— Конечно.
Его взгляд смягчился.
— Спасибо.
Манденауэр закончил разговор.
— Моя помощница уже в пути. Лекарство у нее. Мы встретимся с ней у вашего особняка через… — Он глянул на часы. — Три часа. Хватит времени, чтобы найти чудовище?
— Должно хватить.
Адам уставился на мое лицо. Я ответила на невысказанный вопрос слабой улыбкой. Он поцеловал меня в лоб и исчез из виду.
Игнорируя пытливый взгляд Манденауэра, я дотронулась до того места, которого Адам коснулся губами. Он как будто со мной простился. Похоже, в отличие от герра Манденауэра, Адам не был так уж уверен, что лекарство подействует.
Старикан по-прежнему за мной наблюдал.
— Мне надо выполнить несколько поручений, — сказала я и направилась к особняку.
Манденауэр не отставал. Я надеялась, он не прилипнет ко мне, словно жвачка к туфле, до самого возвращения Адама. В противном случае придется пойти на крайние меры.
Обшаривая взглядом подлесок, я выискивала большую ветку или камень.
С целью отвлечь ягер-зухера и заодно удовлетворить свое любопытство, я продолжила расспросы.
— Что это за лекарство? Сыворотка? Таблетка?
— Нет. Хотя Элиза изобрела противоядие от укусов, его необходимо вколоть до первого превращения.
— Полезная штука, если иметь ее под рукой во время нападения.
Манденауэр бросил на меня испытующий взгляд.
— Именно. Но большинство укушенных не имеют при себе противоядия и не осознают, что заразились, пока не становится слишком поздно.
— Как вы тогда поступаете?
— Пускаем в ход лекарство.
— А что это? — Когда Манденауэр не ответил, я мельком на него взглянула. — Большой секрет?
— Сами увидите, — уклончиво произнес он, отчего я еще сильнее занервничала. — Также Элиза изобрела сыворотку, которая подавляет жажду крови в полнолуние.
— Она подействует на… — Я запнулась, не в силах описать словами глубинное зло, которое чувствовала. — Несмотря на человеческий облик, в действительности Анри не человек. Не совсем.
Манденауэр кивнул.
— Ликантропия — это вирус, передающийся со слюной при укусе оборотня. Вирус разрушает человеческую природу, оставляя после себя воплощенное зло. Иначе говоря, демона.
Похоже, я угадала про одержимость.
— Но Анри не кусали, — сказала я. — Он заражен?
— После его укусов люди становились оборотнями?
— Да.
— Тогда допускаю, что проклятье породило инфекцию. Точнее сказать невозможно, пока не исследуем Анри.
— Если он не такой, как остальные, подействует ли лекарство?
— Невозможно предсказать.
Мы подошли к особняку. Полиция уехала. В доме и вокруг него никого не было.
— Вернусь как можно скорее, — солгала я.
Манденауэр изучающе посмотрел на меня поблекшими, но все еще зоркими голубыми глазами.
— Правильно делаете, что уезжаете от него. Даже если мы вылечим лу-гару, вашему любовнику никогда не стать нормальным человеком. Слишком много воспоминаний, слишком много тайн, слишком много смертей.
Охотник решил, что я вознамерилась отчалить, потому что испугалась того, в кого может превратиться Адам, или трудностей, с которыми он может столкнуться, когда будет улаживать все, что натворил, защищая зло.
Вот и славно. Старикан был вправе верить во что угодно до тех пор, пока не мешал мне сесть в машину и уехать.
Хоть я и сомневалась, что Манденауэр захочет упустить Анри и последует за мной, я не собиралась рисковать, поэтому для начала покружила по району, а уж потом направилась к дому на колесах. Когда я туда приехала, уже перевалило за полдень. Я постучала в дверь. Никто не ответил. Я взялась за ручку. Как и в прошлый раз, она повернулась.
Я ступила внутрь и увидела кровь.
Глава 40
— Люк! — вбегая в дом и скользя по полу, выкрикнула я.
Я не видела тела и не могла решить, хорошо это или плохо.
На пороге комнаты Люка я остановилась.
Определенно плохо.
Анри сидел на кровати, держа Люка у себя на коленях и зажимая ему рот ладонью. Хотя на Анри было страшно смотреть, кровь, насколько я могла судить, принадлежала не Люку.
Полагаю, мы снова остались без няни.
— Я знал, что рано или поздно ты объявишься, — ухмыльнулся Анри.
Я прокрутила в уме план. Сумеет ли Адам проследить своего прадеда до этого места? Я подозревала, что у лу-гару хватило ума замести следы.
— Чего вы хотите? — спросила я.
Он убрал ладонь со рта Люка, но рук не расцепил, не давая мальчику убежать. Голубые глаза ребенка, недавно сиявшие радостью, теперь были тусклыми и очень грустными. Что он видел? И как скоро ему удастся это забыть?
— Это не папа, — прошептал Люк.
— Знаю.
— Кто он?
Я мимолетно удивилась, что Люк не знает правду. Но Адам ведь говорил, что следит, чтобы две его жизни не переплетались. Вероятно, очень серьезная угроза с его стороны держала Анри в узде, если так можно выразиться.
— Я твой дедушка.
Либо угроза над ним больше не тяготела, либо ему стало наплевать, что Адам с ним сделает. А может, и то и другое.
— Мой дедушка умер.
— Верно. Я принадлежу к более старшему поколению. Однако мы с тобой одной крови. Ты все поймешь, когда у тебя родится ребенок.
Лицо Люка растерянно сморщилось.
— А где папа?
— На болоте, — ответил Анри. — Страдает от сильнейшей головной боли.
Я прищурилась.
— Что вы сделали?
— Ничего смертельного. Он мне нужен. Но сначала я выясню, нужна ли мне ты. Его присутствие поблизости чертовски отвлекает.
— Следите за словами при Люке.
— Это меньшее, о чем тебе стоит беспокоиться. — Анри спихнул ребенка с колен, будто дрянную собачонку. — Ступай в ванную и включи душ.
Я обняла подбежавшего ко мне Люка. Анри умудрился повсюду наследить кровью. Возможно, душ не такая уж плохая идея. По крайней мере Люк будет в относительной безопасности.
— Он бил Сэди, — прошептал Люк. — Она все кричала и кричала, а я хотел, чтобы она замолкла. — Он сглотнул. — И она замолкла.
— Ты не виноват. — Я мягко подтолкнула его к ванной. — Делай, что он говорит.
— Но… — Люк обеспокоенно на меня посмотрел.
— Все будет хорошо.
Еле волоча ноги, он прошел в ванную, закрыл дверь и включил душ.
— Не будет, — опроверг Анри.
— Знаю.
В его глазах появилось лукавое выражение.
— Уйдешь сейчас, я отпущу.
— Меня и Люка?
— Нет. Кто-то сегодня умрет: либо ты, либо ребенок.
— Я, — вырвалось у меня непроизвольно.
Анри наклонил голову, совсем как Адам. От этого сходства меня затошнило.
— К чему такая поспешность? Он даже не твой.
