Эмма не выдержала, фыркнула со злостью и смехом, замахнулась на него полотенцем.
— Брысь отсюда! — шипела она, пытаясь достать увёртливого Палеха. — Кышь! — длины рук не хватало, и она встала коленями на кровать, чтобы покрепче шлёпнуть его.
В один миг всё переменилось, и она оказалась пленницей в его руках. Сердце испуганно ухнуло, и теперь Эмма приготовилась сражаться по-настоящему, но Палех всего лишь придержал её, протяжно звонко чмокнул в губы и отпустил.
«Дурак! Ну какой же дурак!» — испуг ушёл, и она раздражённо стукнула его в грудь. В этот миг казалось, что они валялись на кровати, будто усталые любовники.
— Эмма, поехали со мною, — склонившись к её уху, прошептал Палех.
Она злилась, но уже не боялась его и слегка упираясь рукой, собиралась с силами, чтобы извернуться и одним махом столкнуть нахала с кровати ногами.
Не успела.
Лорда снесло в сторону мощным ударом, и он, не успевая подняться, в ужасе перекатывался по полу, стремясь увернуться от наносящего удары трансформировавшегося судьи.
Ратмир был страшен! В небольшом помещении он казался огромным и молниеносным!
Палех на его фоне выглядел обескураженным пацаном, пытающимся остановить поезд при помощи брандспойта. Да, лорд оказался магом воды и защищался ею, стараясь хотя бы замедлить судью, чтобы успевать уворачиваться от него.
Эмма лишь на долю секунды промедлила, испугавшись. На её глазах развернулась битва, наполненная ненавистью и нечеловеческой силой. Сопротивление лорда было быстро сломлено, и Ратмир вновь нанёс удар, после которого Палех захрипел и уже не смог шевелиться.
Она кинулась вперёд и с визгом закрыла собою дурного лорда.
— Нет! Прошу, не надо! Остановитесь! — просила она, ожидая, что вот-вот — и на неё обрушится сила гнева.
Её трясло, и она не удержалась на руках, падая на Палеха. Ратмир пылал своей энергией, которая навалилась сверху похоронной плитой.
— Эм-ма, — глухо прорычал судья.
Она смогла чуть развернуть голову и зажмурилась, увидев оскалившуюся пасть. Давление его аурой не проходило, держать голову на весу у неё не хватало сил, и она отвернулась, упираясь лбом в грудь бессознательного Палеха.
Тяжело дыша, Ратмир отступал, и по мере того, как он удалялся, ей становилось легче, потекли слёзы, и появилась возможность заняться глупым самонадеянным лордом. Она протянула руку к его шее, чтобы пощупать пульс.
«Живой».
Сползла с него, встала на колени, опираясь на кровать, сумела подняться. Ратмир ушёл.
Надо бы оказать лорду первую помощь, но самое умное, что приходило в голову, это оставить его лежать. У него наверняка сотрясение и, возможно, сломаны ребра. Она может изготовить для него порошки, которые помогут быстрее восстановиться, но желательно знать точный диагноз.
Шатаясь, Эмма добрела до выхода и натолкнулась на леди Ольху.
— Там… — слова давались с трудом, — лорд Палех… он без сознания. Пожалуйста, найдите… — хотела сказать Рока, но по лицу леди поняла, что та не будет утруждать себя поисками, — … хоть кого-нибудь. Нужно послать за лекарем на большую землю.
— Не нужно, — небрежно бросила леди, — у меня есть немного целительской силы, а Палех — маг воды, и он быстро восстановится. Главное, что жив.
Леди одарила Эмму таким взглядом, чтобы последняя не сомневалась, кто виноват в том, что жизнь в молодом красивом лорде едва теплится, но в то же время Ольха как бы подчёркивала, что очень даже понимает вкусы госпожи Горчаковой и то, что она не устояла перед соблазном.
Красавица неторопливо вошла в Эммины покои и, вскинув подбородок, презрительно и одновременно удовлетворённо окинула взглядом неубранную кровать, лежащего на полу лорда в мокрой одежде. Эмма стояла позади, но через отражение в зеркале увидела реакцию леди. Её саму до сих пор трясло из-за того что произошло, а вот герцогиня была удивительно спокойна.
— Ходили слухи, что судья невменяем, но я не думала, что он вовсе себя не контролирует, — бросила она, не приступая к лечению.
Эмма показала рукой на Палеха, подталкивая её светлость действовать, но Ольха медлила, размышляла или делала вид, что озадачена всем происшедшим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Безобразие. Надо обязательно поставить в известность Фарна!
— Не надо, это личное, — раздражаясь промедлению и нарочито фамильярно использованному имени короля, Эмма стала сомневаться, что Ольха целительница.
«А вдруг она сейчас добьёт лорда и скажет, что это Ратмир?»
Уже по-новому оценивая ситуацию, она не спускала глаз с гостьи, жалея, что обратилась к ней за помощью. На всякий случай Эмма уверенно добавила:
— У лорда Палеха небольшие повреждения и, быть может, не стоит вам беспокоиться? Раз у него повышенная регенерация, то он сам сейчас очнётся.
— С чего вы взяли, что у него небольшие повреждения? Вы не целитель, — леди с недовольством повернулась к Эмме, изучая её. Взгляд её был немного рассеянный, и стало неуютно.
— Пульс ровный, дыхание спокойное, зрачок в норме, — с достоинством произнесла Эмма, оттирая Ольху. Та ещё некоторое время медлила, но, видимо, демонстрируемые познания возымели эффект и чаша весов склонилась в сторону жизни для Палеха.
— Не мешайте, я подкину ему исцеляющей силы.
Эмма не выпускала её светлость из виду и пыталась состроить точно такой же рассеянный взгляд, какой только что видела. Пусть Ольха думает, что её контролируют.
Через минуту от рук леди, положенных Палеху на грудь, зазолотились искры, похожие на Эммины. Она их видела без всякого усилия над собою и чувствовала родство этого направления магии.
Эмма облегчённо выдохнула, радуясь, что не надо притворяться контролёром. Искр было мало, они быстро впитывались в тело, а Ольха кинула на Эмму быстрый неприязненный взгляд:
— У моего друга сломано три ребра и чудом не пробило лёгкое. Это вы считаете незначительным ущербом?
Эмма молча следила за работой леди. Сейчас та была приоткрыта в эмоциональном плане, и сердило её вовсе не состояние Палеха, а то, что Эмма видит, как слаба герцогиня.
В сознании всплыло слово «универсал», и оставалось только догадываться, что леди Ольха обладательница редчайшей возможности пользоваться многими направлениями магии, только в ограниченном количестве. А ещё эту красавицу снедает ненависть, обида. Кажется, что она ненавидит весь мир!
Теперь Эмма не смогла бы спокойно сидеть с этой дамой за столом и улыбаться ей. И всё же, переборов накатившую тошноту из-за той мерзости, что почуяла, настроившись на леди, Эмма стояла рядом.
Пусть герцогиня что угодно говорит, только вкладывает свои крошечные силы в Палеха. Поняв, что он не при смерти, она уже больше беспокоилась за Ратмира. Ему не нужны неприятности в связи с этим инцидентом.
А думать о том, в каком виде он застал её, и как всё выглядело со стороны, даже не хотелось. Ситуация — хуже не придумаешь, тем более ей самой нет оправдания! Беспечность сыграла с ней злую шутку.
Что надо было делать в том случае, когда она увидела Палеха развалившемся у неё на кровати, она даже сейчас не придумала, но она выбрала самый худший вариант из всех возможных.
Леди Ольха положила кисти рук на лоб Палеху, и вскоре он открыл глаза. Её светлость устало поднялась.
— Лорд Палех, — высокомерно бросила она, — вы мой должник! Зверь чуть не убил вас.
Она ещё что-то хотела сказать, но в покои вошёл Рок и светлая леди отпрянула. Эмма тоже отступила, ёжась под его взглядом. Старый судья склонился над всё ещё лежащим гостем, понажимал ему суховатыми длинными пальцами в районе груди, ловко обмотал длинным льняным полотенцем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Завтра найдите ведьму, она поможет быстрее восстановиться. Сейчас я требую, чтобы вы покинули наш остров.
Рок обращался ко всем. Ко всем!
Эмма и сама понимала, что чувства неловкости и стыда, испытываемые ею, не позволят больше здесь жить, но не ожидала, что будет выгнана. Ей хотелось извиниться за инцидент и только после этого покинуть замок.
