— Змея? — с интересом переспросила леди Уикхем.
— Змея.
— В вашей постели?
— В моей постели.
— Весьма странно, — сказала леди Уикхем с легким неудовольствием.
Глаза сэра Клода рыскали по коридору и высмотрели Роланда, робко жавшегося среди теней. И сэр Клод указал на него с такой внезапностью и стремительностью, что хозяйка дома лишь с трудом увернулась от сокрушительного свинга при помощи быстрого пируэта.
— Вот этот человек! — прогремел сэр Клод.
Леди Уикхем, уже несколько выведенная из равновесия, досадливо нахмурилась.
— Мой дорогой Клод, — сказала она с некоторым раздражением, — выберите что-нибудь одно. Секунду назад вы утверждали, что в вашей комнате была змея, а теперь говорите, что это был человек. К тому же неужели вы не видите, что это мистер Эттуотер? С какой стати он вошел бы к вам в комнату?
— Я вам скажу с какой! Он засовывал эту чертову змею ко мне в постель. Я его там застукал.
— Застукали его — где? В вашей постели?
— В моем гардеробе. Он там затаился. Я его вытащил оттуда.
Все взоры обратились на Роланда. А его взор, исполненный жаркой мольбы, обратился на Роберту Уикхем. Разумеется, ничто не понудило бы его, истинного рыцаря, выдать ее. Но конечно же, она поймет, что наступила минута, когда ей следует выступить вперед и очистить имя невинного человека, дав полное объяснение.
Напрасный оптимизм! В прелестных глазах мисс Уикхем вспыхнуло очаровательное изумление. И ее не менее прелестный ротик не открылся.
— Но у мистера Эттуотера нет змеи, — возразила леди Уикхем. — Он известный литератор. Известные литераторы, — сослалась она на общепризнанный факт, — принимая приглашения, не берут с собой змей.
К дискуссии присоединился новый голос:
— Прошу прощения, ваша милость, но по моему убеждению при мистере Эттуотере имелась змея. Томас, относивший багаж к нему в комнату, упомянул картонную коробку, которая как будто содержала нечто живое.
Судя по выражению глаз, которые вновь начали жечь Роланда в его уединении, было ясно, что, по мнению общества, настал его черед заговорить. Но дар речи полностью ему изменил. Уже некоторое время он тихонько пятился, и теперь ручка его двери дала о себе знать его спине. Она, казалось, напоминала ему об убежище за дверью, частью которой являлась.
Человеколюбивый намек не пропал втуне. Молниеносным движением Роланд повернулся, влетел в комнату и захлопнул за собой дверь.
Из коридора донеслись звуки спорящих голосов. Слов он не различал, но общий смысл сомнений не оставлял. Затем наступило безмолвие.
Роланд сидел на краю кровати, тупо глядя прямо перед собой. Из этого транса его вывел деликатный стук в дверь.
— Кто там? — вскричал он, взвиваясь, сверкая глазами, готовясь дорого продать свою жизнь.
— Это я, сэр, Симмонс.
— Что вам нужно?
Дверь приотворилась на несколько дюймов. В щель просунулась рука. Рука держала серебряный поднос. На подносе лежало нечто скользкое и шуршащее. Оно шуршало и извивалось.
— Ваша змея, сэр, — произнес голос Симмонса.
Роланд Эттуотер полагал, что заслужил право провести остаток ночи в мире и спокойствии. Враждебные силы снаружи, чувствовал он, пустили в ход свой последний козырь. Но он продолжал сидеть на краю кровати в глубоком, хотя и в несколько сумбурном размышлении. Время от времени часы на конюшне отбивали четверти, но он не шелохнулся. А затем ему померещилось, что в тишину вторгается какой-то звук — легкая дробь, будто очень юный дятел пробовал свои силы перед тем, как вступить во взрослую жизнь. И только через несколько секунд он распознал истинную природу этой дроби. Кто-то легонько стучал в его дверь.
Бывают моменты, когда самый кроткий человек готов рвать и метать. Глаза Роланда Эттуотера, когда он широким шагом подошел к двери и распахнул ее, горели зловещим огнем. И его воинственность достигла такой точки, что огонь этот не угас, даже когда он узрел перед собой Роберту Уикхем, все еще в зеленом неглиже. Он смерил ее гневным взглядом.
— Я подумала, что мне лучше поговорить с тобой, не откладывая, — прошептала мисс Уикхем.
— Ах так? — сказал Роланд.
— Я хочу объяснить.
— Объяснить!
— Ну, — сказала мисс Уикхем, — возможно, по-твоему, ты в объяснениях не нуждаешься, но я чувствую, что просто обязана. Да-да. Видишь ли, дело вот в чем. Клод попросил меня выйти за него.
— И ты засунула ему в постель змею? Ну, разумеется. Вполне естественно!
— Ну-у… Видишь ли, он такой до ужаса безупречный, и элегантный, и полный достоинства, и… ты же сам его видел, так что понимаешь, о чем я. Он был слишком уж сокрушающ — вот я, собственно, о чем, — и мне показалось, что если бы я увидела его по-настоящему человечным, без этого его достоинства… хоть разочек, — то смогла бы… ну, ты понимаешь?
— И эксперимент, насколько я понимаю, увенчался успехом?
Мисс Уикхем зашевелила пальчиками в домашних туфельках.
— Это как посмотреть. Замуж я за него не выйду, если ты об этом.
— По моему мнению, — холодно заметил Роланд, — сэр Клод вел себя настолько — сказать ли, «по-человечески»? — что даже ты должна быть удовлетворена.
Мисс Уикхем засмеялась приятному воспоминанию.
— Да, он здорово взвился, верно? Но все равно я за него не пойду.
— Могу ли я спросить почему?
— Пижама! — отрезала мисс Уикхем. — Чуть я ее увидела, как сказала себе: «Для меня свадебные колокола не зазвонят! Нет уж! Я слишком хорошо знаю жизнь, чтобы оптимистически взглянуть на мужчину, который носит лиловые пижамы». — На мгновение она погрузилась в девичьи мечты и снова заговорила уже на другую тему: — Боюсь, мама на тебя сердита, Роланд.
— Ты меня удивляешь!
— Ничего. Ты сможешь раздраконить ее следующий роман.
— Так и сделаю, — мрачно обещал Роланд, вспоминая, чего он натерпелся в кабинете от глав с первой по седьмую этого шедевра.
— А пока, по-моему, тебе лучше некоторое время с ней не встречаться. Знаешь, на мой взгляд, тебе следует уехать теперь же, не прощаясь. Есть очень удобный молочный поезд, который доставит тебя в Лондон в шесть сорок пять.
— Когда он отходит?
— В три пятнадцать.
— Отлично, — сказал Роланд.
Наступила пауза. Роберта Уикхем шагнула вперед.
— Роланд, — сказала она нежно, — ты просто прелесть, что не выдал меня. Я так, так тебе благодарна!
— Пустяки!
— Был бы жуткий скандал. Думаю, мама отобрала бы у меня машину.
— Какой ужас!
— Я очень хочу снова с тобой встретиться, Роланд, и поскорее. Я буду в Лондоне на следующей неделе. Ты не угостишь меня завтраком? А потом мы могли бы отправиться посидеть в Кенсингтонских садах или еще куда-нибудь, где безлюдно.
Роланд прожег ее взглядом.
— Я вам напишу, — сказал он.
Сэр Джозеф Морсби завтракал рано. Когда он бодрым пружинистым шагом вошел в столовую, стрелки часов показывали пять минут девятого. Чувство подсказывало ему, что за этой дверью его ждут почки с грудинкой. К его удивлению, кроме них он нашел за ней и своего племянника Роланда. Молодой человек нервно мерил шагами ковер. Вид у него был помятый, словно он не выспался, а белки глаз по краям порозовели.
— Роланд! — вскричал сэр Джозеф. — Боже великий! Что ты тут делаешь? Значит, ты все-таки не поехал в Скелдингс?
— Да нет, я туда съездил, — ответил Роланд странным глухим голосом.
— Ну, так…
— Дядя Джозеф, — сказал Роланд, — помните, о чем мы говорили тогда за обедом? Вы правда полагаете, что Люси согласится выйти за меня, если я сделаю ей предложение?
— А как же! Мой милый мальчик, она влюблена в тебя много лет.
— Она уже встала?
— Нет, она раньше десяти не завтракает.
— Я подожду.
Сэр Джозеф потряс его руку.
— Роланд, мой мальчик… — начал он.
Но Роланд был не в настроении выслушивать длинные речи.
— Дядя Джозеф, — сказал он, — вы не против, если я что-нибудь поклюю с вами?
— Мой милый мальчик, разумеется…
— В таком случае вы не попросите, чтобы поджарили еще яичницу с грудинкой? А в ожидании я начну с двух-трех почек.
В десять минут десятого сэр Джозеф по воле случая заглянул в утреннюю гостиную. Он полагал, что найдет ее пустой, однако тут же обнаружил, что глубокое кресло у окна занято его племянником Роландом. Он откинулся на спинку с видом человека, к которому судьба очень милостива. Возле него на полу сидела Люси, устремив на лицо молодого человека взор, исполненный обожания.
— Да-да, — говорила она. — Поразительно. А что было дальше, милый?
Сэр Джозеф незаметно удалился на цыпочках. Он бесшумно затворил дверь, как раз когда Роланд продолжил свой рассказ.
— Ну, — успел услышать сэр Джозеф, — видишь ли, шел дождь, и в тот момент, когда я подходил к углу Дьюк-стрит…
