Примерно через полтора часа бодрой ходьбы Эмма стала присматривать местечко для остановки. Сойдя с дороги, они с Жаром чуть углубились в лес, развели костерок ради тепла и для удовольствия, спокойно позавтракали. Им было слышно, как по дороге промчались кареты и верховые. Путешественники ещё немного посидели и снова отправились в путь.
Шли, во многом полагаясь на чутьё Жара, по часто используемым тропам и по приличным дорогам от трактира к харчевне или гостевому дому. На второй день их пути пошёл снег, и на душе стало как будто светлее и чище.
Совсем недавно они так же путешествовали, но тогда рядом был Ратмир, и пройдённые километры казались незаметными из-за приятной болтовни или глубокомысленных споров. Сейчас всё сложнее, но они шли, радовались укрытым снегом деревьям, перебегающим дорогу зайцам, скачущим по веткам белкам, сопровождающему их солнцу — и даже испытываемая по обитателям замка грусть помогала им настроиться на будущие трудности.
С того дня, когда выпал снег, Жар вместе с радостью по поводу перемены погоды некоторое время испытывал беспокойство и усиленно принюхивался, вертел головой, пытаясь кого-то разглядеть в лесу, но ничего определенного сказать не мог, кроме как «не опасно». Эмма не стала допытываться, у неё других забот и страхов хватало. Иногда она тревожилась, ощущая в лесу приближающуюся угрозу. Приходилось ускорять шаг, один раз они даже бежали, но потом вдруг опасность растворялась, как не бывало.
Глава 2. Город Пограничье
Через неделю она, волнуясь, поправляла одежду на своём храбром малыше, чтобы он смотрелся франтом, и наставляла:
— От меня не отходи ни на шаг. Если потеряешься — иди в управу. Мою фамилию помнишь?
— Да, Горчакова.
— Правильно, ты сам можешь назваться Жар Горчаков или Жар Серый.
— Угу.
— Ни с кем никуда не ходи, ни у кого ничего не бери, если меня нет рядом.
— Обидятся.
— Пушистик, мы говорили об этом. В городе всё по-другому.
— Да-да, я помню. Могут подарить пирожок и обвинить в воровстве, могут отравить, потребовать платы… Если всё так плохо, то зачем мы здесь?
Эмма чувствовала себя неловко из-за того, что запугивала Жара, но после того, что случилось в замке, она от каждого ожидала подлостей и не доверяла не только своим глазам, но и чутью.
— Радость моя, везде есть свои правила поведения. Когда горожанин попадёт в лес и начнёт всё подряд тянуть в рот или словит змейку, чтобы поиграть с нею, ты же первый скажешь, что он не умеет себя вести! Назовёшь его дурачком.
— Но в лесу хорошо, а в городе мне уже не нравится.
— Я и не подозревала, что ты такой трусишка! Всего-то и надо запомнить некоторые правила поведения, чтобы не попасть впросак. В лесу полно вкусных ягод, но достаточно съесть одну ядовитую, чтобы поплатиться за свою неосторожность. Так же и в городе. Большинство горожан — замечательные, честные жители, но есть такие, что зарабатывают на простофилях или позволяют себе гнусные поступки. В деревне их сразу бы раскусили, а в городе им вольготно. Если не учиться вести себя, как требуют того обстоятельства, то придётся всю жизнь сидеть в одном месте, и ты не увидишь, как интересно на других землях!
Эмма вела Жара по дороге, и они с любопытством смотрели на домики возле города. Чем ближе они подходили, тем более высокими и затейливо украшенными становились постройки. Больше часа потребовалось, чтобы войти в город и добраться до центра.
Оказалось, что этот город поделён на две части. Эмма не сразу об этом догадалась, а спрашивать заранее о подобной тонкости ей не пришло в голову. Одна половина города принадлежала оборотням, вторая, за центральной площадью, — людям. Разделение было условным, и в центре города все перемешались, но в основном все селились более-менее соответственно правилам.
Город был основан на месте сезонных ярмарок и стал символом сотрудничества, толерантности, как сказали бы европейцы на Земле, а Эмма обозначила это место, как город практичной дружбы. С первого взгляда было видно, что это место ничего общего не имеет с той сопливой терпимостью, что навязывают различные организации на Земле. Повсюду царил: шум, гам, раздоры и одновременно дружеские посиделки в увеселительных заведениях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Здесь жители взаимодействуют, исходя из личных интересов, между ними существует множество связей, делающих их жизнь удобной и благополучной. Даже разделение города на две части вызвано не необходимостью соблюдения границы, а практическим удобством.
На человеческой половине расположены конюшни и голубятни, на окраине почти в каждом дворе по свинке или коровке, а уж гусей не счесть. Также у людей стоят кожевенные мастерские, и запах там держится убойный.
А на стороне оборотней почти через каждые три-четыре дома размещены трактиры, где любит посидеть, а то и заснуть вся мужская половина города без разделения на расы. Порядок и закон по отношению к подзагулявшим труженикам у оборотней соблюдается с особой щепетильностью, что очень мило пьянчужкам.
Обо всех этих подробностях Эмма узнала в небольшом семейном ресторанчике. Набравшись в нём сил и рекомендаций на все случаи жизни, она заторопилась в управу. Ей хотелось сразу же получить разрешение на поселение, и лучше, если его оформит градоначальник из королевства.
Она подаст прошение на гражданство — и через десять лет трудовой деятельности, приносящей налоги в казну короля Фарна, будет считаться подданной его величества. Как подавшая прошение, она имеет право купить себе недвижимость, и тогда перестанет считаться бродяжкой или чужестранкой.
Немаловажно и то, что школа магии теперь сможет выдать ей документы, правда, надо заплатить за проверку своего дара, в ближайшее время подписать бумаги об ответственности, а потом… готовиться к экзаменам? Ну, впрочем, это потом.
Кстати, даже будучи жителем королевства, ей все равно пришлось бы платить за учёбу. Бесплатной она становилась только в том случае, если у будущей ученицы-ученика находился спонсор, заинтересованный в развитии дара.
Получалось так, что дар, обнаруженный в бедной семье, становился большой проблемой, и каждый решал, её как мог, частенько проклиная свои способности. Штрафовали и наказывали в королевстве без проволочек, а вот получить возможность выучиться даже за деньги было сложно. Разница в сословиях играла значительную роль, и не каждый мог себя отстоять.
Хозяйка ресторанчика сочувствующе покачивала головой, поняв, что посетительница не леди и пришла в город без поддержки мужчины.
— Сожрут там вас! Защиты рода нет, обеспеченных родителей нет, так что ничего хорошего вас в школе не ждёт. Они же хитрые! Закабалят вас, доведут до того состояния, когда вы будете готовы на всё! А потом окажется, что вам век работать на тех, кто якобы пожалеет вас. Найдите себе покровителя, пока не поздно, — тихо и быстро заговорила хозяйка заведения, — не обращайте внимания на сплетни. Если станете настоящей магичкой, то никто вам потом слова поперёк не скажет!
Эмма слушала и ругала себя за оптимизм. Она слишком о многом судила, опираясь на знания своего мира. Всё время упускала тот момент, что пока она не обученная магичка, то её социальное положение невысоко, и она беззащитна. Ей всё время казалось, что никому нет дела до того, есть рядом с ней защитник или нет, главное, действовать смело, но судя по словам местной хозяйки, она ошиблась. Беззащитная девушка для всех как бесплатное угощение для утоления пороков. Кому-то охота своей силой покуражиться, кому-то интересно раздавить осмелевшую горожанку, кому-то похоть потешить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Здание управы полукольцом охватывало площадь и, несмотря на то, что имело всего три этажа, вызывало уважение: сложная крыша, колонны, сотня окон и около десятка входов.
— Простите, — обратилась Эмма к стоявшему в будке стражу, — а куда обращаться за разрешением жить в городе?
— Коль в королевстве хотите жить, то идите на ту сторону, — он махнул рукою вправо, где стояло несколько простеньких повозок и экипажей, — а коль у оборотней, — при этом он глянул на малыша, — то поторопитесь вон туда! Рыж Рудович не любит засиживаться на работе, вот-вот шубейку кротовую на плечи накинет и в ресторации подастся.
