обратила внимания – в углу лежал скомканный, старый шерстяной носок.
В единственном экземпляре.
Подняв его, Анжела вдруг увидела, что носок в углу лежал не просто так, кем-то случайно забытый одиноко брошенный.
Он прикрывал собой некое подобие…
Кнопки?
Ее как током ударило. Выйдя из шкафа, Анжела убедилась в том, что стена, к которой он примыкает, причем идеальным образом, как будто не стоял около нее, а был буквально вмонтирован в нее, не внешняя, а внутренняя.
Шагами измерив стену и выйдя в коридор, Анжела наморщила лоб.
Что-то не сходилось.
Еще раз.
Так и есть, имелось небольшое расхождение, которое можно было объяснить только тем, что там, внутри стены, имелась тайная комната.
Надежно прикрытая массивным шкафом с зеркальной дверью.
Ну да, в подобного рода квартирах богачей частенько наличествовали «комнаты паники», в которых можно было переждать нападение грабителей.
Или использовать те, к примеру, в качестве комнаты-сейфа.
Только вот излишними страхами Стивен не страдал, а что хранить ему в сейфе, Анжела понятия не имела.
Никаких фамильных сокровищ у мужа не было, и никакой затерянный шедевр Рафаэля или Рембрандта в его семье из поколения в поколение не передавался.
Как, впрочем, и подлинник императорской короны Романовых, случайно прикупленный отцом Стивена в 1928 году на барахолке в штате Миннесота.
Она нажала кнопку.
Задняя панель шкафа совершенно беззвучно отъехала в сторону, причем произошло это так неожиданно, что Анжела отпрянула в сторону и даже ушиблась головой о внутренности шкафа.
Перед ней предстала металлическая дверь.
Без ручки.
Только вот как ее открыть?
Заметив электронный замок, Анжела вдруг сообразила, что электронных карточек в жестянке из-под кофе она обнаружила две.
Одной открывался подземный гараж, другой же, как она была уверена, приводился в движение лифт.
А что, если…
Она приложила к электронному замку сначала одну карточку.
Безрезультатно.
Затем вторую.
Тихо щелкнув, дверь открылась.
А в той комнате, которая располагалась за ней, автоматически включился свет.
Чувствуя, что у нее во рту пересохло, Анжела осторожно открыла дверь – и ее глазам предстало небольшое, два на два метра, квадратное помещение, типичная «комната паники».
Шагнув в нее, Анжела осмотрелась.
В углу имелся компьютер, причем новейший. Перед ним стояло удобное кресло. Тут явно кто-то проводил много времени. Что же, понятно кто: Стивен.
А и с одной стороны, и с другой тянулись полки, на которых стояли альбомы с фотографиями.
Анжела вдруг поняла: ну да, это же наследие отца Стивена, того самого легендарного фотографа из журнала «Дискавери».
Только дело в том, что все наследие отца, в том числе и экземпляры старых журналов (некоторые из которых были украдены в провинциальных библиотеках!), хранились на ранчо в Неваде.
И Анжеле ничего не было известно о другой части архива, которая располагалась бы в ином месте.
Например, в нью-йоркской квартире, существование которой Стивен от нее утаил.
Анжела взяла в руки один из альбомов.
Она ждала его – причем зная, что это встреча ничего хорошего не принесет.
Из Нью-Йорка Анжела вылетела обратно в Лос-Анджелес, где обыскала их тамошний особняк.
Но никакой «комнаты паники» с иным тайным архивом там не было. Может, тогда на ранчо в Неваде?
Она отправилась туда.
Оттуда же она и позвонила Стивену, который к тому времени уже вернулся в Лос-Анджелес.
Нет, в Нью-Йорке они так и не встретились.
– Привет, – сказал он. – А я думал, что ты встретишь меня здесь…
Ну да, она тоже много что думала, но теперь это уже не имело значения.
Ни малейшего.
– Я на ранчо, – сказала она. – Ты не мог бы присоединиться ко мне?
Стивен непонимающе произнес:
– Ну вообще-то у меня новый заказ в Гватемале, я послезавтра уезжаю, думал, что мы проведем время вместе.
– Вот здесь и проведем! Приезжай. Я жду.
Она в самом деле ждала. Хотя в то же время страшилась того, что предстояло.
Наконец под вечер того, рокового дня Стивен появился на ранчо. Припарковав свой джип, он вошел в дом и крикнул:
– Я приехал!
Анжела, наблюдавшая за тем, как он парковался, отодвинув занавеску на кухне, громко ответила:
– С приездом!
Пройдя на кухню, он застал ее стоящей со скрещенными на груди руками у стола.
Стивен подошел к ней, чтобы поцеловать, однако она увернулась.
И тут его взгляд упал на то, что лежало на кухонном столе перед Анжелой.
Это был один из альбомов, прихваченных ею из нью-йоркской квартиры: его второй.
Той, о существовании которой ей нельзя было знать.
И теперь Анжела понимала почему.
И от этого ей было страшно.
Очень страшно.
– Что это? – спросил Стивен странным голосом, дергаясь, как будто его хлыстом ударили.
Внимательно наблюдая за мужем, Анжела ответила:
– Ты ведь знаешь.
Он и в самом деле знал. Причем очень хорошо знал.
Стивен протянул к альбому руку, но потом отдернул ее и отошел от Анжелы на несколько шагов.
Он взглянул на нее, и она ужаснулась тому, каким сделался его взгляд: колючим, жестоким и надменным.
Это был Стивен, которого она не знала.
Однако, как она убедилась, она много чего не знала о Стивене МакКрое, одном из самых известных фотографов в мире.
И собственном муже.
– Откуда…
Его голос звучал глухо и срывался.
– Откуда это у тебя?
Он имел в виду фотоальбом.
Анжела не стала юлить – это время безвозвратно прошло.
– Из нью-йоркской квартиры, Стивен. Из твоей второй нью-йоркской квартиры. Из той, существование которой ты от меня все эти годы скрывал.
И небеспричинно.
Стивен словно зачарованный смотрел на фотоальбом, а потом своим тихим, будничным тоном произнес:
– Как ты туда проникла?
Он не отрицал – а всего лишь желал узнать, как она туда проникла.
Что же, вот он весь, Стивен: сам прагматизм и логика.
А если брать в расчет содержимое «комнаты паники», еще и клубок тайных, преступных страстей.
Потому что то, что Анжела обнаружила на страницах фотоальбомов, было ужасно.
Поистине ужасно.
– При помощи твоих же ключей, которые ты хранишь в кофейной жестянке.
Стивен долго молчал, а потом произнес:
– Надо было выбрать место понадежнее.
И это все, что он мог сказать ей?
Похоже, что да.
По крайней мере, он был честен: хотя все эти годы лгал ей.
Место было неплохое, даже очень хорошее: не ищи она ключи целенаправленно, то даже обнаружив их случайно, не придала бы этому значения.
А Стивен бы наверняка что-то придумал в оправдание, чему она бы поверила.
Ошибкой было направлять письма домоуправления второй нью-йоркской квартиры на адрес первой.
Хотя, если уж на то
