— Сюда, — сказал Блейк, кивнув в сторону ворот.
Мной владело двойственное чувство: с одной стороны, мне хотелось убежать прочь, но с другой — я рванулась к воротам, не желая ждать Блейка, который возился с мобильным телефоном. Наконец он подошел и повел меня в ворота, сказав:
— Смотри под ноги.
Ворота густо заросли крапивой, но кто-то примял ее, проложив узкую тропку между деревьями. Крапива блестела от дождя, и я скользила по ней, идя за Блейком след в след, не отрывая взгляда от земли. Тропка вела направо, параллельно железнодорожному пути, который виднелся за деревьями. Слева от меня оказался крутой обрыв, и я старалась удержаться на тропинке, хватаясь за подходящие деревья. Через пару сотен ярдов Блейк свернул налево и стал спускаться по склону, оглянувшись, чтобы проверить, иду ли я за ним. Я осторожно сползала, боясь упасть и съехать вниз по насыпи, собрав мокрые листья и грязь. Впереди послышались голоса, и когда мы обогнули посадку молодых берез, нам предстало место раскопок. Они шли уже полным ходом: белый брезентовый тент был натянут над участком, где трудились полицейские, вынимавшие землю лопатами и аккуратно ее перебиравшие. За ними наблюдал среди прочих старший инспектор Викерс.
Блейк остановился на краю поляны. Теперь он повернулся ко мне:
— Хочешь подойти немного ближе?
— Мне и здесь хорошо.
В воздухе чувствовался тяжелый, насыщенный запах вскопанной земли, а в отдалении скорбно прозвучал состоящий из двух нот свисток тепловоза. Место выглядело вполне мирным, но таким уединенным, и мне стало как-то не по себе.
— Почему, по-твоему, он оставил Дженни в лесу?
— Что, Дэнни? — Блейк пожал плечами. — Кто знает.
— Здесь было бы гораздо лучше, ты так не считаешь? И он достаточно хорошо его помнил, он должен был бы вспомнить о нем. Оставь он Дженни здесь, ее никогда бы не нашли. Как Чарли. И он остался бы безнаказанным.
— Значит, нам повезло, что он этого не сделал. — Блейк коснулся моей руки. — Ты как, ничего?
Я снова видела полянку в лесу.
— Он даже не закопал ее. Даже не попытался ее спрятать… не всерьез. То, как она лежала… как будто бы он хотел, чтобы ее кто-нибудь нашел.
— Может, он гордился тем, что сделал.
— Может быть.
Викерс заметил нас, и теперь направлялся в нашу сторону.
— Приветствую. Все в порядке?
Я кивнула.
— Пока еще ничего не нашли?
— Пока нет, — коротко ответил старший инспектор, — но они не спешат. Мы вполне уверены, что копаем в нужном месте. Дэнни обозначил этот участок как место погребения, хотя в целом и не был уверен, здесь это или в каком-то другом месте. Судебные эксперты взяли пробы, и считают, что это здесь, — сказал он, указав через плечо на идущие раскопки, — и собака по останкам тоже сюда пришла.
— Собака по останкам?
— Их учат искать тела. Собаку можно научить искать все, что угодно: наркотики, пищу, взрывчатку, деньги — все, что издает запах, который они могут определить, — объяснил Блейк.
— Но после стольких лет здесь не может быть и следа запаха.
Викерс улыбнулся.
— Для нас — возможно, но собаки гораздо более чувствительны к запахам, чем мы. И эта вполне уверена, что там, среди деревьев, находится нечто стоящее расследования. Просто мы действуем медленно, чтобы не повредить тело. Мы хотим достать его целым.
— Сколько, по-вашему, это займет времени? — спросила я, но кто-то под навесом позвал Викерса, и он ушел, не ответив мне.
— Может продлиться довольно долго, — сказал Блейк. — Тебе здесь нормально или хочешь подождать там?
Он указал на большой синий кусок брезента, натянутый между несколькими деревьями неподалеку, вверх по склону. Под этим импровизированным укрытием стояли и наблюдали за ходом раскопок несколько человек, включая проводника с бело-рыжим спаниелем. Выглядело это привлекательно. Деревья давали какое-то укрытие от дождя, но переизбыток воды периодически срывался с листьев на землю. Мой анорак давил на плечи тяжестью и холодом, так как дождевая вода впитывалась в него, а не скатывалась. Я повернулась к Блейку.
— Я пойду туда. Дай мне знать, если что-то произойдет.
— Мы увидим. Всегда поднимается сильная суматоха, когда находят то, что ищут. Но я буду на связи.
Он пошел к группе под белым тентом, а я стала карабкаться по насыпи; ноги у меня скользили внутри сапог, которые отяжелели от грязи и норовили соскочить при ходьбе. Добравшись до синего брезента, я смутилась, потому что присутствующие посторонились, освобождая мне место. Откинув капюшон, я присела на корточки рядом со спаниелем. Он сидел очень прямо, остро реагируя на все звуки и движения вокруг, его шоколадно-коричневые глаза горели интересом.
— Можно его погладить? — спросила я у проводника. Тот дал согласие, и я провела ладонью по покатой собачьей голове, нежно почесала за ушами. Пес вытянул морду, наслаждаясь вниманием. Легко было забыть о мрачной работе, которую он выполнял.
Когда еще несколько человек втиснулись под брезент, я не подняла головы, только немного подвинулась, давая место. Шел какой-то разговор, но я не слушала; мыслями я находилась у подножия насыпи, под белым полотнищем, и когда чей-то голос произнес: «Здравствуй, Сара», — я, машинально повернувшись, столкнулась взглядом с Дэнни Кином.
Он стоял в двух шагах от меня, не больше, и я застыла в своей позе на корточках, не в силах шевельнуться. Он пристально, не мигая, смотрел на меня, и я смогла подумать только о выражении лица Блейка в машине, когда он говорил о нем «он совершенно одержим тобой…» и «не заблуждайся — он опасен…».
Только через несколько секунд я поняла: справа и слева от Дэнни стоят полицейские, вокруг и у насыпи были еще полицейские в пределах слышимости, если бы я закричала, поэтому Дэнни, несмотря на все, что я о нем знала, в настоящий момент не представлял для меня реальной угрозы. Я медленно выпрямилась и немного отступила. Его одежда промокла насквозь и липла к телу, хилому, как у ребенка, и сухому, как у бегуна на длинные дистанции. Волосы свешивались на лоб, и на моих глазах он поднял обе руки и откинул их назад. Его запястья были скованы наручниками. Он держал сигарету и жадно затягивался, наблюдая, как я выпрямляюсь.
— Как ты, нормально?
Я уставилась на него:
— Что ты сказал?
— Просто… наверное, это странно для тебя. — Он кивнул в сторону раскопок. — Через столько лет находиться тут, искать Чарли.
— Да, это… странно.
Менее странно, чем разговаривать с человеком, который, как мне было известно, оказался жестоким и беспринципным убийцей, но все равно странно. Я внимательно посмотрела на Дэнни Кина — мне стало интересно, нервничает ли он. Он облизнул губы, словно они пересохли, и, чуть отвернувшись, искоса на меня поглядывал. Это действовало на нервы.
Что мне следовало сделать, так это выйти из-под брезентового укрытия и опрометью броситься вниз по насыпи, подальше от Дэнни. Но, находясь там, я подумала, что он задолжал мне одно объяснение. Все это он сделал предположительно ради меня. И у меня оставался единственный шанс услышать его соображения. Если я хочу, чтобы он со мной заговорил, он должен поверить, что я не испытываю к нему ненависти.
— Спасибо, что сказал, где искать. В смысле, за Чарли.
Я постаралась унять дрожь в голосе и чуть улыбнулась. Все это показалось мне абсолютно фальшивым, но он, в свою очередь, ответил мне улыбкой.
— Не за что. Это самое малое, что я мог сделать.
Я кашлянула.
— Э… как ты запомнил, где он похоронен?
— Такие вещи не забываются. — Затем он наклонился ко мне и полушепотом сказал: — Я думал, ты будешь меня бояться.
— Из-за того, что ты сделал? Или из-за того, что напал на меня? — Я услышала дрожь в своем голосе, но он, возможно, ее не заметил.
— Я этого не делал. — Он покачал головой. — Ты все не так поняла.
— Ты на меня напал, — настаивала я. — Все мои вещи оказались в твоем доме, и ты получил большое удовольствие, напугав меня.
— Нет. Я не хотел тебя пугать. Я не этого хотел. — Его лицо смягчилось. — В ту ночь, когда я тебя обнял… я чувствовал, как бьется твое сердце, как у маленькой птички. — Он говорил с нежностью. — А кстати, где ты была? Я ждал несколько часов.
Я проигнорировала его вопрос. Меня охватила холодная ярость, меня трясло, но я сохраняла внешнее спокойствие.
— Если ты не пытался меня напугать, как же это тогда называется?
Он отвернулся от меня и, прежде чем ответить, наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому, притворяясь, что расслабляется, но на самом деле он тянул время. В итоге он сказал:
— Послушай, мне просто нужно было как-то подобраться к тебе поближе, понимаешь? Я подумал, что смогу вернуть тебе твои вещи, и так у нас появилась бы возможность заговорить. Когда Дженни не стало, я не знал, как поддерживать с тобой связь.
