— Дерек насильничал в доме и за его пределами и регулярно отсиживал в тюрьме короткие сроки. По словам Дэнни, его семья жила в страхе перед Дереком, а его настроения диктовали ход их жизни. Они приучились радоваться вместе с ним, когда он бывал в хорошем расположении духа. Когда же он сердился, уходил в себя или пил, старались не попадаться ему на глаза. В течение двух месяцев летом девяносто второго года обстановка в доме Кинов оставалась спокойной и ровной. Дерек был поглощен планами по зарабатыванию денег — какие-то махинации, связанные с автострахованием. Много времени он проводил вне дома, вместе со своими дружками, уезжая в разные районы страны, чтобы подстраивать дорожные происшествия. По его собственным словам, Дэнни расслабился. Когда Дерек отсутствовал, Чарли мог приходить и проводить время в доме Кинов. Они предпочитали встречаться там, а не здесь, потому что не хотели принимать Сару в свои игры.
Викерс прервался и бросил на меня извиняющийся взгляд, но я не огорчилась: это было похоже на правду.
— Второго июля юный Чарли ушел отсюда во второй половине дня. Нет сведений, чтобы кто-то из знакомых с ним встречался или говорил после того, как его видела Сара, как вам известно. Теперь мы знаем, что ушел он недалеко. Он направился прямо через дорогу к своему лучшему другу.
Мама наклонилась вперед, белые косточки просвечивали сквозь тонкую кожу, обтягивавшую костяшки ее пальцев. Если бы она не сцепила руки на коленях, я не поняла бы, как мучает ее спокойное перечисление фактов.
— К несчастью, Дэнни дома не оказалось. Он ушел вместе с матерью в супермаркет, отчасти потому, что не хотел оставаться дома наедине с отцом. Дерек вернулся из долгой поездки и отсыпался. Дэнни не желал рисковать, случайно разбудив его. Мы думаем, Дерек открыл дверь на стук Чарли. Вместо того чтобы прогнать его, Дерек пригласил мальчика в дом. Он мог быть любезным, когда хотел, и, разумеется, Дэнни всегда скрывал от Чарли следы физического насилия. У Чарли не было причин бояться.
Викерс умолк и откашлялся. Он уже довольно долго говорил без перерыва, но я восприняла это как отвлекающий маневр. Предстояла трудная часть. «Кончайте с этим, — мысленно внушала я. — Скажите, и дело с концом».
— Мы не знаем точно о случившемся в доме, но, основываясь на том, что сказал своему сыну Дерек, считаем: пока он был наедине с Чарли, что-то произошло. Мы можем предполагать, учитывая прошлое поведение Дерека, что он воспользовался отсутствием других членов семьи и изнасиловал Чарли. Однако Чарли отличался от его обычных жертв. Это был смелый и умный мальчик, и с родителями у него были тесные отношения. Он знал, что случившееся — это плохо. Его нельзя было успокоить или заставить молчать запугиванием. Должно быть, Дерек запаниковал, понимая, у него будут серьезные неприятности, когда Чарли вернется домой и пожалуется родителям. К тому времени когда Дэнни и его мать пришли домой, Чарли был мертв.
Последние слова глухо упали в полную тишину, стоявшую в комнате. Мама откинулась на спинку кресла, прижав руку к груди. Выглядела она опустошенной. Хотя я ожидала этого — догадывалась об этом и раньше, — подтверждение потрясло меня до глубины души.
— Дерека трудно назвать умным, но он был хитрым, с хорошо работавшим инстинктом самосохранения, — выдержав короткую, почтительную паузу, продолжил Викерс. — Он знал, что вы и ваш муж, миссис Барнс, не замедлите поднять тревогу, когда Чарли не вернется домой. Он спрятал тело Чарли в багажник своего автомобиля, что, между прочим, оказалось самой рискованной частью его плана, так как машина стояла на подъездной дорожке перед домом. В этих домах нет гаражей, поэтому нет и уединения. Но ему повезло — его никто не заметил. Когда Дэнни и его мать пришли домой, единственным признаком случившегося стало странное поведение Дерека. Он был раздражен и поглощен своими мыслями. Он отправил Аду из дома на весь вечер к подруге, сказав, чтобы она не вздумала возвращаться, пока он за ней не пришлет. Она пыталась взять с собой и Дэнни, но Дерек запретил, сказав, будто ему нужна помощь сына. Если позднее Ада и подозревала, что в исчезновении Чарли виноват ее муж, то никогда не говорила об этом ни с Дэнни, ни с кем-либо еще, насколько мы можем судить.
Мама кивала, глядя в пространство.
— Но она, наверное, догадывалась. Понимаете, я помню, она дала мне цветы, — пробормотала она скорее для себя. — Розовые гвоздики. Она не могла даже поговорить со мной. Розовые гвоздики.
Зная, что мама может продолжать так бесконечно, я перебила ее:
— Но Дэнни остался дома. Когда он узнал, что случилось?
— Когда его отец показал ему тело Чарли, — мрачно сказал Викерс. — Дерек ждал до сумерек, что, видимо, было для него большим стрессом, поскольку в это время года солнце садится довольно поздно. Затем он заставил Дэнни сесть вместе с ним в машину. Они проехали несколько миль в сторону Доркинга, забрались в какую-то глушь, где по задворкам небольшого поселка проходит узкоколейка. Там было место доступа для рабочих к железнодорожным путям. У Дерека имелся друг, подсобный рабочий в «Бритиш рейл», который рассказал ему об этом месте. Из домов оно не просматривалось — насыпь здесь оказалась густо засажена деревьями и кустами. В то время эта железнодорожная ветка не использовалась. Прекрасное место, чтобы избавиться от тела. — Викерс вздохнул. — Я думаю, Дэнни так и не оправился от шока, который испытал, увидев в багажнике отцовской машины тело своего лучшего друга. Дерек не предупредил сына — лишь велел ему нести фонарик и лопату, а сам понес к насыпи тело Чарли.
Я не могла вызвать в себе то чувство жалости, на которое, очевидно, рассчитывал Викерс. Без сомнения, Дэнни получил травму. У него было страшное детство. Это верно. Однако он позволил моим родителям жить в мучительном неведении о случившемся с их сыном. Он сохранил тайну отца, даже став взрослым. Он сказал правду, только когда его загнали в угол. Если бы я не увидела ожерелье Чарли, Викерс не узнал бы, что Дэнни можно спросить еще кое о чем, а мама продолжала бы надеяться вопреки всему, каждый день понемногу умирая. А еще была Дженни. Он усвоил уроки, преподанные ему отцом. Подвергшийся насилию мальчик превратился в насильника. Сын убийцы стал убийцей. Ничего, кроме отвращения, я испытывать к нему не могла.
Мама шевельнулась в кресле.
— Как умер Чарли? Вы не сказали… как он убил моего мальчика?
Викерсу не хотелось отвечать на этот вопрос.
— Боюсь, мы не узнаем этого. Мы не узнаем, пока не найдем тело и не проведем вскрытие, и даже тогда, спустя столько времени, мы обнаружим лишь скелетированные останки. Кости, — пояснил он, неправильно истолковав ужас на моем лице. Я прекрасно поняла термин, но не могла уразуметь, зачем он сказал об этом маме.
Однако, вместо того чтобы потерять самообладание, как я от нее ожидала, мама кивнула. При виде этого на меня снизошло если не озарение, то медленно наступившее просветление. Появилось понимание, что женщина, которую я, как мне думалось, знала, была совсем не такой, какой казалась мне. В ней открылась сила, сила и непреклонность, чего раньше я не видела или не сумела разглядеть.
Викерс продолжал говорить, приподнимая занавес, который упал шестнадцать лет назад:
— Копать могилу пришлось долго. Дэнни считает, что отцу понадобилось на это больше двух часов: твердую землю пронизывали корни растений, копать было нелегко. Но он, по всей видимости, оказался полон решимости, поскольку справился с этим делом. Большинство подобных могил бросается в глаза. Их разрывают животные. Они, чувствуя запах разложения, выкапывают тела или их части и дают нам повод к расследованию. Или видна вынутая земля, которую накидали поверх тела, и становится ясно: здесь что-то закопано; могильный холм ни с чем не спутаешь. Я рассуждаю об этом так, как, по-видимому, думал Дерек Кин: он нашел подходящее место, где не бывают люди, и выкопал достаточно глубокую яму, поэтому, вероятно, мы так и не нашли Чарли. Остается также фактом, что жена и сын слишком боялись его и не могли даже подумать о том, чтобы рассказать кому-нибудь о причастности Дерека к исчезновению Чарли. И тут он тоже повел себя хитро, поскольку привлек Дэнни к сокрытию трупа. Ада не захотела бы неприятностей своему сыну, каким бы удобным поводом ни стало это для того, чтобы навсегда упрятать мужа за решетку. Он удалил ее из дома, пока они избавлялись от трупа Чарли, поэтому она не могла быть до конца уверена. Даже если она и подозревала, дальше нее это не пошло. А Дерек так запугал Дэнни, что тот боялся собственной тени. Мальчик никому не сказал ни слова. Он был уверен, что его тоже посадят в тюрьму. Его отец утверждал, будто его действия посчитают более преступными, поскольку если Дерек действовал под влиянием момента, то Дэнни хладнокровно помог ему закопать тело.
