естественная черта ее личности, которая существовала и до моего вмешательства. Профессор была активисткой, – добавил Каллум. – Инфа об этом есть в открытом доступе.
– О чем ты тогда совсем не знал. – Рэйна не понимала, что с ней творится. В ней зрело какое-то пока еще безымянное чувство. Как трава сквозь трещину на асфальте, оно пробилось и теперь быстро росло.
– Ты что это, поучаешь меня? Сама при том же используешь мои силы. Уже несколько месяцев. А я ведь предупреждал, не все пойдет так, как ты хочешь…
– Давай уже войдем внутрь. – Рэйна чувствовала, как колотится сердце в ожидании пока еще смутных последствий.
Каллум, что бы он ни сотворил с профессором, был пьян. Действовал один и импульсивно. А вот у Рэйны имелась схема. Целое громадье планов. Она не бегала повсюду, распаляя людей и не думая, что те могут поджечь в результате.
Человек за стойкой в фойе произнес что-то по-французски, видимо, спрашивал документы, но быстро сник под взглядом Каллума, который даже не удосужился снять очков. Сердце Рэйны по-прежнему колотилось, уже не так быстро, но в горле все же пересохло. Она откашлялась и взглянула на Каллума – смотрела долго, даже не зная, что хочет увидеть, – однако тут приехал лифт, и они вошли в кабину.
– Я же говорил, – снова произнес Каллум, хотя и не так сердито.
Лифт с тихим жужжанием поднялся на нужный этаж и остановился со звоном.
Рэйна вздохнула.
– Ну да, – неохотно признала она. – Знаю.
Они едва не синхронно вышли из лифта и оказались в помещении с опенспейс-планировкой под прозрачными стеклянными панелями вместо крыши. На море пустых столов лежали резкие и четкие, как линии бумажных журавликов, тени.
– Здравствуйте, добро пожаловать во французское отделение Форума, – с мягким акцентом приветствовала их женщина за стойкой ресепшена. – Нотазай сейчас на встрече, но скоро вас примет.
Никто не должен был заметить их, не говоря уже о том, чтобы знать о цели визита. Рэйна встала как вкопанная и посмотрела на Каллума – ожидая подтверждения, что это его рук дело. Он посмотрел на нее в ответ и едва заметно качнул головой.
– Присаживайтесь, – гостеприимно предложила им женщина. – Я принесу кофе. Или вы предпочитаете чай?
– Нет. – Рэйна отвечала бы куда вежливей, если бы чувствовала, что женщина действует по собственной воле. Никто не должен был знать об их визите. Это напомнило работу Каллума, хотя они уже так давно работали в паре, что Рэйна сразу поверила: он не при делах.
– Что ж, тогда принесу лимонад, – сказала женщина, исчезая за дверью без таблички.
Рэйна снова обернулась к Каллуму, ища следы смятения в том, как он нахмурил брови.
– Она опасна?
– Она? Нет. Она на автопилоте. – Вот и Рэйна так подумала. – Насколько я могу судить, эта женщина даже не понимает, что бодрствует.
– А как же…
– Нотазай? Если он и представляет угрозу, то я бы сказал, что мы к ней хорошо подготовлены. – Каллум огляделся и присел в одно из кожаных кресел. – Нас просили подождать, вот давай и подождем.
– Ты уверен, что она не…
– Зачем портить сюрприз, Мори? – В голосе Каллума слышалось раздражение. Видимо, потому что он второй раз за день столкнулся с чем-то, чего не ожидал. – Просто сядь. Надо будет убить кого-нибудь – убьем. Просто еще один, сука, вторник. – Теперь его голос звучал глухо, совсем без иронии. Это был ответ ради ответа.
– Вообще-то понедельник, – опасливо напомнила Рэйна, чем заслужила сердитый взгляд. – Ладно. Аргумент принят.
Каллум достал из кармана телефон, чтобы проигнорировать ее или же подоставать Тристана, или просто отыскать ближайший суши-бар… кто его знает. Рэйна тоже достала мобильник и открыла вкладку с новостями.
«„Уэссекс“ приобретает новейшую компанию-подрывника[22] на рынке безрецептурных медпрепаратов».
«Форум одерживает сокрушительную победу в международном деле по иску о правах человека».
– Они и правда считают себя хорошими, – пробормотала она.
– Как и все, Мори, – буркнул Каллум. – Все считают себя хорошими.
Раздраженная, Рэйна решила забить на новости и наугад открыла приложение соцсети. У нее было ноль фолловеров, и сама она была подписана на десяток аккаунтов, главным образом новостных агентств, однако прямо сейчас увидела фото, которое ее ободрило. На нем пес и младенец лежали в обнимку, оба в одинаковых чепчиках. Снизу разместился дремлющий смайлик.
– Снова Бэ? – спросил Каллум.
Рэйна подняла голову и наткнулась на его взгляд.
– Чего?
– Ничего. – Каллум слабо улыбнулся.
Рэйна мысленно вздохнула. Как же он все-таки быстро забывал страх и тревогу, снова оказываясь на коне.
– Его зовут не Бэ, а Бэк.
– А, ну да, прости, что забыл.
Аккаунт принадлежал конгрессмену Чарли Бэк-Маэда, американскому политику, который шел на переизбрание. Он, молодой и любимый, обладал приятной внешностью и подвешенным языком. Его родители были иммигрантами скромного достатка. Этим он отличался от рядового продукта неоптизма вроде чиновника, которого потеснил в сенате. Дочери Бэк-Маэды, Норе было всего десять месяцев от роду, а собака-спасатель по кличке Моти сопровождала его повсюду в предвыборном турне. Благодаря обоим число подписчиков – включая Рэйну – насчитывало сотню тысяч.
– Щеночек и ребеночек. – Каллум с умилением взглянул на экран ее телефона. – Это он там на гитаре бренчит?
После трех фотографий шел ролик, на котором Бэк-Маэда играл на гитаре. Малышка Нора в наушниках сидела у него в сумке-кенгуру, лицом к зрителям.
– Есть ли на свете женщина, у которой от этого зрелища не лопнут яичники? – вслух подумал Каллум. – Твои не в счет.
– Не трогай мои яичники, будь так добр, – пробормотала Рэйна, листая страничку дальше.
– Втюрилась? – ликующе спросил Каллум. – Скажи правду.
– Я слежу за ним из политических соображений. Он в комитете по деньгам.
– По ассигнованиям, – поправил Каллум. – По деньгам у них все комитеты.
– Как скажешь. Это профессиональные тонкости.
– Он тебе нравится, – издевательски-насмешливым тоном произнес Каллум.
– Он может быть полезен.
– Одно другому не мешает.
Ладно, мысленно уступила Рэйна. Каллум был прав. Идеалистичные сторонники Бэк-Маэды легко поддавались редким проблескам надежды. Если уж на то пошло, то почти всех, кто смотрел его дебаты, можно было убедить и без помощи Каллума с Рэйной, однако лично к Бэк-Маэде она испытывала некоторую благосклонность. Возможно, потому что у него такая милая дочка… Или же потому, что взгляды Бэк-Маэды совпадали со взглядами Рэйны.
– Он твой избранный, – с сочувствием произнес Каллум.
– Прекрати.
– У всех богов есть фавориты, – напомнил Каллум. – Почему бы тебе не завести своего?
Рэйна тяжело вздохнула.
– Вот, снова ты дразнишься.
– Да, Мори, как всегда. Но разве я не прав?
Каллум угадал, у Рэйны и правда были фавориты. Бэк-Маэда добился всего сам, без
