в лоб заявила Рэйна. – Думала попросить его… – Тут Каллум захихикал, и Рэйна устремила на него сердитый взгляд, – …завязать с этим.
– А-а. Ну что ж, больше тебе о Нотазае волноваться не стоит, – пожала плечами Париса. – Есть у меня ощущение, что он последовал на свет в конце тоннеля.
Так Париса вместо Рэйны устранила угрозу? Рэйна испытала нелепое сожаление, что не успела убить тех, кого подослали к Парисе. Или, возможно, ее саму. Баланс сил снова нарушился, потонув в жажде крови. Что теперь, упасть Парисе в ножки из благодарности? Прикинув, как посильнее разозлить ее, Рэйна решил вообще не реагировать. Итак, Париса нашла время встретиться с ними здесь. Это могло значить только одно: ей что-то нужно.
Но чего бы она ни хотела, ей этого не видать.
– Ладно. Наслаждайся. – Рэйна встала. – Мы уходим.
К несчастью, Каллум ее примеру не последовал. Только взял с тарелки пригоршню картошки и присмотрелся к ней.
– У тебя, чисто случайно, не будет?..
– Подавись. – Париса подвинула ему соусницу с айоли. – Сядь, Рэйна.
– Чего бы ты ни хотела, мне это неинтересно, – ответила она.
– Какая наглая ложь. Тебя распирает от любопытства, ты едва соображаешь. Сядь. – Париса невыразительно посмотрела Рэйне в глаза. – Мне нужно поговорить с тобой о Роудс.
– Про меня забыла, это оскорбительно, – лениво жуя, подал голос Каллум.
– Твою позицию я и так знаю. Нужно ее убить, – недрогнувшим голосом продолжила Париса, обращаясь к Рэйне. – Мне самой не по душе, но иначе нельзя.
– О, ну ладно, – сказал Каллум, тогда как Рэйна позволила себе на миг смутиться.
– Что, прости? – переспросила потом она и не заметила, как села. – Я-то думала, речь о чем-то другом.
Прочитав сообщения Парисы – те, на которые не соизволила ответить, о которых потом не думала, а точнее, не раздумывала, – Рэйна предположила, будто игра Парисы завязана на эксперименте, исследованиях Далтона, «зловещем заговоре», как его окрестил Нико. Опыте, связанном с космической инфляцией, созданием новых миров, искрой жизни, которую однажды Рэйна зажгла. Рэйна сперва, по глупости, решила, что это Атлас пытается до нее добраться, признав наконец природу своих амбиций, ведь он столь щепетильно выбрал для этого именно Рэйну, и она готовилась сказать «нет». Хотя временами, дав волю фантазии, мысленно позволяла себя раболепно умаслить, чтобы потом – возможно – все равно отказать.
Зато теперь, зная, что это Париса, Рэйна исключила даже фантазии. Создавать новые миры для того, кто так откровенно плюет на все богатство и многообразие собственного, – это немудро и безответственно. Париса не приняла предложение Общества, не стала спасать этот мир или хотя бы пытаться улучшить его; как и Каллум, она не верила в это. Просто в отличие от того же Каллума Париса имела мотивацию, была компетентна и зла.
Черта с два она станет добиваться чего-то, кроме собственной тирании.
– Сказала та, которая вовсю манипулирует выборами, – заметила Париса.
– У меня свои причины, – проворчала Рэйна.
– Вот и у меня тоже. – Париса еще какое-то время пристально смотрела на нее. – Послушай, я передумала, – сказала она якобы искренне, но вот беда: искренность Париса позволяла себе лишь с прицелом на выгоду. – Этот эксперимент – дурная затея. Да и потом, у нас есть более срочные дела.
– У нас? – Рэйна ушам своим не поверила.
– Атлас еще не пытался связаться с тобой? – спросила Париса, садясь прямо и кладя подбородок на сплетенные пальцы.
Париса уже знала ответ, и за это Рэйна возненавидела ее с новой силой. Париса еще и устроилась за столом босса, как будто она тут главная, как будто лишь ее мнение имеет вес и у нее одной есть право на голоса.
– С какой стати Атласу со мной связываться? Наше время в архивах вышло. У меня свои планы, в которых ему нет места. А если ты пытаешься убедить меня не участвовать в зловещем заговоре, – черт побери, Нико, – то можешь не волноваться. Возьмется Роудс за дело или нет, ей все равно не хватает инструментов. Без меня ей никуда и без Далтона тоже. Атласу меня ни за что не убедить. И ты не станешь слушать остальных, не дашь Далтону работать на Роудс. Оставишь его себе. Если я права, то ситуация патовая, – заключила Рэйна, – поэтому эксперимент заранее обречен.
– Итак, твой ответ «нет», и это меня тревожит, – вслух поразмыслила Париса, оборачиваясь к Каллуму. – Тебе так не кажется?
Тот молча пожал плечами в знак согласия:
– У меня были подозрения, что к этому времени Атлас угостит нас новой порцией философского позерства, однако Рэйна справляется сама. Так что, видимо, нет.
Снова-здорово. Каллум и раньше предупреждал, что Атлас попытается склонить ее на свою сторону – попросит стать его послушным оружием, каким все видели Рэйну, которое мало что делает по собственной воле, если только кто-то (обычно писклявые растения) ничего не потребует, – однако к этому времени она утратила всякую надежду увидеть его. Предложение Парисы, как и Нотазая, если так подумать, ничем не отличалось.
Возможно, они ошибочно полагали, будто Рэйна в конце концов сдастся, но она держалась. Она бы не сдалась. Она даже с Каллумом Новой объединилась, лишь чтобы не допустить исполнения уготованной ей роковой судьбы.
Нико она простит, когда момент будет подходящий; когда от мысли, что год прошел без него, будет не так больно. Она недооценила дружбу с ним, однако разочарование в конце концов перестанет волновать и пройдет. Зато Рэйна сполна получила все, чего наобещал Атлас, заглянув однажды к ней в кофейню. А уж если он счел ее недостойной того, чтобы посвятить в свои планы, то и она ради него своих пересматривать не станет. Может, она и не вольна была распоряжаться своими же силами, зато предоставлять их соратникам могла в любой момент, по желанию.
Атлас дал все, что ей было нужно. Так зачем и дальше быть его избранной?
– Выгода от успеха или падения Рэйны – вопрос риторический, оставим его на другой раз. Сейчас у нас проблема очень даже реальная. Я говорила с Роудс, – продолжила Париса, снова обратив внимание на нее. – Она вернулась.
– Знаю, – невольно бросила Рэйна.
– Она не та, что прежде, – сказала Париса и, подумав, добавила: – Или она та же, что прежде, просто раньше это не вызывало вопросов. В определенном свете моральная закоснелость может показаться достоинством. Однако сейчас она сулит большие трудности.
– Что заставило тебя передумать? – видимо, довольный таким поворотом, поинтересовался Каллум. – Это ведь ты изменила принципам, спасая своего агнца, когда еще требовалось кого-то убить. Если бы не ты, она бы уже была мертва.
Это вряд ли,
