— Не я, нет. Нужно найти достаточно могущественного колдуна для проведения этого ритуала. Даже не знаю, можно ли воскресить того, кто умер так давно.
Плечи Адама поникли. Я подошла к нему и взяла за руку.
— А пока Кассандра ищет, дайте мне попытаться, — убеждала Элиза.
Я понимала, почему Адам не хочет вверять Анри ни в чьи руки. Передавая деда другим, вместе с ним Адам передавал им свою судьбу и судьбу Люка. Но мы исчерпали наши возможности. Защита Анри ни к чему хорошему не ведет. Требуется помощь профессионалов.
Должно быть, Адам подумал о том же, потому что стиснул мою ладонь и прошептал:
— Хорошо.
***
Ночь прошла, взошло солнце, Анри снова стал человеком. Совершенно безумным человеком.
Элизе пришлось его усыпить, чтобы доставить на базу ягер-зухеров в Монтане. Она была права: осознание всех совершенных преступлений свело его с ума. Он постоянно стонал и бормотал. Не пытайся он меня убить, вероятно, во мне пробудилась бы жалость. А в действительности я радовалась, что он уезжает.
Кассандра решила съездить на Гаити за счет организации ягер-зухеров.
— Манденауэр хочет, чтобы я раскопала побольше о вуду, зомби и богине луны. Я в деле.
Она наняла местную женщину для управления магазином и ухода за Лазарем, после того как я наотрез отказалась. Мы с Кассандрой подруги, но ухаживать за змеей я не готова.
— Думаю, мы доказали, что я не богиня луны, — протянула я.
— Может быть. А может, и нет. Не повредит изучить вопрос. Ты же хочешь исцелить Анри?
— Если бы это касалось только его — да гори он в аду.
— Наверное, так оно и будет. Но если получится убедиться, что Адам и Люк не последуют за ним…
— Я сделаю все возможное, — пообещала я.
— Я так и думала. Я кое-куда позвонила после твоего путешествия в Ифе и разговора с Эрзули.
— Только не говори, что я потерянная жрица вуду. Я криптозоолог из Бостона. Точка.
Кассандра повела плечами, словно что-то ползло по ее шее.
— Думаю, это я послала тебя в Ифе.
— Что?
— Это ведь я проводила обряд. Магия исходила от меня. — Кассандра выглядела смущенной. — Наверное, я более могущественна, чем всегда считала.
— Это ведь хорошо, правда?
— Только Манденауэру не говори. Он становится странным, когда слышит о могуществе.
Интересно, почему?
— А ты чем дальше займешься? — полюбопытствовала Кассандра.
— Не знаю.
Она склонила голову.
— Любовь, брак, материнство. Видела в картах.
— Ты не гадаешь на картах!
Она взяла мои руки в свои.
— Твое будущее с этой семьей.
— Я не видела ни Адама, ни Люка после отъезда Анри.
То есть уже три дня. Я слонялась вокруг особняка в ожидании. Звучит душераздирающе, но это правда. Скоро придется искать работу, учитывая то, что Фрэнк мне не заплатил. Поскольку из-за меня он угодил за решетку, плакали мои денежки.
Перед отъездом Манденауэр сказал детективу Салливану, что пристрелил на болотах бешеного волка. Дело закрыли. Не оставалось причин дальше тут торчать.
— Адам тебя любит, — заверила Кассандра.
— Я бы не была так уверена.
— Он доверил тебе сына. Не могу представить большей любви.
— Анри нашел гри-гри у Люка под подушкой.
— Правда? Наверное, это тот самый любовный амулет, о котором ты так волновалась. — Кассандра прищурилась. — Хочешь, дам тебе другой, чтобы противостоять магии?
— Он его сжег.
Кассандра всмотрелась мне в глаза.
— Но ты по-прежнему любишь их обоих?
— Безумно.
За несколько последних одиноких ночей я поняла, что влюбилась в Адама еще до встречи с Люком. Гри-гри не имел к этому отношения, даже не будучи обращенным в пепел.
— Возможно, тебе надо попрощаться с первой любовью, прежде чем воссоединиться с новой.
Видя мое недоуменное лицо, Кассандра продолжила:
— С Саймоном. Ты ведь до сих пор его не отпустила.
— И как ты мне предлагаешь это сделать? С помощью еще одного гри-гри?
Она улыбнулась и пожала мою руку.
— Только ты можешь с ним попрощаться, Диана.
Уж не знаю, как правильно прощаться с умершим, но точно не на расстоянии.
Я собрала вещи и улетела в Чикаго, где четыре года назад похоронила мужа. Квартира больше не казалась мне домом. Да и вряд ли когда-то им была.
Кладбище было мирным и пустынным. Никто не увидит, что я разговариваю с надгробием.
— Ты был прав, Саймон. В мире есть столько всего невообразимого. — Я села на могилу и провела рукой по траве. — Мне пришлось нарушить клятву, и за это я прошу прощения. Я не смогла восстановить твое доброе имя. Этим бы я только причинила вред другим людям. Я сочла, что ты бы понял.
Я рассеянно достала из кармана гри-гри с лепестком огненного ириса. Немного правды не повредит. Где сейчас Саймон? Неужели он на самом деле являлся мне на болотах? Возможно ли как-то его вернуть? Хочу ли я этого?
Когда я коснулась мешочка, завязки разошлись, а заглянув внутрь, я увидела, что лепесток превратился в труху, которую тут же подхватил ветер.
Наверное, некоторую правду лучше не знать.
— Я все еще по тебе скучаю, — прошептала я. — Наверное, буду скучать всегда, но пора попрощаться.
Теплый, несмотря на осеннюю прохладу, ветерок взъерошил мне волосы. Мне хотелось вдохнуть запах лосьона после бритья, которым пользовался Саймон, услышать его голос, почувствовать его любовь, понять, что он меня услышал. Я закрыла глаза и призвала его, но он унесся вместе с ветром.
Когда я открыла глаза, передо мной стоял Адам. Вот вам и волшебство.
— Ты меня до смерти перепугала, cher. Я думал, ты уехала навсегда.
Как он меня нашел?
— Кассандра, — прошептала я, вставая.
Он пожал плечами и кивнул на могилу Саймона.
— Ты прощалась.
— Я больше не могу жить прошлым.
— Как и я.
В сердце зажглась надежда, и, наверное, это отразилось на лице, потому что Адам поднял руку.
— Я должен тебе кое-что рассказать. Люк и Сэди сотворили любовный приворот.
— Я знаю.
— Откуда? — удивился он. — Я собирался его уничтожить, но Люк не смог найти гри-гри.
— Анри его сжег. Одна из безумных игр его разума.
— Но… я по-прежнему чувствую то же самое.
— То есть?
— Я безумно в тебя влюблен.
— Взаимно, — улыбнулась я. — Как и в твоего малыша.
Адам одарил меня редкой улыбкой.
— Никогда не думал, что полюблю кого-то, кроме сына.
— Я тоже думала, что больше никогда не полюблю.
— Наверное, мы оба ошибались. — Он коснулся моих волос. — Что думаешь насчет реставрации особняка?
— Мне казалось, ты его ненавидишь.
