя и понимала, что к такому моему отношению нет никаких причин. Но вот логике это не поддавалось, и избавиться от подобных эмоций мне не удавалось.
— Алеся–а–а, — прошептал Акир, склонившись над постелью, глядя мне в глаза. — Если ты будешь так смотреть, то я за себя не ручаюсь. Полет я ведь могу и перенести, но только тогда весь лагерь нас услышит, и потом кое–кому будет крайне стыдно.
Я возмущенно зашипела, растеряв весь словарный запас, и вскочила с постели, забыв, что одета лишь в пижаму. Зато об этом не забыл Акир. Не успела я повернуться к нему спиной, как он тут же прижал меня к себе, наклонился, поцеловал в шею и шепнул:
— Мне и так тяжело сдерживаться, малышка. Ты даже не представляешь, насколько.
Я молча сопела, не зная как реагировать и дико стесняясь командора и всей ситуации в целом. Да еще обнимавшие меня руки Акира нервировали… Правая лежала на моей левой груди, а левая прижимала меня к нему в области самого сокровенного. Не успела я встать, а меня тут же обсмеяли, облапали, смутили и намекнули на… многое. Ну и как быть спокойной при таких обстоятельствах?!
Подумала я, подумала, и решила отплатить той же монетой. Не мне же одной страдать! Подняла правую руку, закинула ее назад и обхватила командора за шею. Левую тоже отвела назад, и положил ее на… хм… левую ягодицу обнимающего меня мужчины. Ну, он же как бы мой муж? По крайней мере, претендует на эту роль…
Акир сначала окаменел от моей выходки, только дышать начал ощутимо тяжелее. А я что? Стою, не шевелюсь, никого не провоцирую.
— Алеся–а–а, — полустон–полухрип мне в ухо и та рука командора, которая лежала на самом сокровенном, поползла к резинке моих шорт.
Я дернулась, но… В общем, поняла, что сейчас меня будут любить. Причем любить сильно и скорее всего долго, потому что пижамные шорты оказались на полу, а звук расстегнувшейся молнии, донесшийся сзади, не оставлял сомнений в том, что сейчас последует.
— Акир! — в панике шепнула я, пытаясь вернуть ниоки разум. — Нам нужно лететь…
— Нужно… полетим…
Ага! Полетела я — обратно на постель. Полетел Акир — на меня сверху. И Яшка полетел — с постели на подушку в углу.
Когда совсем рядом, за входной перегородкой, застегнутой на молнию, раздался голос Майки, я как никогда была близка к тому, чтобы расстаться с девичьей честью. Если конечно она у меня еще имелась.
